Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.
– Вы поедете. После праздников, если не будет ответа от герцога. Это решено. – Кивком он указал на ее раненый бок: – Такое больше не должно повториться.
Выходя из комнаты, он строго на нее взглянул и не прибавил больше ни слова. Но в глазах его читалось: «Попробуйте только придумать еще какую-нибудь отговорку!»
Через две недели после Рождества Анна сидела в небольшой лодке, которая несла ее от причала к борту корабля, стоявшего на рейде в гавани Бреста.
Вместе с ней в лодке находились шестеро мужчин: Морван, Грегори и еще четыре воина, которые решили вернуться домой. Их не пугала даже опасность стать жертвами эпидемии «черной смерти», которая по-прежнему свирепствовала на Британских островах.
Как ни пыталась Анна отсрочить путешествие, Морван был неумолим. Асканио горячо его поддержал. Он убеждал Анну, что в ее интересах не откладывать отъезд, ведь Гюрван, рано или поздно дождавшись освобождения из плена, чего доброго, мог с новыми силами и новыми союзниками повторить попытку захвата крепости. Монах убеждал ее, что грех не воспользоваться любезностью сэра Морвана, вызвавшегося ее сопровождать, ведь тот не только защитит ее от возможных опасностей в пути, но и благодаря короткому знакомству с королем Эдуардом и его приближенными поможет быстрее уладить все ее дела. И вдобавок на время ожидания аудиенции у герцога поселит ее под гостеприимным кровом своей сестры.
Разумеется, все хлопоты по организации путешествия стали уделом Морвана. Он взялся за это с большим рвением, поскольку в последнее время заметно тяготился вынужденной праздностью. С ней он не советовался – просто все устроил по своему усмотрению и сообщил о результатах. Анне пришлось покориться ему. Добравшись до Бреста, они направились к кораблю.
Анна с опасливым любопытством разглядывала трехмачтовый парусник, который делался все больше по мере того, как лодка приближалась к нему. До этого ей ни разу не случалось путешествовать морем. Вообще-то, по правде говоря, она покидала Ла-Рош-де-Роальд лишь однажды в жизни – когда отправилась в аббатство Сент-Мин…
– Где наши лошади? – Она решила продать в Англии несколько жеребцов и кобыл со своей фермы. Морван заверил ее, что там она выручит за них гораздо больше, чем ей платят бретонские барышники.
– В трюме, где же еще? Надеюсь, путешествие пройдет спокойно и они здоровыми и невредимыми прибудут в Англию.
Анна со вздохом оглянулась на черепичные крыши домов Бреста. Ей так хотелось прогуляться по городу. Утро выдалось ясным, до отплытия корабля оставалось еще несколько часов, и ей решительно нечем было себя занять. Но Морван строго запретил ей это. Сам он не мог составить ей компанию, поскольку должен был наблюдать за погрузкой на парусник лошадей и даже слышать не желал о том, чтобы отпустить ее в сопровождении Грегори и воинов. С тех самых пор, как они покинули Ла-Рош-де-Роальд, он только и делал что командовал ею. Самовольно взял на себя роль этакого строгого воспитателя. В душе Анны росло возмущение.
– Ваш багаж в каюте, – деловито сообщил он. – И соизвольте оставаться там во все время плавания.
– Это что же, морской закон? – фыркнула она. – Что, женщина не смеет носа высунуть из своей каюты?
– Это мой закон, если угодно. На палубе не на что смотреть, кроме волн морских, и незачем туда выходить, кроме как в поисках неприятностей.
Анна сердито отвернулась.
Матросы подняли якорь. Анна оглядела каюту. «Если это не преисподняя, – с тоской подумала она, – то уж чистилище-то наверняка!»
На следующее утро она стала жертвой безжалостной качки. Ее свалил жестокий приступ морской болезни, и, подтянув ноги к животу, она лежала на своей койке.
Положение ее, и без того ужасное, еще ухудшилось к полудню, когда из-за окрепшего ветра на море начался шторм. Гигантские волны играли их трехмачтовиком, словно щепкой. Доски палубы и переборок жалобно скрипели, и Анна тихонько стонала на своем ложе в такт этим заунывным звукам.
Однако стоило паруснику войти в Саутгемптонскую гавань, как ветер утих, и качка почти прекратилась.
Вытянувшись на койке во весь рост, Анна блаженно заснула. Сон ее, однако, был вскоре прерван появлением Морвана.
– Вам нездоровится? – участливо произнес он, взглянув на ее побледневшее лицо.
– Сейчас мне уже гораздо лучше. А вот с час назад я нисколько не сомневалась, что умру.
– Тогда вас должны обрадовать последние новости: капитан сказал, что скоро снова начнется шторм. Он хочет переждать его здесь. Мы можем остаться на корабле, пока погода не улучшится, но если пожелаете, сойдем на берег и продолжим путешествие сушей.
– Сойдем!
– Но имейте в виду, нам, возможно, придется ночевать под открытым небом, а ведь сейчас не лето…
– Зато мы, возможно, доберемся до Лондона скорее, чем этот корабль снимется с якоря.
– В таком случае советую вам как следует выспаться, пока будут выгружать лошадей.
Через несколько часов они уже скакали по дороге, что вела в Лондон. Анна почувствовала себя превосходно, едва только ноги ее коснулись твердой почвы. А очутившись в седле, с трудом удерживалась от того, чтобы не запеть во весь голос. Это настроение радости испытывали и воины из отряда Морвана: с шутками и смешками они гнали лошадей по пустынной дороге. Морван уговорил их помочь ему и Анне с доставкой животных в Лондон, после чего они собирались вернуться в свои родные места.
Морван был рад, что Анна предпочла добираться до Лондона по суше. Ведь на борту корабля он мог видеться с ней лишь урывками. Если король Эдуард и юный герцог решат все спорные вопросы по поводу Ла-Рош-де-Роальд так, как того хочет Анна, то в самом скором времени она вернется в обитель. Разумеется, Морван вызвался бы проводить ее до монастырских врат. Чтобы потерять навек. При мысли об этом сердце его сжимала невыносимая тоска.
И вместе с тем он без труда представлял себе ее в роли монахини. Она наверняка с головой окунется в хозяйственные заботы, что пойдет на пользу аббатству и всем его обитательницам, которые станут прислушиваться к ее советам, с охотой выполнять ее распоряжения… В недалеком будущем Анна того и гляди станет аббатисой. Морван протяжно вздохнул, поймав себя на мысли, что ему еще тяжелее вообразить ее чьей-то женой, делящей ложе с нелюбимым супругом.
Спешившись, Анна подошла к огромному костру, который ярко пылал посередине поляны.
Грегори поспешил к Морвану, чтобы отвести его коня к остальным лошадям и снять седельную сумку с хлебом и мясом, купленными в городе.
– Тяжелая какая! Тут нам не на один день хватит чем голод утолить!