– «Принцесса Виктория-сарай», – объявил таксист и небрежно махнул в сторону отеля, словно предлагая принять его в подарок.
– Да, это мне подойдет, – сказал Эдди, – Сколько с меня?
– Десять кредитов! – выпалил Зуфар, приготовившись опуститься до пяти.
– Хорошо, надеюсь, ты дашь мне сдачи. С этими словами Эдди достал из кармана бумажку в тысячу кредитов и передал Зуфару.
– О, сеньор, – смущенно улыбнулся таксист, – таких больших сдачей у меня нет.
Однако сама бумажка ему нравилась, и он смотрел на нее не отрываясь.
– Тогда, может быть, я оплачу карточкой? – предложил Эдди, показывая кредитку.
При виде разноцветной пластинки с голографическими рисунками и магнитными кодами Зуфар вообще потерял дар речи, а когда пришел в себя, сказал:
– Там, внутри, есть деньги. Я знаю. – И он осторожно дотронулся пальцем до края кредитки.
– Все ясно, – сказал Кларк таким тоном, будто поставил диагноз, – Ну пойдем в гостиницу, может, там нам чем-то помогут.
46
Внешний вид гостиницы, ухоженный фасад и стриженые кустики не обманули ожиданий Кларка, и в холле гостиницы он почувствовал долгожданную прохладу, производимую самым настоящим кондиционером.
«Отлично, значит, электричество здесь есть», – подумал Эдди и направился к стойке портье.
– Добро пожаловать, сэр! – воскликнул тот и вышел навстречу Кларку, – Меня зовут Франц Гусман. Я здесь и владелец, и портье – одним словом, осужденный на пожизненную каторгу. Работы полно, а скажите, кто ее делает? Так я вам скажу – ее делает старый и больной Гусман. А где же ваш багаж? Вы к нам надолго?..
– Не знаю, насколько надолго, но... – Эдди подумал, что соврать, – но все зависит от впечатлений. Этот город, он такой необычный.
– О да, сэр, и город, и вся эта планета, и уклад местных жителей – это, скажу я вам, сплошное недоразумение, чтобы не сказать лучше. Я живу здесь тридцать лет, и поверьте старому Гусману – ничего подобного вы нигде не увидите.
Портье тяжело вздохнул и немного помолчал. Затем его взгляд остановился на Зуфаре.
– А тебе чего здесь надо? – спросил он не столь приветливым тоном, каким разговаривал с Кларком.
– Все в порядке, он со мной. Это таксист, и я задолжач ему десять кредитов. Вы не разменяете мне тысячу?
– Десять кредитов?! Кто бы мне давал по десять кредитов за просто так! – воскликнул Гусман. – За десять кредитов здесь можно ездить туда и обратно целые сутки! Чтобы я так жил, как эти таксисты! Ну вы гляньте, как он смотрит! Так на меня не смотрела даже моя покойная бабушка Шейла. Золото была, а не человек. Она похоронила четверых мужей и со всеми была очень добра. А этот, он таки пытается вас надуть, сэр!
– Да ладно, какие пустяки. К тому же он настойчиво рекомендовал именно ваш отель и сказал, что здесь нет тараканов.
– Ну хорошо, раз так, – смягчился хозяин. – Раз так, я отдам ему из своих, а потом включу их в счет. Вы не против? Ну и хорошо. Я вижу, этот бандит с большой дороги тоже не против. Он не против ободрать незнакомого господина. Ну ладно, я отдам ему эти пять кредитов, и пускай себе чешет.
– Я должен ему десять, – напомнил Кларк, несколько удивленный таким грандиозным спектаклем.
– Десять? А разве я сказал не десять?.. – Гусман пожал плечами, подошел к кассе, крутанул ее ручку. Затем вытащил деньги и долго перебирал их, чтобы не отдать новенькие ассигнации.
– Вот тебе, разбойник, твои неправедные деньги, – сказал хозяин гостиницы и протянул Зуфару десятку.
Тот неуверенно ее принял и под строгим взглядом старика быстро покинул холл.
– Ну вот, теперь мы уладим все стоящие промеж нас дела, – улыбнулся Гусман и, ударив по звонку, замер на мгновение, ожидая неизвестной Кларку реакции.
«Кажется, он сумасшедший, или я не знаком с местными традициями», – подумал Эдди и осторожно огляделся.
Гусман еще раз ударил по звонку. Но, опять не дождавшись ответа, решительно толкнул небольшую дверь и крикнул:
– Мотя, я же звонил! Мотя!
– Ну иду... – отозвался сонный голос.
Хозяин вернулся к стойке и, наклонившись к Эдди, доверительным тоном сообщил:
– Это Эммануил – мой племянник. Я взял сироту к себе, поскольку не могу жить вечно. Решил – пусть мальчик привыкает к делу, потом станет хозяином, но...
Гусман махнул рукой и вздохнул.
– А что с его родителями?
– О, не спрашивайте. После распада Железной империи многие ее планеты получили независимость. В том числе и этот Трезубец. Там живут блакитники, и теперь у них государство – видели бы вы какое. Оставшиеся от флота корабли пропили, а то и разворовали, везде назанимали денег, и никто не работает. Теперь грозятся воровать на торговых путях, если им не займут еще немного. А еще устраивают погромы... Вот и родители Моти попались под пьяную руку...
Наконец появился Мотя, прыщавый молодой человек лет восемнадцати, одетый в помятый мундирчик с галунами.
– Поздоровайся с гостем, горе мое, – напомнил Гусман.
– Здравствуйте, сэр, давайте ваш чемодан.
– У господина нет багажа, Мотя. Просто проводи его в люкс, а я пока сделаю запись в книге.
– Билл Кастелано, – представился Эдди.
– Очень приятно, – кивнул Гусман, старательно выводя на бумаге имя постояльца. – Все, Мотя, можешь идти.
47
Поднявшись за Мотей на третий этаж, Эдди оказался в длинном темном коридоре, где стоял запах сушеных трав.
– Чем это пахнет? – спросил Кларк.
– А, это мадам Садальская колдует понемногу. Траву палит.
– Она что же – колдунья?
– Так никто ж не знает, сэр, колдунья или просто ее-дьмачка. Так сразу не скажешь.
– А почему тихо вокруг? Что, совсем нет постояльцев?
– Почему нету – есть у нас люди, только спят все.
– Спят?!
– А то, – усмехнулся Мотя, – дрыхнут без задних ног. Днем жарко, и все спят. К вечеру оклемаются.
Наконец они подошли к номеру, и Мотя, вставив ключ в замочную скважину, плавно его повернул.
– Никакого скрипа, сам смазывал, – прокомментировал он и толкнул дверь.
Из-за опущенных плотных штор номер выглядел сумрачным и неуютным.
– Сейчас сделаем светло, – пообещал Мотя и, пока Эдди осматривался, поднял все жалюзи.(tm) Там умывальник и душ, – указал Мотя, – а там туалет на супертефлоне, без воды.
– Это как? – не понял Эдди.
– Такой сплав специальный с водо– и маслоотталкивающей поверхностью. К нему ничего не прилипает.
– Теперь понял. Кстати, тараканов здесь нет?
– Нету. Их поели сороконожки, – просто ответил Мотя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});