Офелия
Принц, были ль вы здоровы это время?
Гамлет
Благодарю: вполне, вполне, вполне.
Офелия
Принц, у меня от вас есть подношенья.Я вам давно хотела их вернуть.Возьмите их.
Гамлет
Да полно, вы ошиблись.Я в жизни ничего вам не дарил.
Офелия
Дарили, принц, вы знаете прекрасно.С придачею певучих нежных слов,Их ценность умножавших. Так как запахИх выдохся, возьмите их назад.Порядочные девушки не ценят,Когда их одаряют, и изменят.Пожалуйста.
Гамлет. Ах, так вы порядочная девушка?
Офелия. Милорд?
Гамлет. И вы хороши собой?
Офелия. Что разумеет ваша милость?
Гамлет. То, что если вы порядочная и хороши собой, вашей порядочности нечего делать с вашей красотою.
Офелия. Разве для красоты не лучшая спутница порядочность?
Гамлет. О, конечно. И скорей красота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту. Прежде это считалось парадоксом, а теперь доказано. Я вас любил когда-то.
Офелия. Действительно, принц, мне верилось.
Гамлет. А не надо было верить. Сколько ни прививай добродетель к нашему грешному стволу, старины не выкурить. Я не любил вас.
Офелия. Тем больней я обманулась.
Гамлет. Ступай в обитель. К чему плодить грешников? Сам я — сносной нравственности. Но и я стольким мог бы попрекнуть себя, что лучше бы моя мать не рожала меня. Я очень горд, мстителен, самолюбив. И в моем распоряженье больше гадостей, чем мыслей, чтобы эти гадости обдумать, фантазии, чтоб облечь их в плоть, и времени, чтобы их исполнить. Какого дьявола люди вроде меня толкутся меж небом и землею? Все мы кругом обманщики. Не верь никому из нас. Ступай добром в обитель. Где твой отец?
Офелия. Дома, милорд.
Гамлет. Надо запирать за ним покрепче, чтобы он разыгрывал дурака только с домашними. Иди с миром.
Офелия. Святые силы, помогите ему!
Гамлет. Если пойдешь замуж, вот проклятье тебе в приданое. Будь непорочна, как лед, и чиста, как снег, не уйти тебе от клеветы. Затворись в обители, говорят тебе. Иди с миром. А если тебе непременно надо мужа, выходи за глупого. Слишком уж знают умные, каких чудищ вы из них делаете. В обитель, говорят тебе. И не откладывай. Иди с миром.
Офелия. Силы небесные, исцелите его!
Гамлет. Наслышался и про вашу живопись. Бог дал вам одно лицо, а вы себе — другое. Иная и хвостом, и ножкой, и языком, и всякую божью тварь обзовет по-своему, но какую штуку ни выкинет, все это одна святая невинность. Нет, шалишь. Довольно. На этом я спятил. Никаких свадеб. Кто уже в браке, дай бог здоровья всем, кроме одного. Остальные пусть обходятся по-прежнему. Ступай в обитель.
(Уходит.)
Офелия
Какого обаянья ум погиб!Соединенье знанья, красноречьяИ доблести, наш праздник, цвет надежд,Законодатель вкусов и приличий,Их зеркало… все вдребезги. Все, все…А я? Кто я, беднейшая из женщин,С недавним медом клятв его в душе,Теперь, когда могучий этот разум,Как колокол надбитый, дребезжит,А юношеский облик бесподобныйИзборожден безумьем. Боже мой!Что видела! Что вижу пред собой!
Король и Полоний возвращаются.
Король
Любовь? Он поглощен совсем не ею.К тому ж хоть связи нет в его словах,В них нет безумья. Он не то лелеетПо темным уголкам своей тоски,Высиживая что-то поопасней.Чтоб вовремя беду предотвратить,Пришел я к следующему решенью:Он в Англию немедля отплыветДля сбора недовыплаченной дани.[45]Быть может, море, новые краяИ люди выбьют у него из сердцаТо, что сидит там и над чем он самЛомает голову до отупенья.Что думаете вы на этот счет?
Полоний
Что ж, это — мысль. А думать продолжаю,Что основной предмет его хандры —Несчастная любовь. — Ну что, дочурка?Не повторяй, что Гамлет говорил.Слыхали сами. — Что же, ваша воля.На вашем месте, досмотрев спектакль,Я раньше свел бы принца с королевой.Пусть выспросит его наедине.Хотите, я подслушаю беседу.Не раскусить и ей его, — ну что ж,Сошлите в Англию, или сажайте,Куда рассудите.
Король
Быть по сему.Влиятельных безумцев шлют в тюрьму.
(Уходит.)
Сцена вторая
Там же. Зал в замке.Входят Гамлет и несколько актеров.
Гамлет. Говорите, пожалуйста, роль, как я показывал: легко и без запинки. Если же вы собираетесь ее горланить, как большинство из вас, лучше было бы отдать ее публичному выкликале. Кроме того, не пилите воздуха вот этак руками, но всем пользуйтесь в меру. Даже в потоке, буре и, скажем, урагане страсти учитесь сдержанности, которая придает всему стройность. Как не возмущаться, когда здоровенный детина в саженном парике рвет перед вами страсть в куски и клочья, к восторгу стоячих мест, где ни о чем, кроме немых пантомим и простого шума, не желают слышать. Я бы отдал высечь такого молодчика за одну мысль переиродить Ирода[46]. Это уж какое-то сверхсатанинство. Избегайте этого.
Первый актер. Будьте покойны, ваша светлость.
Гамлет. Однако и без лишней скованности, но во всем слушайтесь внутреннего голоса. Двигайтесь в согласии с диалогом, говорите, следуя движеньям, с тою только оговоркой, чтобы это не выходило из границ естественности. Каждое нарушенье меры отступает от назначенья театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное — низости, и каждому возрасту истории его неприкрашенный облик. Если тут перестараться или недоусердствовать, непосвященные будут смеяться, но знаток опечалится, а суд последнего, с вашего позволенья, должен для вас перевешивать целый театр, полный первых. Мне попадались актеры, и среди них прославленные, и даже до небес, которые, не во гнев им будь сказано, голосом и манерами не были похожи ни на крещеных, ни на нехристей, ни на кого бы то ни было на свете. Они так двигались и завывали, что брало удивленье, какой же это поденщик природы смастерил людей, и притом так неважно, до того чудовищным изображали они человечество.
Первый актер. Надеюсь, у себя, принц, мы, как могли, это устранили.
Гамлет. Устраните совершенно. А играющим дураков запретите говорить больше, чем для них написано. Некоторые доходят до того, что хохочут сами, для увеселенья худшей части публики, в какой-нибудь момент, существенный для хода пьесы. Это недопустимо и показывает, какое дешевое самолюбье у таких шутников. Подите приготовьтесь.
Актеры уходят.
Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн.
Гильденстерн. Ну как, милорд, желает ли король послушать эту пьесу?
Полоний. И королева также, и как можно скорее.
Гамлет. Велите актерам поторопиться.
Полоний уходит.
Вы б не пошли вдвоем поторопить их?
Розенкранц и Гильденстерн. Немедленно, милорд.
Гамлет
Горацио!
Входит Горацио.
Горацио
Здесь, принц, к услугам вашим.
Гамлет
Горацио, ты изо всех людей,Каких я знаю, самый неподдельный.
Горацио
О, что вы, принц.
Гамлет
Не думай, я не льщу.Зачем мне льстить, когда твое богатствоИ стол и кров — один веселый нрав?Нужде не льстят. Подлизам предоставимУмильничать в передних богачей.Пусть гнут колени там, где раболепьеПриносит прибыль. Слушай-ка. С тех порКак для меня законом стало сердцеИ в людях разбирается, оноОтметило тебя. В тебе есть цельность.Все выстрадав, ты сам не пострадал.Ты сносишь все, и равно благодаренСудьбе за гнев и милости. Блажен,В ком кровь и ум такого же состава.Он не рожок под пальцами судьбы,Чтоб петь, смотря какой откроют клапан.Кто выше страсти? Дай его сюда,Я в сердце заключу его с тобою,Нет, даже в сердце сердца. Но постой.Сегодня королю играют пьесу.Я говорил тебе про смерть отца.Там будет точный сколок этой сцены.Когда начнется этот эпизод,Будь добр, смотри на дядю не мигая.Он либо выдаст чем-нибудь себяПри виде сцены, либо этот призракБыл демон зла, а в мыслях у меняТакой же чад, как в кузнице Вулкана.Итак, будь добр, гляди во все глаза.Вопьюсь и я, а после сопоставимИтоги наблюдений.
Горацио