что если он уйдет, то и она уйдет. Я вышел с ним в подъезд и закрыл дверь. Я хотел поговорить с ним, как с нормальным человеком, но он напал на меня, — тяжелый вздох и молчание, которое никто не смел прервать. — Я нанёс ему один удар в голову.
Никто не знает как сильно я хотела застрелить этого парня, но я сдержалась.
— Почему ты не вызвал скорую?
— Я не думал, что травма окажется смертельной, а его телефон я разбил.
— Тебя на стройке бить учили? — удивился Влад.
— Нет, я мастер спорта по боксу. За моей спиной, на стенке за стеклом стоят кубки и медали.
Влад встал и подошёл к стенке. Попеременно он подносил мне к глазам медали за первые места, пару кубков с гравировка и и бесчисленное количество подписанных дипломов за успехи в боксе.
Меня вдруг поразило, что всё это действительно могла быть случайность, недоразумение.
— Что, если бы мы тебе сказали, что этот человек умер не от удара кулаком, а от выстрела? — предположил Антон.
— Я бы вам не поверил, — обречённо ответил Виктор.
— Значит ты совершенно точно уверен, что умер он от твоей руки?
— Да. Я его убил и мне нет оправдания.
Виктор низко опустил голову и старался больше не двигаться. Влад убирал на место достижения хозяина квартиры. Антон выключал и кратко просматривал запись с камеры на телефоне.
— Подними голову, — это были единственные мои слова, сказанные за всё время пребывания в этой квартире.
Виктор сразу же подчинился моему приказу. Я подошла близко и дуло пистолета упёрлось ему прямо в затылок. Он не двигался, казалось, даже не дышал. А я наконец осознала, что хочу с ним сделать. Резким движением рук я замахнулась и ударила его пистолетной рукоятью в висок. Он потерял сознание и упал на пол, но остался жив.
Не помню как бежала из квартиры, помню только, что бежала по лестнице вверх, на последний этаж. А там сразу же на общий балкон за тяжёлой дверью. Балкон был из красного кирпича и кое-где ещё виднелись следы крови. Я прислонилась к ним и заплакала. Наконец весь пазл сложился в моей голове. Смерть Сереги вполне можно назвать несчастным случаем, но на самом деле это была чудовищная закономерность.
Я плакала, сидя на коленях, прижавшись лбом к кровавым следам на кирпичах. Послышался раскат грома и до меня стали долетать тяжёлые капли холодного дождя. Дождь смешивался с кровью и слезами, а мне никак не удавалось успокоиться.
— Она тут! На последнем этаже! — дверь открылась, на пороге стоял Антон и кричал в подъезд.
Я продолжала рыдать под дождём, а он нерешительно мялся у входа.
— Слушай, пока не пришёл Влад, как ты узнал, где я? — захлёбываясь слезами и не поворачиваясь к нему спросила я, хотя знала ответ.
Этот вопрос подтолкнул Антона к решительным действиям и он попытался помочь мне подняться, но я только отмахивалась. Потом он сел рядом, спиной на кирпичи, и стал смотреть в небо.
— Я думаю, ты знаешь как я тебя нашёл.
— Знаю, но что мы скажем Владу? Он ведь скоро додумается спросить и его любой ответ не устроит, — мы разговаривали под звуки дождя и не боялись быть услышанными.
— Правду расскажу, а ты, вроде как, ничего не знала, — предположил Антон.
— Нет, он не поверит.
— Вам нормально под дождём сидеть? — вальяжной походкой на общий балкон зашёл Влад.
— Да, пора бы уже идти, — Антон насквозь промок и ему явно становилось холодно. Мне бы тоже стало холодно, если бы не пальто и другое положение тела в пространстве балкона.
— Вставай, — строго сказал мне брат и пришлось подчиниться. — Оу, только кровь вытри со лба, — брезгливо попросил он.
Кровь и сама прекрасно смывалась дождём. Я ещё немного постояла, проверяя, стала ли вода чистая и молча прошла мимо парней. На всякий случай вытерла платком лбом и заметила пару красных подтёков.
— Может объяснишь нам всё? — спокойно попросил Антон, пока я стояла у лифта.
— Прямо здесь? — вспылила я, глядя на последние следы жизни Серёги.
— Всё, идём в машину, — затащил нас в лифт Влад.
Слышимость в этом новом доме была прекрасная — нам и в лифте хорошо слышался звук разбивающихся капель.
Пока ехали вниз, этот короткий и холодный дождь почти закончился. Мы загрузились в машину и брат включил печку. Только когда подул теплый воздух, я осознала, насколько мне было холодно. Я поплотнее запуталась в плащ, сняла обувь и легла на заднем сиденье. Машина стояла прямо под дворовым фонарём и спать при таком свете не представлялось возможным.
— Мы ждём, — напомнил брат, после того, как салон немного прогорелся.
— Чего вы ждёте? — устало спросила я.
— Что это было? Он же убийца, почему ты оставила его в живых? — не понимал брат.
— А мне расследование проводить или ты его всё-таки потом убьёшь? — встрял Антон.
— Проводи. Не трону я его.
— Тогда требую детали вашего расследования.
— Установили с кем он общался в последний день. Этим человеком оказалась стриптизерша из стриптиз-клуба с ужасным названием. Убийца — её брат, — кратко поведала я.
— Да уж, очень понятно, — закатил глаза Антон.
— Так почему ты его не убила? — с вызовом спросил Влад.
— Потому что он не виноват, — легко ответила я.
— Но он убийца! Пусть и неосознанно, но Серёга совершенно точно умер от его удара, — бушевал брат.
— Да, это причинение смерти по неосторожности, — подтвердил Антон.
— Перестаньте. Понятно же, что вся это нелепость со стриптизершей и её братом, профессиональным боксёром, случайна, а вот смерть Сереги вполне закономерна, — высказала я.
— Как так? Неужели ты думаешь, что он сам хотел умереть? — посмеялся Влад.
— Нет. Не знаю, но, видимо, он больше не знал как жить. И абсолютно точно он был уверен в своей смерти.
— С чего ты это взяла? — скептически вопрошал Влад.
— Из здравого смысла и его последней записки.
— У тебя осталась записка? — ткнул он в Антон.
— Есть только фото.
Пока Антон рылся в своем телефоне в поиске фотографий, я заметила, что дождь закончилась и фонари красиво отражались в лужах. Захотелось погулять, попрыгать по лужам.
— Нашёл. Корявым почерком он написал всего две строчки.
— Читай.
— «Спасибо за всё, Лина. Я буду уже мёртв, когда ты это прочтёшь, так что прости, что не говорил этого раньше», — зачитал Антон.
— И?
— И то, что он был уверен в своей смерти. Он не предполагал в записке — он был уверен, что когда я это прочту, то он уже будет мёртв, — растолковала я.
— А здравым