меня к себе в офис на следующий день.
– Хочу представить тебя паре коллег, – заключил он, поднялся со стула и вышел, подмигнув мне на прощание. Я попросил счет, не веря, что он даже не предложил заплатить за себя. Официант рассмеялся и сказал:
– У «Доуп» тут открытый счет, так что с тебя ничего не причитается.
Я несколько недель представлял себе момент, когда Вивиана велит мне убраться из студии и больше не показываться ей на глаза. И очень смеялся, когда вышло все наоборот: это я написал Вивиане, что с завтрашнего дня у нее не работаю, но благодарен за этот потрясающий опыт.
11
Красно-белый флаг
Перспективы
Манама, 2011
яростно развевался на ветру, и я понял, что мы приземлились в Манаме. Солнце садилось, наш маленький самолет «Эмирейтс Эйрлайнс» готовился состыковаться с рукавом. Я посмотрел на часы: без десяти четыре пополудни. Все шло по расписанию. Обернулся и кивнул трем пассажирам сзади. Патрик, Лиза и роскошная Сьерра Хаджар кивнули в ответ и одновременно отстегнули ремни безопасности, готовые к приключению, ждущему нас снаружи.
Я уже несколько месяцев работал в «Доуп», и редактор решил доверить мне задание столь важное, сколь и деликатное, – фотосессия в Бахрейне для обложки. Впервые за всю историю журнала модели арабского происхождения предстояло появиться на обложке в очень креативной (и весьма нескромной) вариации хиджаба. За последние месяцы я несколько раз успел поработать с Патриком, польским парикмахером и визажистом, с которым познакомился на вечеринке у Вивианы. Мы не только отлично сработались, но и подружились, так что, когда мне доверили съемку в Бахрейне, я сразу позвонил ему и предложил ехать со мной.
За несколько дней до отъезда до нас дошла новость о политических протестах в Бахрейне. Госдепартамент США заверил руководство «Доуп», что мы не подвергнемся опасности при условии, что мы постоянно будем находиться в сопровождении гида, которого предоставит нам по прибытии местное правительство.
Весь полет из Нью-Йорка в Дубай я задавался тысячей вопросов. Хоть я и радовался, что мне доверили такое задание, решение поехать в Персидский залив далось непросто. Пришлось оформить новый паспорт, чтобы власти Бахрейна не узнали о моих давних поездках в Израиль с родителями, к тому же, хоть во всех путеводителях и писали, что в Бахрейне свобода вероисповедания, моя религиозная принадлежность вызывала у меня тревогу – не так‐то просто утаить свои корни, если тебя зовут Эзра Крамер. В Нью-Йорке мне ни разу не пришлось скрывать, что я еврей, – половина моих знакомых были евреями. Но я был уверен, что в Манаме мне их встретится не много.
– Если верить часам, мы перенеслись на восемь часов вперед. А по ощущениям – на пару веков назад, – сказал Патрик, идя по рукаву, и ухмыльнулся.
Я ответил улыбкой. Подумал, что ему, выходит, тоже непросто.
– Неплохо сказано. Я как раз о чем‐то таком думал. По правде сказать, я еще ни разу не был в арабской стране.
– Эзра, – он резко остановился и вытянул шею, глядя на меня. – Ты просто не представляешь, как сложно мне было решиться сюда поехать. Несколько лет назад я себе поклялся, что ноги моей не будет в какой‐нибудь ретроградной стране, где быть геем – преступление. Но вот я здесь, в этом самолете. Билет до ада в одну сторону.
– А почему ты решил нарушить клятву и поехать?
– Потому что я бы и в жизни не подумал, что меня позовут на съемки обложки «Доуп». А еще… – он красноречиво кивнул на Сьерру Хаджар, – учитывая, что модель такая…
Я рассмеялся.
– В общем, ни такому журналу, ни такой модели не отказывают.
– И фотографу!
– Ну и подхалим же ты, Патрик! Знаешь же, что я обожаю с тобой работать и никого, кроме тебя, с собой не позвал бы. А вообще, честно скажу, я тоже с трудом решился. Разумеется, от таких предложений не отказываются, но устроить себе гемор, согласившись отправиться в Персидский залив… Особенно учитывая, что пишут о нынешних беспорядках… Хорошо, что я с родителями не общаюсь, а то бы у них инфаркт случился…
– Значит, это будет испытанием для нас обоих. И оно сделает нас сильнее. Я стану еще более закоренелым геем, ты – еще более закоренелым евреем.
Мы оба расхохотались и приготовились предъявить паспорта на границе.
Поездка на машине от Мухаррака до центра Манамы не заняла и двадцати минут; за рулем сидел Яссим, тот самый гид, приставленный к нам правительством. Ему было года двадцать четыре на вид, ближневосточный тип лица, белая рубашка идеально отглажена. Я сидел впереди рядом с ним и глядел в окно, впитывая каждую деталь. Эстакада шла вдоль побережья, и с нее открывался потрясающий вид на море, вальяжно раскидывающееся за каждым незастроенным клочком земли. Едва мы въехали в Манаму, справа от нас выросла громада Всемирного торгового центра – двух соединенных огромными ветрогенераторами башен. Обе сияли синими огнями. Странный город. Прямо посреди пустыни возникла дорожная развязка, за ней начались какие‐то дома, за ними высился небоскреб, а за ним – еще выше – Всемирный торговый центр, самое высокое здание города. Из Мухаррака, откуда было рукой подать до столицы, казалось, что в городе только и есть, что эти две башни.
В гостиницу мы приехали в шесть вечера. Отель «Интер Континенталь» оказался уродливым блоком желтоватого цемента с претензией на роскошь. Лобби оказалось таким просторным, что в нем становилось не по себе, а попытка заставить постояльцев расслабиться среди странных произведений современного искусства и эклектичной мебели с треском провалилась. Мы показали паспорта и получили ключи от номеров; каждому из был заказан отдельный. Я вспомнил, как меня поселили в одном номере с мудилой Трейвоном, довольно улыбнулся, забрал ключ и направился к одному из лифтов.
– У вас полчаса, чтобы устроиться, потом встречаемся в лобби и идем на ужин, – объявил нам Яссим.
Мы с Патриком многозначительно переглянулись. Нам не терпелось обменяться впечатлениями об отеле, что мы и собирались сделать, как только Яссим оставит нас одних. Нас удачно поселили в соседних номерах.
– Вид херовый, – первым делом отметил Патрик на своем непринужденном английском, зайдя ко мне в номер и встав у окна. Я распаковывал чемодан и перекладывал одежду в шкаф. Оборудование лежало в безопасности в большом черном кофре, а одежда для съемок была у Лизы. Выделенный на съемки бюджет не позволял даже ассистента взять, а стажера, готового самостоятельно заплатить за перелет и проживание, как‐то не нашлось. Журнал потратил на нас четверых больше шести тысяч долларов и еще должен был заплатить по завершении работы. – Внизу парковка до горизонта. Дальше дома там и сям понатыканы. А потом эти две башни – один в один ректальные свечи.
– Да ну тебя. Они похожи на два паруса.
– Да