Алконост упоминала, что переживает за девочку и не столь стабильную печать. Если она будет сломана раньше, чем она сама ее снимет, то есть вероятность что тьма в ее душе возьмет верх над душой девочки.
Получается, она выбрала «кота в мешке» накладывая заклятие? И все же Алконост это сделала… не смотря на свои страхи.
А если учесть безумный ритуал, который совет переделал под себя, то Тень… Завладеет телом девушки, и во время сие ритуала силы не принадлежащие ей от рождения должны высвободиться.
Вот только они не учли то что Тень, таким образом, обретет душу, и станет уязвимым, да еще и в теле смертной, так вообще джек-пот. Хоть у него и большой магический резерв, но после такого перехода, ему нужно будет время на восстановление силы.
Вот тут как раз и мой выход. Убив его вместилище, я навсегда изгоню его. Получается сделаю две вещи… Обрету силу и избавлю мир от возможной смерти.
Пока я пыталась прийти в норму от Болезненного удара и чувства злости на себя, за то что Вин все узнал вот так. девушку клевали вороны, верховный чертил на земле руну подчинения, с помощью которой вызвал волну энергии. Если бы не амулеты, которые были у всех членов совета, то и мы бы валялись на земле обездвиженные как эти два «защитника».
Но, не смотря на защиту, что была, нас тоже задело и немного выбило из равновесия.
Дальнейшие действия членов совета заставили меня испугаться. Когда поняли, что похотливая девчонка по имени Кара сбежала, они решили использовать декана. А это уж точно не входило в мои планы!
— То, что мы потеряли одного, это конечно прискорбно, но так нам больше достанется… Вы можете пройти самостоятельно, и помочь нам с обрядом, тогда возможно ваш храбрый декан, не пострадает, или же мы возьмем свое силой…. Но за последствия я ручаться не могу. — я была готова лечь на алтарь в место девчонки, но эта змея с ним согласилась. Правда я знала, этот старый пень не собирается отпускать моего мужчину, ведь Тени нужна душа для восстановления силы.
Душа сильного оборотня как раз то, что нужно для него. НО НЕ ДЛЯ МЕНЯ!
«Надо убить его раньше, чем совет успеет скормить душу декана этому монстру…» вертелось у меня в голове, когда я подходила к алтарю.
Девчонка шла к алтарю под моим пристальным взглядом. Чувствовалось волнение в каждом ее действии, во мне начала просыпаться жалость, к ней которую, я попыталась утопить в себе грубым высказыванием в ее адрес.
— Ложись! — я растянула на своем лице улыбку, чтобы не показывать страха. — Ложись, я тебе сказала! — голос сорвался на крик.
— Я и с первого раза услышала… — дерзко парировала она мне, тоскливо смотря на своего парня. Наверное она понимала что сегодня по ее виде умрет и ее любовь. Я понимала ее чувства, но сделать что-то было не в моих силах. Я уже так далеко зашла, чтобы что-то пытаться вернуть.
Она легла на алтарь. Начался ритуал…
Произнося каждое слово во мне все сильнее и сильнее росло сомнение, что у нас что-то получится наравне с жалостью к этой девушке. Один из совета был мертв, а значит, что жизненной и магической энергии было мало, и все могло обернуться бесполезной смертью этой парочки.
Сомнения по поводу результата исчезли как утренний туман, когда амулет начал святиться ярче, из груди Екатерины появилась черная дымка, движущаяся к ногам медленно обволакивая тело.
«Получилось!» ликующим взглядом я смотрела на происходящее, пока мой внутренней ребенок хлопал в ладоши от восторга. Восторгу пришел конец, когда меня окликнул голос старпера.
— Аталья! Займись вторым! — взглядом он указал на лежащего без сознания Тимура. Словно солдат-убийца, которым себя и ощущала, направилась к парню, размыкая круг.
Вытащив маленький нож, который всегда был спрятан под штаниной у меня на ноге, я схватила Анлера за его витые волосы, которые сейчас были в листве и грязи. Приподняв его голову, приставила лезвие ножа, отслеживая как сердце отстукивает в набухшую на его шее венку.
«Отец… прости меня! Знаю, не этому ты учил свою дочь, не ради этого ты дал мне в руки клинок…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сжав рукоять ножа в своей ладони, я сделала глубокий вдох… В ушах появился гул, руки задрожали роняя нож.
_ _ _ _ _
Голова гудит. Отдаленно слышен звон метала… «Как в отцовской кузнеце.» Понимание того что я опять валяюсь на мокрой земле, пришло после того как поняла что звон исходит совсем не от отцовского молота и наковальни.
Первой кого я заметила, была … Директор?..
— Что произошло? — произносила, держась за голову. — Почему она тут?
Алконост стояла около алтаря с вытянутыми руками. Она что-то кричала, а по щекам лились слезы. Никогда не видела, чтобы Алконост плакала, скорее она одарит тебя своей лучезарной, вечно раздражающе теплой улыбкой, но слезы… Никогда. В ушах по-прежнему, стоял гул, не дающий разобрать хоть слово.
проследив за взглядом директора, увидела Катю. Девушка шла в сторону львов, перед ее глазами летала черная дымка.
«Мы завершили обряд? Но Тимур жив… Отец наш Один! Она идет за их душами! Я не могу позволить им с Тенью убить декана… Не могу!»
Не смотря на сопровождающую все мои движения, боль, я бросилась к девушке, которой уже явно овладевало зло. Все еще дрожащей рукой, в которой сжимала тот самый нож, я ударила ее в грудь, пока эта змея отвернулась, что оказалось легче, чем я думала.
— Не могут они, сделаю я! — прохрипел мой голос. С лица не хотела сходить улыбка.
Взгляд был растерянным и напуганным. Черного тумана я уже не видела, словно его и не было все это время. Багряная кровь бешеным зверем вырывалась из ее груди.
За долгие годы работы, я могла похвастаться только одним, тем, что мои удары всегда до мурашек точны. Поэтому с уверенностью могла сказать… «Мой удар был точно в сердце!» Только вот впервые я не рада своей меткости.
Этот взгляд зеленых глаз… в них словно таилась вся суть жизни, которая медленно угасала. Она смотрела на меня как беспомощная раненая лань. Хрупкое бледное тельце упало камнем. Обескровленные губы стали отливать голубым, а подбежавший к ней парень, усердно зажимал своими большими руками рану. Кровь — словно змеи просачивалась сквозь его пальцы, которую он жадно пытался собрать руками.
Все замерли, а я делала неловкие шаги назад, пока не наткнулась спиной на преграду. Позади меня стоял Вин. Его руки обхватили мою шею, а тяжелое дыхание проходилось по моей спине льдом. Я уже знала, что он собирается сделать и не сопротивлялась. Я облажалась… Я сама уже этого хочу…
***
Она улыбается?… Родная моя, не уходи, прошу…
Я чувствовал, как с каждой секундой она становится от меня все дальше и дальше. Блеск изумрудных глаз угасал, а дыхание становилось слабее.
«Не пущу! Не пущу!» — набатом било у меня в голове отдаваясь болью в висках.
Я нервно водил руками по ее груди стараясь вернуть всю пролитую кровь обратно. Удары сердца становились слабыми увеличивая интервал. На лбу появилась испарина, с щек пропал привычный румянец. Под глазами появились темноватые круги. «ТУК» послышалось в последний раз, и ее тело обмякло.
Я поднял голову. Впервые за мою жизнь глаза застилала пелена слез.
Декан держал эту суку за шею.
— Она моя! — на выдохе выкрикнул я, собирая внутри всю злобу и ненависть которые, туманили мой разум воедино. Пальцы мужчины разомкнулись.
Мои следующие действия были как под дурманом, но не декан, ни директор мне не мешали, когда я впился своими клыками в шею этой твари, разрывая ее в клочья.
Внутри словно взорвалась ядерная бомба, сжигая все на своем пути. Верить в то, что Кати больше нет, мне не хотелось, но перед глазами все время стояло ее улыбающееся лицо с такими бездонными глазами. Она словно не осознавала, что с ней происходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вся пасть была в крови этой ненормальной, а она захлебываясь лежала на земле. Я чувствовал наслаждение от привкуса метала на языке и от того как она давится собственной кровью пытаясь сделать вдох.