Читать интересную книгу Тайны человеческой психики - Галина Железняк

Ряд психофизиологических техник, разработанных — или систематизированных — в неодаосизме, придает важное значение различным видам внутренней люминофании. Даосские техники в чем-то сходны с йогой и направлены на так называемое «усвоение дыхания». Адепт медитирует на каждом виде дыхания до тех пор, пока не начинает видеть его цвет. Процесс «впитывания» дыхания определенного цвета, по всей видимости, берет свое начало от гораздо более древних техник, целью которых было насыщение дыханием Солнца.

Похожего результата можно достичь, впитывая не дыхание Солнца, а образ светила. В центре квадрата или круга рисуется иероглиф Солнца «…и каждое утро, обернувшись лицом к востоку, держа папирус в правой руке, сконцентрируйся на изображении, пока оно не станет сияющим Солнцем; поглоти этот образ, и да покоится он в твоем сердце».

Еще один метод заключается в следующем. В полночь адепт медитирует на то, как «…идея Солнца, пройдя через рот, достигает сердца и освещает полость сердца, так что сердце становится ярким как Солнце. Какое-то время сердце и Солнце пребывают одним, и при этом возникает чувство, будто сердце разогревается».

В последнем примере реальное Солнце не имеет никакого значения. Это — образ, помещаемый внутрь и проецируемый на сердце, с тем чтобы пробудить в нем внутренний свет.

В поисках Золотого цветка

Даосы практикуют методы циркуляции внутреннего света. В неодаосском трактате «Тайна Золотого цветка», который был переведен Р. Вильгельмом и прокомментирован К. Г. Юнгом, описаны эти методы.

«Эликсир и Жизнь, — говорит автор трактата, — нельзя увидеть: ими наполнен Небесный Свет. Свет Небес нельзя увидеть: им наполнены глаза». Необходимо «обернуть глаза зрачками в душу», только тогда можно постигнуть внутреннюю сущность. В медитации, напоминающей медитацию йога, когда дыхание ритмизировано, а веки закрыты, глаза, вместо того чтобы смотреть вовне, освещают внутреннее пространство. Таким образом происходит встреча со Светом.

Другое упражнение предлагает мысленно сконцентрироваться на точке между бровями, чтобы Свет мог проникнуть в глубь тела. При этом акцент делается не на том, чтобы увидеть Свет, а на том, чтобы заставить его циркулировать по телу. Свет кристаллизуется, порождая так называемое природное Духовное тело. Циркуляция Света создает внутри тела «истинное семя», которое затем трансформируется в зародыш. Если в течение года его нагревать, вскармливать и омывать в соответствии с описываемым методом внутренней алхимии (а текст упоминает об огне), эмбрион достигнет зрелости. Иными словами, человек переродится в новое существо.

Что такое «выкристаллизовавшийся свет», объясняется в трактате с помощью ряда образов: это набухающий бутон, который распускается и превращается в Золотой цветок, созревающее семя, превращающееся в эмбрион, жемчужину. Космологические, биологические и алхимические образы здесь переплетены и дополняют друг друга. В конце концов адепт обретает эликсир бессмертия, символом которого является Золотой цветок.

О том, что Золотой цветок распустился, возвещает опыт люминофании. «Когда достигнуто равновесие созерцания, Свет, исходящий от глаз, становится ослепительно ярок, так что все вокруг Успокоившегося сияет, будто он окружен нимбом. Если он приоткроет глаза и взглянет на тело, то не обнаружит его». Это свидетельствует о том, что «в пустой комнате растет свет», и является добрым предзнаменованием. Иногда же плоть тела начинает сиять подобно шелку или нефриту. Тогда бывает трудно усидеть: адепт чувствует, что его приподнимает над землей. Об этом говорится: «Дух возвращается и выталкивает в Небо». Иные в этом состоянии действительно воспаряли».

Свет скрыт в самом человеке, в глубине его сердца. Весь этот космопсихологический мистицизм служит тому, чтобы пробудить внутренний свет и заставить его циркулировать по телу. Иначе говоря, тайна жизни и бессмертия записана в самой структуре космоса, а значит, и в структуре микрокосма, которым является человеческий организм.

СВЕТ И СИЯНИЕ В ХРИСТИАНСТВЕ

В христианских верованиях свет также играет большую роль. Один из ключевых эпизодов христианской мистерии — Преображение Христа — связан с манифестацией божественного света. Не менее важную роль свет играет в одном из главных христианских таинств — крещении.

Символика крещения чрезвычайно сложна и многозначна, но элементы, связанные с пламенем и озарением светом, играют в ней едва ли не главную роль. Юстин, Григорий Назианзин и другие отцы церкви называли крещение просвещением (греч. photismos). При этом они основывались на двух высказываниях апостола Павла в Послании к евреям (6, 4; 10, 32), когда он называет посвященных в христианские таинства, т. е. принявших крещение, просвещенными.

Уже во II веке Юстин упоминает легенду, утверждающую, что во время крещения Христа «над Иорданом взметнулось пламя». В виде пламени представляют Святой Дух; сошествие его на апостолов в иконографии изображается языками пламени. Таким образом, уже на раннем этапе становления христианства была разработана доктрина, утверждающая, что духовное совершенство, святость связаны не только с созерцанием Христа в теле Славы, явленного духовному взору святого, но и с внешними проявлениями: от святого исходит свет или же лик его сияет подобно пламени.

Другой источник этих представлений — таинство Преображения Господня на Горе (позже отождествленной с горой Фавор).

ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ

О Серафиме Саровском, жившем в начале XIX столетия, ходило немало слухов. Ученик, позже опубликовавший «Откровения» старца, сообщает, что однажды он видел отца Серафима, окруженного столь ярким светом, что на него невозможно было смотреть. «Я не могу глядеть на тебя, отче, — воскликнул он, — очи твои подобны вспышке молнии, лик твой ярче солнца, так что моим глазам больно на тебя смотреть». Тогда св. Серафим начал молиться — и ученик смог поднять глаза и взглянуть на него.

«Я глянул — и страх Божий объял меня. Представьте лик человека, говорящего с вами из центра солнечного диска, из яркости его сияющих полуденных лучей. Вы видите его шевелящиеся губы, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете его руку на своем плече, но не видите ни ее, ни тела говорящего, а видите лишь сияющий свет, заливающий все на много ярдов вокруг, освещающий своими лучами заснеженное поле и хлопья снега, падающие с неба».

Праведная Серафина де Дио, монахиня кармелитского монастыря на Капри (ум. в 1699), прославилась своими неистовыми молитвами. Ее лицо во время молитвы или после причастия было подобно огню, а глаза сияли пламенем.

Доктор Р.-М. Бьюк (1837–1902) — один из самых известных канадских психиатров того времени. Он заведовал кафедрой нервных и психических болезней Западного университета (Онтарио) и в 1890 году был избран президентом Американской медико-психологической ассоциации. Незадолго до смерти он опубликовал труд «Космическое сознание», названный Уильямом Джеймсом «важным вкладом в психологию».

Доктор Бьюк верил, что некоторые люди способны достигать более высокого по сравнению с обычным уровня сознания, который он назвал космическим сознанием. По его мнению, достижение этого состояния подтверждается, в первую очередь, переживанием субъективной люминофании. В книге собрано множество свидетельств люминофании, начиная от истории Будды и обращения апостола Павла и заканчивая опытом современников.

История доктора Р.-М. Бьюка

Доктор Р.-М. Бьюк не случайно заинтересовался люминофанией. Он лично столкнулся с этим явлением, когда ему было 35 лет.

Он и двое его друзей провели вечер за чтением стихов Водсворта, Шелли, Китса, Браунинга и столь любимого ими Уитмена. Друзья распрощались за полночь, и доктор, наняв экипаж (дело происходило в Англии), отправился домой на другой конец города.

«Он был в состоянии тихого, почти пассивного восторга. И вдруг — причем этого ничто не предвещало — он обнаружил, что окутан чем-то вроде пламенеющего облака. На мгновение он подумал о пожаре, случившемся в большом городе, но тут же понял, что источник света — внутри него самого. И тут же его охватило чувство восторга, безмерной радости, сопровождавшейся — или сменившейся — интеллектуальным озарением, которое невозможно описать. На мгновение в сознании вспыхнул свет Брахмана, подобный молнии, чтобы навсегда оставить после себя память о Небе…

Он понимал и знал, что Космос — не мертвая материя, но живое Присутствие, что душа человеческая бессмертна… что в основе мира лежит то, что мы называем любовью, и нет ни одного живого существа, которое не обретет со временем счастья. За несколько секунд этого озарения он узнал больше, чем за многие месяцы и годы учения. При этом ему открылось многое такое, что нельзя узнать, просто изучая мир по книгам и живя в нем». Так эмоционально он описал свое состояние как бы от третьего лица.