имея под боком мерзопакостного дракона, который, пожалуй, и сам готов подпихнуть графа в пасть к монстрам.
Кровь почти перестала идти, медленно капала. Веце с сочувствием и радостью, что это не его забота, взирал на кипы документов на графском столе. Вампир тяжко вздыхал. Деньги, деньги, деньги. Всё упиралось в них. Ему нужен большой начальный капитал и хорошие связи. Может снова наведаться на черный рынок и познакомиться с несколькими переселенцами?
Но вести дела с преступниками? Разве это оправданный риск? Они ж его пришить при первом удобном случае могут.
— Сколько там? — спорил вампир у слуги. Веце печально почесал щеку и с явной неохотой ответил.
— Пятьдесят тысяч, хозяин. — пока продажи шли медленно, конечно, по меркам этого мира, деньги они заработали бешеные, но ремонт замка стоит минимум раза в три больше.
— Мда, негусто. — протянул вампир, меняя колбу. Полную закупорил и убрал в пространственный карман. — Ты выкупил то здание? — и тот скромный двухэтажный домик, если Веце умудрился его урвать, тоже надо ремонтировать и расширять. И налоги крылатой ящерице заплатить, и клану денег отсыпать.
— Да, как вы и приказали. Ремонт закончат через два дня. Лекаря тоже нашел, самая большая проблема по-прежнему с стеклотарой. У нас нет своих стекольщиков, а другие не желают сотрудничать. — вампир задумчиво постучал пальцами по раковине, сроки жали, они, может, и не найдут стеклодува. Кто вообще в здравом уме согласиться ехать в земли вампиров на подработку? Да простое сотрудничество с кровососами считалось зазорным.
Им нужен другой вариант. На первое время. А потом Степан просто купит себе раба-стеклодува на черном рынке и всё.
— Тогда найди плотника, пусть изготовит маленькие бочки на литр-полтора с плотной крышкой. И сразу свяжись с магами, чтобы они наложили заклинания на них. — одни траты, одни траты. А ведь работорговля запрещена и если герцог узнает, что мелочный вампир планирует купить себе рабочую силу, которая не сбежит, по голове точно настучит.
— Хорошо. Что касается артефактов, то поставка ожидается завтра. — еще и артефакты. Не бизнес, а сплошная головная боль. Если бы он с самого начала знал, как это трудно и заморочисто, то даже не стал бы браться. У Степана и без этого проблем по горло.
— Мгм, ты проверял как работает? Качество хорошее? — не зря же он несколько дней подряд изучал артефакторику на практике и мучил монстров? А сколько сырья перевел… нет, давайте не будем снова о деньгах, у попаданца и без того сердце кровью обливается от списка расходов.
— Идеальное, я бы сказал. Как жаль, что до вас их никто не изобрел, они такие удобные! — восторженно проговорил Веце, поглаживая маленький ониксовый кругляшок с отверстием в центре, вживленный в запястье. Разумеется, для ширпотреба были заказаны артефакты попроще, из нержавеющей стали.
Полукровка был безумно рад, что теперь нет нужды каждый раз резать руки, чтобы накормить господина, достаточно лишь активировать артефакт и дождаться, пока кровь сама набежит из маленького катетера. И никаких травм, никакой боли! Ну разве не чудо?
— Рад слышать. Что с распространением информации? — Веце плохо справлялся с самодеятельностью и доверить ему что-то глобальное можно было только в том случае, если предоставить инструкцию. Подробную, очень подробную. Вот тогда парень справлялся превосходно.
— По графству и за его пределами уже гуляет слух, что любой полукровка и нищий может заработать, сдав кровь. Думаю, проблем с поставками этого товара у нас не возникнет. — довольно сообщил Веце. Уж он, как полукровка, прекрасно знал, как сложно смескам найти себе место под солнцем, чтобы не жить впроголодь. Грязнокровые, как их еще называли, были таким же бичом общества, как вампиры, но не имели ни власти, ни денег, ни влияния.
— Ну и спрос тоже, несомненно будет. — вампирам будет куда проще купить кровь, чем бегать и отлавливать жертву. Да и прецеденты с потерей контроля должны уменьшиться.
Как говорила мама Степана, главное всегда вовремя кушать.
— Кажется кончилась. — пробормотал вампир, закупоривая полупустую колбу. Намочил под краником платок и вытер нос.
Здоровый сон ему и не снился, потому что он просто не спал. Вдруг его и правда попрут с места графа? Степан, на фоне переутомления, уже слабо осознавал, чего действительно хочет. Хотя нет, он прекрасно знал, чего желает — выспаться наконец.
— Я пойду, господин. Мне нужно закончить с капустной бумагой. — слово “лакмусовая” Веце все время забывал, а если и помнил, то не мог выговорить. Вампир кивнул, отпуская слугу, и с тоской взглянул на картину, криво приколоченную к стене. Там солнышко и речка с кромкой леса в правом углу. У Степана же — старый подвал заброшенного замка, пыльный и грязный.
Граф присел на стул и открыл ящик стола, заполненный маленькими колбочками с зельями. К сожалению, ничем интересным, кроме необычных цветов, местные энергетики похвастать не могли.
Степан выпил сразу три, голова казалась все такой же тяжелой, но думать уже легче. Только сердце неприятно ныло — побочный эффект энергетического зелья, наложенного на недосып.
Вампир в последнее время не думал ни о родном мире, ни о сволочном драконе, ни о мерзавцах-старейшинах. Когда ему подсовывали титул, он и представить не мог, что в итоге погрязнет в бумагах.
Дни текли своим чередом, где-то в столице герцог обивал пороги дворца, требуя избавиться от попаданца, а еще лучше — депортировать всех вампиров и переселенцев из страны. Веце делал лакмусовую бумагу, а Степан, немного освободившись, пытался воспроизвести по памяти таблицу Менделеева.
Полукровка, когда увидел таблицу, нарисованную мелом на темной стене, с подозрением уточнил, а не чернокнижник ли его господин? Слишком уж странно это выглядело. Да и лучше сдохнуть с голоду в подворотне, чем прислуживать черному магу, это и ребенок знает. Веце, привыкший к господину-попаданцу, теперь боялся, что хозяин обманул и пока полукровка будет спать, вампир обязательно принесет его в жертву.
То что для приличной жертвы Веце мелковат, слугу не волновало. Оглянитесь вокруг — в этом замке только монстры, да он с хозяином. Очевидно, что выбор падет на полукровку.
Так что с того дня Веце служил еще преданнее и усерднее, чтобы графу было жалко тратить такого замечательного слугу на какую-то жертву. Степан же, не подозревающий о терзаниях пацана,