близко ко мне наклонившихся. Местные смотрели на меня рассерженно, недовольно, будто я совершила преступление.
Голова продолжила покалывать. Я хотела присесть, но местные не дали мне этого сделать. Руки тотчас туго связали твердыми веревками, которые глубоко врезались в кожу и прожгли острой болью. Волосы схватили и сжали так крепко, что чуть не вырвали их вместе с кожей. Из горла вырвался вопль. Держа меня за волосы, шестеро людей подняли меня на ноги. Когда удалось с трудом подняться, я обратила внимание, как озлобленно на меня смотрели жители деревни. Этот ненавистный взгляд сулил нечто страшное.
Я заметила, что у одного мужчины был в руках кнут. Солнце ярко отразило свой свет на толстой веревке. В горле застрял большой ком.
Арнольду тоже связали руки. Парень даже не сопротивлялся – завис, как статуя. Вот трус!.. Глаза казались стеклянными и затянутыми пеленой, широко округлены, обнажая белоснежные белки. Придерживая руки, меня и Арнольда повели к памятникам.
Я почувствовала покалывание дрожи в руках и ногах, ощущая на себе десятки косых взглядом. Как в школе.
Прочистив горло, я рассерженно закричала, чувствуя, как непонятная ситуация и пустой безнадежный взгляд Харриса меня раздражали.
– Что вы делаете?! Отпустите нас!
Арнольд будто язык проглотил. Роберт тоже возмущался.
– Не трогайте! Отпустите! Да я не Эраст, черт вас подери!
Но местные продолжили ему кланяться, направляясь в храм.
Меня и Арнольда привели к памятникам. Я быстро глянула на них и почувствовала, как по телу побежали мурашки, заставившие волосы дыбом встать.
Статуи, на которых красками изобразили двух людей. Первый – мужчина с желтым лицом, смотрящий сурово через деревянную поверхность. За спиной сияли белые волосы. Его глаза выглядели страшно – угольно-черные, с ярко-красными зрачками-кольцами.
У моего злого двойника были похожие глаза, только зрачки узкие, как у кошек. А сам мужчина чем-то похож на Арктура. Ему что ли поклоняются? Но присмотревшись, заметила, что черты у мужчины очень острые и хищные и разрез глаз не такой, как у Арктура.
В руках он держал золотую звезду. Ту самую, которую в моем видении некто Гардос украл у своего брата Танатоса.
Над его головой расцарапана надпись
Ri
На втором памятнике изображен другой человек – бледнолицый худой юноша с черными лохматыми волосами. Серые глаза ясно горели от лучей солнца. С его шеи свисала цепочка со знаком их религии.
Памятник тоже подписан загадочной надписью.
Erast Rodriguez
Местные подумали, что Роберт – этот человек? Но с виду видно, что это совершенно разные люди и ничего нет общего, кроме цвета волос и глаз! Как они могли спутать?
Мои размышления внезапно прервались. Сознанием вернулась назад яркой вспышкой. Спиной сдавили меня к тоненькой деревяшке, а мои руки мужчина с квадратной челюстью высоко поднял и привязал веревками к навесу. Сзади него стояло несколько людей, которые голосили на своем языке. Возмущение и непонимание захлестнули пламенем огня, поджигая изнутри тело.
– Отпустите! – отчаянно закричала я.
Арнольда связали левее меня. Парень был словно в тумане. А возмущенного и красного Роберта скрыли за громко хлопнувшей дверью храма.
Люди окружили нас, продолжая что-то кричать и поднимать руки. Мужчины начали класть у ног ветки.
Не нравится мне все это. Роберта посчитали за какое-то божество, нас связали, слушать не хотят…
– Ю-ту-ту-ти-не-не! – кричали местные.
Они нас собираются сжечь?! От этого предположения тело покачнулось, мурашки пробежались по всей коже. Надо срочно сматываться!
Я глянула на Арнольда. Не хотела к нему обращаться, но выбора у меня не оставалось. Веревки туго сдавливали мои запястья.
– Харрис! Арнольд! – звала я одноклассника.
Харрис даже не откликнулся. Продолжил пустым тусклым взглядом смотреть вперед.
"От тебя толку никакого! – рассерженно мысленно завопила я, – думай, Беатрис, сама, как спастись!"
Веревки больно вонзились в кожу, мне казалось, что они впились до костей. Тело горело болью и отчаянием. Деревяшки, которые складывали у моих ног, ударялись о лодыжки, удар прожигал.
Крики людей усилились. Эти ненормальные реально хотели нас сжечь! Осознавать это очень страшно. Не такую смерть я представляла!
И Роберта поблизости нет…
– ХАРРИС! – кричала я Арнольду, – ДАВАЙ ДУМАТЬ, КАК ВЫБИРАТЬСЯ!
Арнольд, похоже, вообще из реальности выбил. Я от злости зарычала и начала трясти руками. Веревки жгли кожу, потихоньку ее разрывая. Прикусив нижнюю губу, приглушая боль, я пыталась расшатать навес. Пыль посыпалась в глаза, заставив выступить слезы. Местным это не понравилось.
– Тани, кэри не! – закричали люди. Мужчина нанес по телу кнут.
Мой крик пробежал по всей деревне. Удар так сильно пронзил плоть, казалось, дошел до костей.
От безысходности хотелось биться головой, кричать, вырвать себе волосы.
Я не знаю…Я не знаю, что делать!
Некоторые подошли к нам. Их глаза безумно горели. Сквозь зубы они что-то прошептали, но слова разобрать я не смогла. Затем они присели у веток и начали ладонями вращать закругленную палочку на плоской деревяшке. Из палки посыпалась пыль. Люди продолжили быстро вращать палку, а остальные напряженно наблюдали.
Они добывают огонь, как первобытные люди…
Палка, быстро крутясь, двигалась вверх и вниз, образуя тоненькую дырочку на деревяшке. Ладошки у людей покрылись красными пятнами, на лбу блестел пот, напоминая вдали жемчужины.
Я мысленно молила всех богов мира, чтобы огонь раздобыть не получилось…Все тело покрылось гусиной кожей.
Тут с кончика палочки пошла струя дыма. Языки красного пламени начали бежать по деревяшке.
Толпа заликовала. Я проглотила кислый ком и закрыла плотно глаза. Смерть не миновать. Не знаю, чем я так испугала аборигенов, что они захотели меня поджечь, как какую-то ведьму…
Обидно. Я не доживу до своего совершеннолетия. Перед побегом поссорилась с бабушкой. А я ведь с ней попрощаться не смогла. Какой ужас отразится на лице мамы, когда она вернется из командировки и не увидит меня. Она ведь даже не сможет предположить, как именно я погибла. Что я стала попаданкой в безумный мир. В далекое прошлое, где огонь приходиться добывать без спичек.
Да и действительно это прошлое? Мы видели банку "Пепси", летающий корабль…Все так непонятно. Я сбита с толку.
Если Арктур реально меня похитил, то в чем был смысл? Чтобы я в огне сгорела? Чем я ему насолила?
Уже ощутила кожей жар огня. Почувствовала, как огненную деревяшку положили к веткам, как языки пламени начали перебегать к палкам, расположенных возле нас.
Не хочу это видеть. Глаза плотно закрыты. Сердце пропускало глухой удар. Губы пересохли.
Внезапно раздался пронзительный грохот, заставивший покачнуться землю. Шум усиливал свою громкость. Уши заложило и запульсировало.
Жар у ног пропал. Огонь словно что-то потушило. Кожей