Читать интересную книгу Тайны человеческой психики - Галина Железняк

Таким образом, у австралийских знахарей происходит отождествление духовного света, познания и способности к сверхчувственному восприятию, как и у эскимосских шаманов.

От смерти к бессмертию

В религиозных и философских концепциях Индии мистика света носит более сложный характер. На первое место выступает основополагающее представление о том, что свет — творящая сила. О «порождении из света» (джиотир праджанаман) говорится в «Шата-патха-брахмане» (VIII, 7,2,16,17). Свет — это «порождающая сила» («Тайттирия-самхита», VIII, 1,1,10). Уже в «Ригведе» (I, 115, 1) утверждается, что Солнце есть жизнь, или атман, Я всего сущего.

Особое внимание уделяется этой проблеме в упанишадах: бытие манифестирует себя в виде чистого света, человек же познает бытие, проходя через опыт приобщения к сверхъестественному свету. Так, в «Чхандогья-упанишаде» (III, 13, 7) говорится, что «…свет, который сияет над этим небом, над всем, над каждым в непревзойденных, высших мирах, поистине он и есть тот свет, который [находится] в этом человеке (антах пуруше)».

Осознание единства внутреннего света и света сверхкосмического сопровождается двумя известными феноменами, проявляющимися на тонком психическом уровне: повышением температуры тела и восприятием таинственного гула. Высшее знание ведет к изменению способа человеческого существования. Так, в «Брихадараньяка-упанишаде» (I, 3,28) сказано: «Веди меня от небытия (асат) к бытию (сат). Веди меня от тьмы к свету (тамасо ма джиотир гамайя). Веди меня от смерти к бессмертию».

В соответствии с известной формулой «Брихадара-ньяка-упанишады» (IV, 3, 7) атман отождествляется с сущностью, пребывающей в сердце человека в виде «света внутри сердца (хрди антарджиотих пурушах)».

На Будду озарение сходит на заре. После ночи, проведенной в медитации, он поднимает взор к небу и внезапно видит утреннюю звезду. В философии Махаяны свет утреннего неба, когда на нем нет Луны, символизирует Чистый Свет, называемый Вселенской Пустотой. Иными словами, состояние Будды — того, кто освободился от всякой обусловленности, символизируется светом, который Гаутама увидел в момент озарения.

Этот свет описывается как ясный, чистый — в нем не только нет ни следа тени, но также отсутствуют цвета и качества. Поэтому он назван Вселенской Пустотой, так как термин пустота (санкхья) точно выражает тот факт, что этот свет лишен всех атрибутов, всех отличий — это Urgrund (первооснова), абсолютная реальность. Осознание Вселенской Пустоты, как и акт постижения единства брахмана и атмана, описывается в упанишадах как мгновенное озарение, подобное вспышке молнии. В текстах упоминается о «предварительных образах (рупани пу-рассарани) проявления Брахмана», открывающихся йогу в форме светящихся явлений: туман, дым, солнце, огонь, ветер, светлячки, молния, кристалл и Луна.

Буддийские трактаты настаивают на потенциальной важности для успеха медитации световых знамений. «Не дайте ускользнуть световым образам, — читаем мы в «Сравакабхуми», — будь то светильник, отблеск костра или солнечный диск!»

В «Дигха-никае» (I, 2, 2) утверждается, что после разрушения мироздания останутся лишь сияющие существа, называемые абхасеары: тела их состоят из эфира, они витают в воздухе, от них исходит свет, и жизнь их не имеет конца.

В XII книге «Махабхараты» Вишну открывается в виде вспышки молнии, яркой, как свет тысячи солнц. Вслед за этим описанием в тексте сказано: «…проникаясь этим светом, смертные, искусные в йоге, достигают конечного освобождения».

В той же XII книге изложена история трех отшельников, которые в стране, что к северу от горы Меру, тысячу лет практиковали тапас, чтобы постигнуть истинный облик Нараяны. И вот голос с неба повелел им отправиться на север, где посреди молочного океана расположен остров Светадвипа, таинственная Белая земля индийских мифов: ее символика связана с метафизикой света. Отшельники добрались до Светадвипы, но свет, исходящий от Нараяны, был столь ярок, что они ослепли. Еще сотню лет они провели в медитации и стали различать людей, белых, как лунный свет. «Сияние их, — сказано в тексте, — подобно сиянию Солнца, когда оно сойдет, чтобы испепелить Вселенную».

Можно вспомнить легенды о белых землях, присутствующие в индоевропейской традиции, — Левка, Авалон. В их основе лежит представление об особом качестве белого цвета, который символизирует трансцендентность, совершенство и святость.

Совершенная чистота сердца

В «Бхагавадгите» (XI) Кришна открывается Арджуне в своем истинном облике, который, в сущности, есть проявление огня:

Если бы светы тысячи солнц разом из неба возникли,

Эти светы были бы схожи со светом того Махатмы (XI, 12)

Венчанного, лучезарного, всеозаряющего, со скипетром, диском,

Труднозримого, неизмеримого, в блеске огня и молний я Тебя вижу! (XI, 17)

С точки зрения религиозного сознания, свет есть сама сущность божественности и те, кто достиг мистического совершенства, окружены сиянием. Свет неразрывно связан с представлением о духовном совершенстве.

В одной из китайских сутр утверждается, что избранные благодаря практике созерцания и отсутствию нечистых желаний достигают состояния самадхи, известного как «вспышка пламени», когда их тела источают свет, который ярче света Солнца и Луны. Это необычайно яркое сияние проистекает от совершенной чистоты сердца.

В «Амаравати» Будда представлен в виде колонны пламени. В конце повествования Будда замечает: «Я стал пламенем и поднялся в воздух на высоту семи пальмовых деревьев» («Дигха-никая», III, 27). Два образа, выражающие преодоление человеческого уровня — огненная яркость и вознесение на небо, здесь использованы рядом. Статуэтки школы Гандхары отличаются тем, что изображают языки пламени, исходящие от тела Будды, особенно от его плеч. Иногда Будда изображается парящим в воздухе, и тогда трудно дать однозначный ответ на вопрос, видим ли мы за его спиной языки пламени или крылья.

Когда Будда пребывает в самадхи, «луч, называемый Украшением Света Знания (джнаналокала накрам нома расмих), поднимается и сияет над головой». Поэтому в иконографии Будду принято изображать с огненным нимбом, окружающим его голову. В «Бхагавадгите» (XIV, 11) написано: «Там, где знание, свет сияет сквозь отверстия тела». Тем самым сияние тела есть признак преодоления всех обусловленных состояний: боги, люди и будды сияют, когда они погружены в самадхи, т. е. когда они составляют единое целое с абсолютной реальностью, бытием.

В амидизме — мистическом течении, которое придает опыту люминофании гораздо большее значение, чем другие школы буддизма, именно Амида, Будда Бесконечного Света, играет главную роль.

Древние тексты трактуют творение как манифестацию Света. Так, известный традиционалист, куратор Бостонского музея изящных искусств Ананда Кумара-свами (1877–1947) связывает санскритское лила (игра, в первую очередь — игра космических сил) с корнем лелэй — гореть, искриться, сиять. Таким образом, слово лелэй могло означать Огонь, Свет или Дух. В Махаяне Чистый Свет одновременно символизирует и абсолютную реальность, и сознание, погруженное в нирвану.

Для практикующих тантру возможен иного рода опыт встречи с внутренним светом. Адепт, например, переживает люминофанию во время майтхуны — ритуального соединения с молодой девушкой (мудра), являющейся инкарнацией Шакти. Во время майтхуны мистическое соединение (самапати) значимо лишь в той мере, в которой оно позволяет соединяющейся паре достичь погружения сознания в нирвану. Если адепту удалось пробудить свет в глубине своей сущности, то он обретает просветление, гнозис и проходит через переживание неземной красоты — если любовное соединение становится ритуалом или божественной игрой.

Все индо-тибетские мифы об Изначальном Человеке-Свете несут идею о том, что некоторые йоги достигали бессмертия в телесном облике. Эти йоги не умирали, а исчезали в небе, «облачившись» в тело, которое разные источники называют телом радуги, небесным телом, духовным телом, телом Чистого Света или божественным телом. Легко узнать в этом представления об астральном теле — теле, созданном из Света, которым обладал Первочеловек.

Но люди тоже источают свет, когда они выходят за рамки условностей, в которых протекает земная жизнь, т. е. когда они обретают высшие знания и достигают уровня свободы. Для индийского мышления свобода неотделима от знания.

На пути к духовному свету

Ряд психофизиологических техник, разработанных — или систематизированных — в неодаосизме, придает важное значение различным видам внутренней люминофании. Даосские техники в чем-то сходны с йогой и направлены на так называемое «усвоение дыхания». Адепт медитирует на каждом виде дыхания до тех пор, пока не начинает видеть его цвет. Процесс «впитывания» дыхания определенного цвета, по всей видимости, берет свое начало от гораздо более древних техник, целью которых было насыщение дыханием Солнца.