С Артуром мы уже давно помирились. После того как я сбежала с совместного обеда, чтобы утихомирить Петухова, Артур прислал мне цветы с запиской и извинениями. Правда, потом мы виделись больше урывками, Но он присылал мне нежные эсэмэски и забрасывал цветами. Не могу сказать, чтобы наш роман с Артуром бурлил и пенился, но он явно продолжался.
В общем, по-прежнему их было двое: Стас и Артур. И пусть это безнравственно, но мне страшно не хотелось выбирать между ними. Они были словно две части того, кого я хотела бы заполучить в мужья. Почему в нашей стране не разрешено многомужество?
Это было бы очень правильно. Один муж не может удовлетворить запросов современной россиянки. А вот три – пять – семь вполне бы сделали счастливой любую женщину. Первый муж зарабатывал бы деньги, второй помогал по хозяйству, третий – возился с детьми, четвертый водил жену по ресторанам, с пятым можно было бы дружить, болтать по душам, обсуждать фильмы и книги, шестой – удовлетворял в постели, седьмой… ну тоже на что-нибудь сгодился. К примеру, подменял бы заболевших.
Эх, до чего жизнь устроена неправильно! Мужиков, как утверждает Катька, на всех не хватает, не говоря уже о том, что один муж – это очень мало, потому что все они поголовно убогие, а некоторые еще и любят себе подобных. Нет, не достичь полной комплектации полноценной семьи: три – пять – семь, – даже если принять соответствующий закон в Думе.
Телефонный звонок оторвал меня от размышлений.
– Алло, Глория, это вас ваши клиенты беспокоят! Мы немного задерживаемся. Вы нас подождете, хорошо?
– А где вы сейчас? – мрачно спрашиваю я.
– В пятнадцати минутах езды. Подождите, пожалуйста!
– Да, конечно, не беспокойтесь.
Хотя кому я это говорю – они и так не беспокоятся. Знают, что это мой хлеб, и вытворяют, что хотят. Я грустно нахохлилась на своей лавочке, погружаясь в собственные мысли.
Вот уже три дня я наслаждаюсь одиночеством. Марк помирился со своей женой и освободил мою жилплощадь от своей персоны. И Лена, заполучив мужа обратно, позвонила мне с извинениями. Я охотно ее простила, потому что, как ни крути, мы одна семья. А в семье, как известно, не без… скандалов. И еще я рада, что она не моя жена, а Марку, свинотке, так и надо! Уж слишком гладко складывалась его жизнь на ранних этапах, пусть теперь покрутится. Трудности закаляют мужчин.
Алина официально развелась со своим мужем. И он переехал в квартиру, которую, как оказалось, купил еще пару лет назад. О квартире Алине рассказала Сашка. Выяснилось, что она ездила к подруге в гости и вдруг увидела папочку, выходящего из соседнего подъезда с милашкой лет восемнадцати. Сашка провела целое расследование и узнала, что папочка обзавелся тайным любовным гнездышком. С тех пор девчонка его возненавидела, но не знала, как рассказать об этом матери.
Алина, как всякая сильная женщина, которая посадила себе на шею чудовище мужского пола, старалась до последнего выровнять ситуацию. Но как только гордиев узел был разрублен, почувствовала себя гораздо лучше и легче. Обретя свободу, она стала еще краше. И я была уверена, что она обрастет кавалерами в самом ближайшем будущем.
Наши милые коллеги как-то пронюхали про ее развод, хотя она этого не афишировала. Но вместо того, чтобы злорадствовать: мол, королева получила по заслугам, – стали ей отчаянно завидовать. Только и разговоров было, как Алине повезло: отхватила квартиру, машину да еще и от мужа отделалась – и теперь будет романы крутить направо и налево.
– А что, она бабенка в самом соку, на таких большой спрос, – сокрушалась Бочкина. – Сейчас подцепит себе молоденького для любовных игрищ!
– Квартира – хоромы, машина – супер, да еще при бабках, в брюликах и мехах, – поддакивали ей. – Шеф ей в рот заглядывает, друзей у нее миллион. Такая не пропадет без мужика.
– Мне бы моего алкаша куда-нибудь сбагрить, я бы и без мехов прожила, – сокрушалась наша новая риелторша Маша. – Так ведь добром не уходит, тянет мои жилы, доводит до греха!
В общем, зря Алина опасалась общественного резонанса. По большому счету общество одобрило ее развод.
Самая запутанная ситуация получилась с Катькой и ее горе-обожателем. Семен ни в какую ни хотел оставлять ее в покое. И неизвестно, чем бы там дело обернулось, если бы после нашей с ней запойной ночи к нам не пришло озарение.
– Эврика! – едва продрав глаза, завопила Катька.
Пришлось проснуться и послушать, что ей нашептал в ночи Морфей. Оказалось, что ничего хорошего для меня. Катька вспомнила, что один из моих одноклассников стал фээсбэшником, и предположила, что за эти годы он успел вырасти в чинах. Соответственно, имеет нужные связи и возможности для спасения прекрасных дам. Почему-то она решила, что Корецкий нам по может.
– Позвони ему, назначь свидание, я сама с ним побеседую.
– Да он меня и не вспомнит, – отбивалась я.
– Он был влюблен в тебя с пятого по одиннадцатый, – бубнила Катька. – Помнишь, подарил тебе патефон деда? А тот пришел его отбирать и допоздна сидел у нас на кухне и пил чай с бабушкой?
– Не с бабушкой, а с пирогами. Бабушка тогда чуть с ума не сошла.
– Ну вот, мы едва не породнились семьями.
– Ерунда.
– Ничего не ерунда, человек, который годами сочинял стихи для тебя, не может не откликнуться на призыв о помощи.
Катька припомнила бездомного котенка, которого мы с Корецким притащили к нему домой, спрятали от взрослых, а у его мамы начался приступ астмы, потому что у нее аллергия на шерсть. И картину маслом на асфальте у нашего подъезда, и ругань дворника, увидавшего эту красоту, и ругань папы, закрашивавшего те пейзажи. Припомнила, как я согласилась прокатиться с Корецким на велике и порвала платье, которое мне купили накануне, за что была бита мухобойкой по попе и простояла три часа в углу.
– Нет, после такого он не посмеет тебя не спасти! – с пафосом закончила Катька.
– В смысле тебя, – поправила ее я.
– В смысле меня, – согласилась она, – твою кровную родственницу!
Выбора у меня не осталось. Через третьи руки я разыскала телефон Вадима. И моему вящему удивлению, он согласился увидеться. Я промямлила, что это не просто так, а по делу. А он сказал, что рад, что у меня нашелся повод ему позвонить.
Увиделись мы через день. Семен как раз успел закидать яйцами Катькину машину. Катька была практически невменяемой, я даже опасалась за исход нашего дела. От вида всех мужиков подряд ее просто тошнило. Но Корецкого, с его «а помнишь?..», она как-то сумела пережить.
Мой друг детства потолстел, полысел, но в целом казался вполне успешным и процветающим. Выслушав нашу историю, он пообещал помощь. И, что самое интересное, действительно помог. Семена вызвали в ФСБ, учинили ему допрос и популярно объяснили, что крупных неприятностей ему не избежать, если он не оставит Катерину в покое.