“Женщины — зло!”, нет, скорее к любой нужно найти подход и, разумеется, создать условия. Условия для своего выживания.
— Ничего! Повертит носом денек-другой и начнет монстров есть! — уверенно сказал Веце, потому как с ним самим все было именно так.
— Ты готов три дня жить за пределами замка, под дверью, и ждать, когда же внутри станет безопасно? — Веце непонимающе нахмурился. Причем здесь это? — Готов слышать, что ты слишком громко дышишь, или, представь себе, агрессивно моргаешь? Знаешь, насколько восприимчивыми женщины становятся в эти дни?
Степан все еще ярко помнил, как иногда мама просто молча давала ему рюкзак и отправляла на ночевку к его другу из соседнего подъезда. И всё лишь потому, что София, его добрая и нежная младшая сестренка, раз в месяц на насколько дней обращалась в монстра похуже тех, что живут у него в замке — злая, как черт, выражаясь лишь на русском-матерном, и с ярым желанием кого-нибудь избить. Просто потому что раз уж ей больно, то почему страдать должна только она, а не Степка, который, гад, родился мужиком и месячных у него, твари, нет!
Так что он, в некоторой степени, тоже мучился.
— Какие дни? — недоуменно спросил Веце. Степан мысленно поежился. Хотя Софии уже давно нет, а он попал в этот мир, страх быть морально покалеченным все еще оставался при нем.
— Эти. Особенные дни. Иногда опасно просто находиться в одной квартире, ни чихнуть, ни… ну ты понял. — полукровка кивнул, не поняв ровным счетом ничего. И про что говорит его господин?
Про полнолуние, наверно. Но в эти дни все вампиры склонны к повышенной чувствительности и агрессивности, почему тогда хозяин выделил именно женщин? Может его в детстве покусала вампирша в полнолуние? Он же что-то рассказывал про душевную травму.
— Так будем просто запирать ее на это время, делов-то! — тут же придумал решение Веце. Отсидит Маниэра пару ночей в комнате и никого не покусает.
Граф же поразился, как у полукровки всё просто — запереть живого человека, кхм, извиняюсь, вампира, и проблема рассосется. Ну, в чем-то Веце, может, и прав, но нельзя же так. Да и схлопотать потом от старейшины Доллира за плохое обращение с вампиршей перспектива так себе. Кто знает, вдруг Маниэр любимица старика и Степану, сделай он что не так, сразу оторвут голову.
Ну нет, не нужен ему такой “подарочек”.
— Я просто откажусь. И это не обсуждается. — твердо сказал вампир и Веце сразу понял, что если сейчас снова что-то вякнет, то непременно получит по шее.
Господин открыл двери и вернулся в кабинет главы старейшин. Понурый Веце, с краснеющим ухом, обреченно плелся позади.
— Старейшина Доллир, к сожалению, — впрочем, ни малейшего сожаления Степан не испытывал, — я не могу принять такой щедрой награды. — вампирша скрежетнула зубами и посмотрела на деда. Почему граф не слушается дедушку? Совсем смелый или что?
— Дорогой мой Кифен, разве я говорил, что ты имеешь право отказаться? — с насмешливо-напускным удивлением ответил старик. — Маниэра будет служить тебе до тех пор, пока не выйдет замуж, а может и после. Ты не можешь отказаться. Если принуждение так сильно задевает твою гордость, воспринимай это как твою плату за то, что клан закроет глаза на все твои стычки с герцогом.
— И почему дракон не убил меня в первый же день? — проворчал Степан. — Старейшина, у меня нет для вашей внучки ни кровати, ни куска хлеба. Только крыша над головой.
— Она отдана тебе как слуга и если надо, будет жить как наибеднейшая из прислужников. У нее нет права возразить что-то против или перечить тебе. У тебя абсолютная власть.
— Понятно. Значит, я могу делать все, что захочу, да? — попаданец еще раз оглядел вампиршу, которую, судя по всему, так старательно пытались подложить ему в постель.
Мда, на такую-то и без слез не взглянешь — худая, так что красные глазищи кажутся огромными, губы тоненькие, синюшные, а лицо белое как мел. Фигуру не разглядишь — свободная одежда, наверняка срывала за собой торчащие кости.
— Что захочешь и даже больше. Но не калечь и не убивай. — дал напутственный совет Доллир. Маниэр резко закивала, стать подопытной желания у нее не было, впрочем, именно для этого и планировал использовать ее граф.
Не то чтобы он святой или монах, но грелка в постель ему не нужна — кровать узкая, делить ее с внучкой старейшины — ну, он же не дурак, чтоб на такую очевидную уловку повестись. Неизвестно, что вообще задумал этот старик, неспроста же он так расщедрился аж на чистокровную вампиршу.
— Убивать-то не убью, но за безопасность не ручаюсь. У меня опыты в лаборатории и по дому ходят монстры. Бегать защищать вашу внучку времени нет, сами понимаете, старейшина. — граф привычно положил руку на рукоять меча, который везде носил с собой. Доллир поджал губы, прищурился и недовольно цокнул.
— За это не переживай. Лучше скажи, почему ты таскаешь с собой этот меч? Где твой посох?
— Меч мое единственное оружие, разумеется я везде ношу его с собой. — развел руками попаданец, — А вы про какой посох говорите?
— Веце, щенок, отвечай, сопляк Бермиан что, ничего не объяснял Кифену? — строго и величественно спросил глава старейшин. Полукровка дрогнул, затравленно глянул на своего господина и неуверенно затеребил край рубахи.
— Они пропустили эту тему, потому что время на подготовку сократилось из-за переноса даты ритуала, старейшина Доллир. — раболепно ответил полукровка, испуганно косясь на своего господина. Граф Кифен же не позволит разорившемуся старейшине убить свою трудолюбивую кормушку? Нет же?
Глава 21, про тех, кого нужно кормить
— Отвратительно. — сцедил сквозь зубы Доллир. Степан скептически посмотрел на главу старейшин. Нормальный меч, да и другого ему не дали, чего на Степана и Веце злиться, они не виноваты в бедности клана. — Вампир, глава рода, расхаживает с позорным ножичком, вместо своего оружия! Позор на мои седины! — старик зло сверкнул глазами и закашлялся.
Пусть Доллир и не был самым пожилым вампиром в клане, но возраст и долгие годы нужды брали своё. Здоровье главы старейшин было давно подорвано.
Маниэр взволнованно