фальшивый вызов.
— Что? — я почувствовала, как всё внутри обрушилось. — Как…?
— Я сам не понимаю, — он прошёл в гостиную, присел на край дивана и достал телефон. — Я позвоню охране. Мы должны просмотреть камеры.
Я кивнула, молча следуя за ним. Андрей уже что-то говорил в телефон, объяснял ситуацию. Он пытался держать себя в руках, но я видела, как его напрягло это странное происшествие. Это не было просто случайностью.
Потом мы направились вниз. Прошли к мониторам. Тусклый свет экрана осветил небольшой холл, и охранник включил запись. Время совпадало с моментом, когда я нашла записку.
На записи было видно, как мужчина подходит к нашей двери. Он двигался медленно, аккуратно, как будто не хотел привлекать внимание. Его лицо было обмотано бинтами, скрывающими черты лица. Я замерла, увидев это. Андрей сжал челюсти, глаза прищурились.
— Он был одет… в точности, как вы, — растерянно пробормотал охранник, глядя на Андрея, — даже показалось, что это вы, когда я его заметил. Я ещё подумал, бедняга, что же с лицом-то у него случилось?
Я посмотрела на Андрея, но он сверлил глазами охранника.
— Вы ничего не заподозрили? — холодно спросил он.
— Да нет, вроде… Но теперь понимаю, что он был худее вас, — смущённо сказал охранник. — Да и походка какая-то… другая.
Андрей кивнул, отвернувшись от экрана.
— Спасибо, — сказал он, поднимаясь. — Мы сами разберёмся.
Когда мы вернулись в квартиру, тишина снова накрыла, но теперь она была другой. Тревога, едва уловимая на поверхности, разлилась по комнате. Андрей поставил стул напротив двери и постелил себе на диване в гостиной.
— Я останусь здесь, — коротко бросил он, явно не желая обсуждать это дальше.
Я кивнула, но на душе было неспокойно. Моя кровать вдруг показалась слишком далёкой, холодной, и я не знала, как вообще можно уснуть в такую ночь.
Лежа под одеялом, я всё думала о том мужчине с бинтами на лице. Кто он был? Что ему нужно? Почему он пришёл и зачем ко мне привязался? Сердце колотилось, руки сжались в кулаки, не давая расслабиться.
Я перевернулась на бок, бросив взгляд на дверь, ведущую на лестницу и дальше — в гостиную, где дежурил Андрей. Его присутствие немного успокаивало. Но я могла только гадать, что будет дальше.
* * *
Дальше всё становилось только хуже. Я тогда ещё не осознавала, насколько. Все эти записки… Они не прекращались и приходили всё чаще. Каждый раз, когда я находила новый белый лист, исписанный аккуратным почерком, сердце начинало трепыхаться, как запертая птичка, отчаянно пытающаяся вырваться на свободу. Преследователь отправлял исключительно послания, написанные от руки и на красивой бумаге. Настоящий эстет.
С каждой запиской становилось всё тревожнее: «Я знаю, где ты». Ну, чудесно. Смешно подумать, но тогда это звучало почти как нечто повседневное, будто кто-то решил просто дать о себе знать, чтобы я случайно не забыла о его существовании. «Привет, это твой невидимый поклонник, не забывай меня, пожалуйста!»
Затем пришло послание: «Ты моя и только моя». И вот тут уже стало не до шуток. С одной стороны, классическая фраза из любовного романа, с другой — жутко. Особенно когда ты понятия не имеешь, кто её автор и что этот человек может сделать. А вдруг это действительно какой-то маньяк?
И вскоре начали поступать настоящие угрозы. «Ты не должна жить с посторонним мужчиной в одной квартире». Это не было про традиционные устои или попытку воспитать во мне нравственность. Это было про контроль. Про то, как кто-то решил взять на себя право управлять моей жизнью. И этот кто-то явно хотел чего-то большего, чем просто выражать свои мысли.
С каждым днём Андрей становился всё мрачнее. Он не отпускал меня ни на шаг. В других обстоятельствах я, наверное, нашла бы это милым. Ну, кто ещё может так заботиться обо мне, как не Андрей? Но в этот момент я ощущала нарастающее напряжение, которое вскоре стало почти невыносимым. Мы почти перестали разговаривать. Наши беседы больше не касались чего-то личного — всё вращалось вокруг проблемы преследователя. Я пыталась сохранять спокойствие, но с каждым днём это становилось всё сложнее. Новые записки появлялись практически ежедневно, а то и не один раз за день, и каждая была тревожнее предыдущей.
Однажды мне пришла записка, особенно «приятная»: «Если ты не будешь со мной, то пожалеешь». Андрей, едва увидев её, буквально потащил меня в полицию. В первый раз, когда я пришла с жалобой на преследователя, на меня посмотрели, как на параноика. Но теперь я вывалила целый ворох этих писем на стол — ни одно из них не оставляло сомнений в серьёзности ситуации.
Записки появлялись повсюду: на коврике у двери, на моём рабочем месте, даже в шкафчике на работе. Как будто кто-то точно знал о каждом моём шаге. «Ты не убежишь от меня», «Мы всегда будем вместе» — с каждым новым посланием эти фразы звучали всё более угрожающе. Когда я показала записки полицейским, они наконец приняли заявление. «Мы разберёмся», — сказали они. Да-да, конечно. А пока, «не волнуйтесь», это, наверное, просто чья-то шутка. Великолепно! Как тут не волноваться, когда на каждом углу тебя поджидает новая угроза?
Но я знала, что это не шутка. Это не просто чей-то дурацкий розыгрыш.
Тем временем, детектив, которого нанял Андрей, двигался так медленно, что его работа напоминала жалкие поползновения улитки. Иногда мне казалось, что он вообще обо мне забыл. Или о том, что должен делать.
В это время на работе всё стало невыносимым. Я стала дёрганной, постоянно оглядывалась, ожидая подвоха. А каждый раз, когда я находила новую записку, меня охватывал приступ паники.
И вот, однажды вечером, когда я уже не ждала ничего нового, курьер принёс конверт. На первый взгляд, обычный белый конверт, никаких подозрительных признаков. Но когда я его открыла… Это было нечто… Внутри была фотография. Моя фотография. Как будто обычная фотография, где я стояла на улице, в толпе. Но она вовсе не была обычной. Фотографию изрезали. А поверх разрезов красовались красные пятна, похожие на кровь. Жуткое творение.
Я замерла. Моё лицо на фотографии было искажено, как будто кто-то пытался вырезать кусочки, а затем решил «подкрасить» их, добавив эффект кровоподтёков. Кто бы это не сделал, он был всерьёз настроен испортить мне жизнь.
Тревожный маскарад
На фоне всего этого кошмара с записками предстояло ещё и готовиться к корпоративу. Осенний праздник в честь дня рождения бюро переводов никто не отменял, и все сотрудники ждали его