Читать интересную книгу Разгневанные почтальоны - Уоррен Мерфи

– Мне что, придется вас удовлетворить?

– Да, – заявила Абир Гхула, поворачиваясь на живот.

– Ну, раз у меня нет другого выбора, – вздохнул агент ФБР.

Римо давно уже понял, что от Абир Гхулы так просто не отделаешься, и решил поскорее пройти эту обязательную процедуру.

– Сначала действуй, как тебе нравится, – небрежно махнула рукой Абир Гхула. – Я разрешаю. А когда кончишь, я скажу тебе, как доставить мне максимальное удовлетворение.

– Я прекрасно знаю, что делать, – проворчал Римо, игнорируя выгнутую спину и тугие ягодицы. Он нашел левое запястье Абир Гхулы, повернул к себе и приступил.

– Чем ты там занимаешься? – с сомнением спросила она.

– Это сексуальная прелюдия.

– С таким-то скучающим видом?

– Подожди, – безразличным тоном обронил Римо.

В самый разгар процесса раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил Римо.

– Ты не узнаешь мой стук? – прозвучал знакомый скрипучий голос. – Впусти меня.

– А ты не можешь подождать?

– С чего бы это? – удивился мастер Синанджу.

– Потому что мы с Абир занимаемся сексом.

– Если ты ее оплодотворишь, смотри, чтобы получился мальчик.

– Вряд ли ей хватит выносливости, чтобы зайти так далеко.

– Ребенок? От тебя? – фыркнула Абир Гхула. – Меня привлекает твой твердый инструмент, а вовсе не семя. Я выплюну твое отвратительное семя прямо тебе в лицо.

– Давай сначала закончим прелюдию, а уж потом поговорим об остальном, – произнес Римо.

– Если я забеременею от тебя, то сделаю аборт.

– Ничего удивительного.

– Я сделаю аборт и пошлю тебе в коробке мертвые останки, чтобы выказать свое презрение к твоему семени, которое имело наглость прорасти в моем животе.

– Да забудь ты о семени. Сосредоточься на моем пальце.

– Не там работаешь. Ты должен погрузить его в мои теплые, влажные глубины.

– И так сойдет, – ответил Римо, меняя ритм и концентрируя свое внимание на чувствительном нерве, находящемся на левом запястье женщины. Ориентируясь на удары громкого и все учащающегося пульса, Римо то и дело нажимал пальцем на эту точку, поднимая Абир Гхулу на первую из тридцати семи ступеней, приводящих женщину к полному сексуальному удовлетворению.

Через шесть нажатий она испустила низкий животный стон и резко выгнула спину.

– Что ты...

– Я почти закончил, – отозвался Римо. Ягодицы Абир сжались так, будто их коснулся электрический разряд, а облако черных волос заволновалось, дергаясь вместе со всем телом, чувствующим приближение экстаза.

– В чем дело? – выкрикнула Абир Гхула.

– В таких случаях полезно бывает взять в зубы подушку и сильно ее укусить, – небрежно заметил Римо.

– А-а-а! – с искаженным от страсти лицом выдохнула Абир.

И, утонув в подушках, задергалась в восхитительном сексуальном экстазе, вызванном монотонными нажатиями указательного пальца.

Когда конвульсии закончились, Римо повернул голову женщины, чтобы она случайно не задохнулась, и пошел открывать дверь мастеру Синанджу.

– Все? – озабоченно спросил Чиун.

На нем было черное кимоно, позволяющее незаметно растворяться в ночи.

– Да.

Кореец подошел к кровати и заглянул в лицо спящей.

– У нее сжаты губы. – Он разочарованно взглянул на Римо. – Я же учил тебя, как доставлять удовольствие женщине. Если бы ты все сделал правильно, она бы приоткрыла рот.

– По крайней мере ты, надеюсь, не хотел бы, чтобы она ураганом пронеслась по всей Америке.

– Я проверил этот этаж и все соседние, – переменил тему мастер Синанджу.

– Почтальонов нет?

– Ни одного.

– Прекрасно. Если «Посланники Мохаммеда» отправят к ней кого-нибудь из своих ребят, они, вероятно, будут в форме почтальонов.

Чиун вдруг шумно принюхался.

– Тут чем-то пахнет...

– Это свинина – ей на завтрак.

– Избавься от нее, ибо обожженная свинина оскорбляет мои чувства больше, чем какое-либо другое мясо.

Поскольку она оскорбляла и обоняние Римо, тот поступил так, как просил мастер Синанджу. Оба они совсем не ели мяса, за исключением утятины и рыбы. Несостоявшийся завтрак Абир отправился в туалет.

– А что делать, когда она проснется? – спросил Римо, глядя на похрапывающую Абир Гхулу.

– Удовлетворишь ее второе запястье.

– Только не я. Я уже выполнил свой долг. Теперь очередь за тобой.

Чиун с отвращением скривился.

– Будем надеяться, что «Посланники Мохаммеда» нанесут удар раньше.

Глава 28

Насвистывая «Поезд мира», Патрик О'Мекка вышел из междугороднего автобуса. Ему посоветовали ехать автобусом, а не лететь самолетом. Автобусы бьются так же часто, как и самолеты, но при автомобильной аварии есть шанс остаться в живых, в то время как в упавшем самолете это маловероятно.

Патрик О'Мекка, урожденный Фарук Шаззам, воспринял это указание как намек, что «Посланники Мохаммеда» скоро собьют американский самолет. Он и понятия не имел о том, что остался одним из немногих уцелевших среди первоначального состава «посланников». Он не смотрел «Ночное зеркало» и прочую западную дрянь.

Поэтому когда по электронной почте пришел приказ отправиться в Нью-Йорк, Патрик не удивился. Днем раньше по Нью-Йорку уже был нанесен удар. Несомненно, те правоверные, которые выполняли операцию, сейчас лежали на кушетках в окружении безмерно счастливых гурий.

Теперь настала очередь Фарука.

Ему было приказано взять с собой служебную сумку для почты и форму, но не надевать ее.

Покидая автовокзал, Фарук понял почему.

Как раз рядом с автостанцией бригада полицейских взрывотехников просвечивала рентгеновскими лучами синий почтовый ящик. Фаруку самому пришлось пройти рядом с желтой лентой, огораживавшей опасный район.

Далее на Девятой авеню вокруг оливкового линейного ящика кружил робот на колесиках. Он напоминал механическую собаку, поскольку искал взрывчатые вещества. Обнаружив их, он прострелит коробку, в то время как взрывотехники будут находиться на безопасном расстоянии за стальными щитами.

Однако в том линейном ящике бомбы не было, и Фарук точно знал это, ибо ему сообщили, что пока он выполняет свою священную миссию, Нью-Йорк не взорвется ни в целом, ни по частям.

Как же здорово осознавать, что такой огромный город в безопасности только до тех пор, пока Фарук Шаззам выполняет там задание.

При входе в отель «Маркиз Мариотт» около Таймс-сквер агент ФБР спросил у него, куда он направляется. То же самое спросила в вестибюле отвратительная женщина в черной коже и красном берете с буквами НОЖ.

Записавшись как Патрик О'Мекка, Фарук получил ключ от номера. Больше его никто ни о чем не спрашивал, потому что форму почтового служащего Фарук не носил и на выходца с Ближнего Востока не походил, хотя и родился в Иордании. Его всюду принимали за черного ирландца.

Стеклянная капсула лифта быстро вознесла террориста на шестнадцатый этаж. Коридор поначалу показался ему совершенно обычным, но, отойдя чуть подальше от лифта, он ахнул от удивления.

Проект отеля предусматривал внутри него огромный бетонный атриум. Фаруку такая архитектура показалась весьма нелепой, особенно учитывая цены на недвижимость, но в стране неверных многое казалось странным.

Окна всех номеров выходили наружу. Низкая бетонная стенка предотвращала падение в пустоту, освещаемую слабым светом из огромных световых люков.

Фарук отыскал наконец свой номер и открыл дверь, воспользовавшись магнитной карточкой.

Распаковав сумку, он достал оттуда форму почтальона, кожаную почтовую сумку, защитные наушники и «узи» с запасными обоймами. Поверх гостиничного ковра Фарук расстелил красный молитвенный коврик так, чтобы тот был обращен к Мекке, преклонил колени, склонил голову и стал молиться.

Ему вспомнился любимый стих из Корана: «Никто не знает земли, в которой ему суждено умереть».

Это изречение сейчас было как нельзя кстати, поскольку Фаруку предстояло умереть, уничтожив еретичку Абир Гхулу.

Конечно, при условии, что ему позвонят.

Ровно в полдень раздался телефонный звонок.

– Да, – сказал Фарук на своем безупречном английском.

– Час пробил, – донесся до него елейный голос.

– Я понял.

Телефон замолчал. Впрочем, и говорить-то больше ничего не требовалось, ибо приказ исходил от Глухого Муллы, а его распоряжения выполнялись беспрекословно.

Совершив последнюю – послеполуденную – молитву, Фарук натянул нелепую серо-голубую форму с орлиной головой на рубашке, надел голубую кепку, проверил свой «узи» и положил его в кожаную почтовую сумку, битком набитую почтовой корреспонденцией. Он так и не доставил ее адресатам. Теперь под этим бесполезным хламом лежало грозное оружие.

Надев защитные наушники, Фарук спустился в лифте на десятый этаж, где обитала Абир Гхула, несомненно, трясущаяся от страха.

Трудность заключалась в том, что Фарук не знал, в каком именно номере она трясется.