светлого дерева, сзади ходили люди в белых рубашках, а по середине стояли двое: девушка в коротком бирюзовом платье с браслетами на руках, отвернувшаяся к бару и парень в черном костюме, держащий свою спутницу за талию и улыбаясь в кадр. Очень хотелось оторвать эту девку и оставить только своего друга, но тогда у него бы не осталось руки, а мне так хотелось, чтобы и в памяти, и на фото он остался целым.
— Можно сказать, что этот фотограф прямо указал на клуб и девушку, без всяких фото, — предложил Влад.
— Для своего начальства я могу сказать, что мне всю информацию инопланетяне предоставили. В документах и отчетах я что напишу? — с отчаянием спросил Антон.
— Не волнуйся, сможешь записать с моих слов и я организую встречу со всеми участниками процесса.
— Но я же не должен был тебе говорить…
— Ты и не говорил. Например, я просто не смогла дозвониться до Сереги, дома он не появлялся и я заволновалась.
— Если ты поможешь мне с этим, то будет просто прекрасно, — подумал Антон.
— Может поедем домой? — застонал мой брат.
— Хорошая идея, кстати, — согласилась я.
— И я сегодня ночую у тебя, потому что до дома уже не доеду, — повернулся ко мне Влад. Я устало махнула рукой, как бы давая согласие.
— О, а можно с вами? — задорно спросил Антон. Влад кисло посмотрел на друга, но дерзить не стал.
— Ладно, тогда поехали, а то скоро рассвет. Не хочу встречать его здесь.
Ехать до моего дома было недолго, но я успела заснуть на заднем сиденье. Что-то мешало спать и кололо в позвоночник, но я не обращала на это внимание и продолжала дремать. Тихо о чем-то шептались Антон и Влад. Их смех хорошо вписывался в сон, который я видела.
Я стояла в казино, в центре, где была сделана последняя фотография Серёги. Повсюду звучал смех, звон бокалов, золотые огни ослепляли — всё это напоминало новый год. Рядом со мной стояли близнецы: Алекс — по левую руку, Серёга — по правую. К нам троим подходит тот самый ушлый фотограф и что-то говорит, но этого не слышно. Интуитивно я понимаю, что он предлагает нам сфотографироваться и соглашаюсь. Три вспышки озаряют моё лицо. Через несколько мгновений он передаёт мне в руки три фотографии. На первой мы стоим втроём и радостно улыбаемся. На второй, парень по правую руку лежит возле моих ног с пробитой головой, а я и Алекс смотрим на тело с ужасом. На третьей фотографии мёртвого тела уже нет и видно, как парень по левую руку уходит от меня, не оглядываясь. Я же сижу на полу в слезах и обхватив колени. На всех фотографиях был один и тот же фон. Я просматриваю их во сне и чувствую слёзы, поднимаю глаза, чтобы спросить фотографа об этих фото. Слышу, как смолкают все звуки, рядом со мной нет никого: ни фотографа, ни Алекса, ни Серёги. Я стою совершенно одна посреди серого заброшенного здания, держа в руках три фотографии.
— С ней всё в порядке? — до моего слуха донёсся чей-то обеспокоенный голос. Потом прохладная ладонь накрыла лоб и от этой прохлады стало чуть лучше.
— Не знаю, но похоже у неё жар, — другой голос был не менее обеспокоен.
— Из-за этого текут слезы?
— Наверно, плохой сон приснился. Ладно, перенесу её на руках.
Очнулась я на руках Влада, когда Антон обшаривал мои карманы в поисках ключей, около двери в квартиру.
— Поставить меня, — неожиданно громко приказала я. Подъезд разнёс эти слова эхом по всем этажам. Влад подчинился, Антон перестал меня трогать. — Вы чего цирк устроили? Могли просто разбудить.
— Ты плакала, — робко сказал Антон.
— И у тебя жар, — констатировал Влад.
— Нет у меня жара и со мной всё в порядке.
Мы вошли в квартиру и я невольно взглянула на себя в коридорное зеркало: нездоровый вид, щеки и уши горят, потухший взгляд.
— А может и есть, — сказала я отражению.
— Давай ты выпьешь таблетку и ляжешь спать, а мы сами разберемся и постелим себе.
— Вы уйдете в другую комнату? — моя квартира была достаточно просторной двушкой и гости, обычно, спали в другой комнате.
— Да, как обычно, — удивился Влад.
— Не оставляйте меня, — попросила я.
— Ух ты, я могу спать с тобой в одной кровати? — игриво посмотрел на меня Антон. До этого он с любопытством оглядывал мою квартиру, потому что он оказался в ней первый раз.
— Притормози, давай хотя бы не при мне, — строго предупредил Влад.
— Можешь, — ляпнула я.
— Тогда я лучше домой, — как проигравший поднял руки брат.
— Да перестань, братик, — я притворно надула губки и жалобно посмотрела на него. Он вздохнул и согласился остаться.
Так не хотелось спорить и что-то доказывать. Они оба были мне сейчас очень нужны и так хотелось, чтобы они оба ушли. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, не хотелось ничего больше объяснять, не хотелось вспоминать. В то же время мне жизненно необходимо было чувствовать, что кто-то рядом, и что я не осталась одна в это трудное время.
В прошлый раз, когда я осталась без своей команды и моя жизнь была разрушена, мне хотелось только одиночества. Я часами вспоминала всех людей, с кем мы общались и прикидывала, кто из них мог передать информацию не в те руки. Но все эти воспоминания не дали ничего и я начала пить. Дружеских отношений ни с кем не строила, каталась по городам и пыталась сбежать от себя и от этих мыслей. Со временем я смирилась со своей участью и приняла другие правила игры. Теперь я даже не злюсь, а наоборот, благодарна людям из правительства, которые привлекли меня к государственной службе. Пусть они имели свои мотивы, но это обстоятельство меня спасло и дало шанс выжить.
Сейчас же я знала всё обстоятельства смерти и прекрасно понимала, что мстить некому и анализировать нечего. Внутри оставалась лишь ужасная пустота. После сна в машине, я с такой же чудовищной ясностью, как смерть правой руки, осознала, что и левой руки у меня больше не будет. Глупо было даже думать, что он останется. После потери, буквально, части себя, будет хорошо, если он сам переживет эту ночь, в чем я немного сомневаюсь. Сейчас напился и, скорее всего, подрался с кем-то и валяется под забором избитый. Мне бы очень хотелось уменьшить его боль, но я не знала как да и не понимала я его боль: у меня же нет близнеца,