– Я уверен, что моя жена вернулась в Англию, – сказал он отцу. – Будем надеяться, что она добралась туда благополучно. Завтра утром я отправлюсь туда и привезу ее домой.
– Я поеду с тобой, – предложил Перси.
Йен смерил брата испепеляющим взглядом.
– Скорей земля разверзнется у меня под ногами, чем я воспользуюсь твоей бестолковой помощью.
Утром Марианна ласково разбудила Бригитту. Приложив палец к губам, она призвала свою молодую гостью к молчанию. Лил все еще спала на соседней койке.
– Умойся и оденься, – прошептала Марианна, – а потом спускайся вниз.
Бригитта наскоро привела себя в порядок и сошла вниз по лестнице. В кухне был один только Берти. Подавив в себе антипатию к нему, Бригитта улыбнулась и спросила:
– А где Рэнди?
– Сейчас придет.
Благотворные изменения в облике Бригитты произвели на Берти впечатление. Его круглые, как бусины, глаза забегали, разглядывая ее тело так, словно перед ним была сочная котлетка. Точно предвкушая вкус ее плоти, повар причмокнул пухлыми губами, и слюна потекла по его подбородку.
– Мы бы могли с тобой подружиться, – пробормотал он, придвигаясь к Бригитте поближе. Она невольно попятилась, увидев в его змеиных глазках похотливый блеск.
С проворством, которого трудно было ожидать от мужчины его габаритов, Берти оказался почти вплотную к ней и ущипнул ее пухлую грудь. В следующее мгновение он прижал Бригитту животом к стене, но она отвесила ему славный пинок, попав по колену. Вопль обиженного самца огласил трактир.
– Что тут опять происходит, черт побери? – закричал Бако, врываясь вместе с Марианной в кухню. – Ну, ни минуты покоя.
– Он набросился на меня!
– Она сама вешалась мне на шею! – ничуть не смущаясь, заявил толстяк.
– Держи свои грязные лапы подальше от этой леди, развратник, – строгим голосом предупредила Марианна, – или будешь иметь дело с Бако и со мной. – Она повернулась к Бригитте. – Ты скажи мне, милая, если он будет к тебе приставать. Я уж наставлю этого выродка на путь истинный. Ну, бери себе на завтрак хлеба с сыром, и пойдем.
Она повела Бригитту в общую комнату. Это было довольно просторное помещение с двумя каминами. Из спальни второго этажа сюда можно было спуститься по лестнице. Стойка – владение Бако – сверкала стройными рядами бутылок всех сортов. По периметру комнаты были расставлены небольшие столы и стулья. Все вместе выглядело весьма уютно и располагало к отдыху.
Пройдя через общую комнату, они выбрались на улицу. Дождь, так мучивший вчера нашу беглянку, теперь прекратился, и Бригитта с любопытством разглядывала все вокруг. Несмотря на ранний час, узкая улица напоминала муравейник. Самый разный народ деловито сновал туда-сюда. Домохозяйки и подмастерья, уличные разносчики и торговцы, кого только не было в это утро на улице, ведущей к рынку.
– Это Фрайди-стрит,[4] – сообщила на ходу Марианна.
Бригитта засмеялась.
– Как странно называть улицу в честь дня недели.
Марианна пожала плечами.
– Бог их разберет, как назвали, так и назвали.
– Как бы то ни было, это вполне подходящий день, чтобы взглянуть на Лондон.
– Взглянуть на Лондон? – удивилась Марианна. – Ты что, никогда здесь не бывала раньше?
– Нет, я сельская жительница.
– А откуда же ты?
– Давай не будем об этом, – замялась Бригитта.
Марианна подняла бровь и несколько обиженно спросила:
– Ты что, мне не доверяешь?
– Ничего подобного, – ответила Бригитта и осторожно добавила: – Но все же лучше тебе этого не знать.
– Когда у нас выдастся свободный часок, – пообещала Марианна, – я проведу тебя по Лондону и покажу самые интересные места.
– И куда же мы с тобой тогда отправимся?
– Например, к Тауэру, куда королева отправляет людей, когда у нее дурное настроение.
– Мой отец когда-то был заключен в Тауэр, – обмолвилась Бригитта, не особо задумываясь над сказанным.
– Что?! – Марианна мысленно ахнула. В Тауэр заключали только высшую знать. – И он распростился с головой?
– Ну, все не так уж трагично, – хмыкнула Бригитта. – Его простили и выпустили на свободу.
– А кто твой отец?
– А, неважно… он умер несколько лет тому назад.
– Ага. – Марианна перешла на более приятную тему. – Видишь справа этот мост? Если мы пересечем его, то попадем в Саутварк, где устраиваются медвежьи травли. Хочешь посмотреть?
– Нет, не очень.
– Почему? Это так интересно!
– Не люблю, когда животных мучают ради забавы.
– В таком случае прогуляемся по Лондонскому мосту, – заявила Марианна. И, придвинувшись ближе, прошептала Бригитте на ухо: – Там уличные девки молят мужиков.
– Уличные девки? – Лицо Бригитты стало пунцовым. – Ты имеешь в виду, что с ними мужчина может…
– Вот именно, – усмехнулась Марианна.
– Бригитта Макбри! – окликнул вдруг сзади знакомый голос.
Бригитта тщетно оглядывала толпу в поисках его обладателя. Магнус появился совершенно внезапно, словно из ничего, буквально в двух шагах от них. Но вместо оборванного бродяги перед ней стоял эффектный, красиво одетый господин. Единственной знакомой чертой была лишь отрастающая бородка.
– Как ты мил! – воскликнула Бригитта, бросаясь к нему.
– Благодарю вас, прелестная девица. – Его взгляд остановился на Марианне, которая улыбалась, в высшей степени заинтригованная происходящим. – Я рад видеть, что ты нашла своих друзей.
– Рэнди, – повернулась к подруге Бригитта, – я хочу представить тебе Магнуса… Магнус, а это Марианна, которую друзья зовут Рэнди. Надеюсь, она позволит и тебе такую вольность.
Улыбаясь, Магнус изящно поклонился Марианне, которая просто остолбенела от столь изысканного обращения. Вряд ли когда-нибудь ей кланялись подобным образом.
– Где ты остановилась? – спросил Магнус, снова повернувшись к Бригитте.
– Я нашла работу в трактире «Королевский петух».
– На Фрайди-стрит, – добавила Марианна.
– Скоро я должен возвращаться в Шотландию, – сказал Мангус. – Но перед отъездом я непременно загляну в «Королевский петух».
– О! – воскликнула Бригитта. – Я была бы рада снова увидеть тебя.
Магнус улыбнулся и, обняв, поцеловал ее в щеку. Потом, повернувшись к Марианне, поцеловал ей руку и зашагал прочь.
– Господи Иисусе! – вырвалось у той. – Ни разу в жизни никто не целовал мне руку.
– А как же Бако?
– Бако! Помилуй, это не тот мужчина, который целует ручки, – засмеялась Марианна. – Но я все равно его люблю и непременно заставлю на себе жениться, чего бы мне это ни стоило. А ты была когда-нибудь влюблена?
Глаза Бригитты затуманились печалью.