class="p1">Ватсон давно уснул на плюшевом ковре, лежавшем между диванами, поэтому, когда я его разбудила, недовольно заскулил. А на обратном пути, когда мы проходили мимо той самой кладовки между гостиной и столовой, опять тихонько взвыл и понюхал у двери паркетный пол.
– Вчера я по пути из гостиной уронил сковородку со стейком из мяса, вырезанного в районе седьмых ребрышек, и, вероятно, не до конца за собой убрал. – Сайлес склонился к Ватсону, взъерошил его шерстку и поднял на меня глаза. – Если он не против, у меня еще немного осталось. Мне кажется несправедливым прельстить его запахом, распалить желание, но потом так его и не удовлетворить.
– Нет-нет, не беспокойтесь, все в порядке. Но все равно спасибо. Я по достоинству ценю вашу заботу. Поверьте мне на слово, что сегодня он с лихвой восполнил свою норму калорий.
Чтобы заставить Ватсона повиноваться, мне пришлось дважды дернуть его за поводок, после чего он хоть и окатил меня злобным взглядом, но все же последовал за нами к двери.
Глава 12
Когда мы с Ватсоном подъехали к моей хибаре, там нас уже ждал Брэнсон. Демонстрируя, что своеволия и упрямства у него ничуть не меньше, чем у меня, он не укрылся в салоне патрульной машины, а уселся в одно из кресел-качалок из неструганого дерева, которые я купила и, невзирая на холод, поставила у крыльца. Или, вероятно, этому самому холоду вопреки.
Пристегивая поводок обратно к ошейнику Ватсона, я улучила момент и мысленно приказала себе сохранять спокойствие, держать в узде нрав и лишний раз не рисковать. Что бы сейчас ни сказал Брэнсон, пока я не была готова делиться полученной от Сайлеса информацией, только чтобы доказать свою правоту.
Когда мы подошли к крыльцу, Ватсон зарычал, Брэнсон поднялся на ноги, и от его высокого, широкоплечего силуэта легла впечатляющая тень.
– Успокойся, Ватсон. Мне нравится, что ты защищаешь мамочку, но обещаю тебе – со мной она всегда в полной безопасности.
Ничего подобного моей собаке он не говорил уже несколько месяцев. После этого мне захотелось вернуться обратно в тот вечер. Хотя, надо полагать, именно этим мы и собирались сейчас заняться. Тогда он тоже явился ко мне домой сказать, чтобы я держалась от этого дела подальше. Хотя на этот раз, как мне представлялось, наш разговор не закончится поджаренными сэндвичами с сыром и дружеской беседой за моим кухонным столом.
Когда Брэнсон заговорил, его голос, будто подтверждая мою мысль, прозвучал сухо, не то чтобы недружелюбно, но все же холодно и отстраненно.
– Фред, давай не будем беситься и выходить из себя, я приехал сюда не лекции тебе читать. Но что тебе стоило ответить хотя бы на один мой звонок или сообщение? От тебя что, убыло бы?
– Я не проверяла телефон. А раз так, то формально не могла на них ответить.
Мне как-то удалось скрыть в голосе охватившее меня раздражение.
К моему удивлению, он улыбнулся:
– Это что, попытка вместо разрешения попросить прощение?
Я пожала плечами и отперла замок:
– В разрешении ты мне уже отказал, хотя если хорошенько вспомнить, то я его у тебя и не просила.
Я открыла дверь, отцепила от ошейника поводок Ватсона, и он тут же рванул с холода внутрь.
– Не волнуйся, Фред, я не буду набиваться к тебе зайти. Для меня совершенно очевидно, что у тебя нет никакого желания звать меня в гости.
Брэнсон сделал по крыльцу несколько шагов и остановился на расстоянии вытянутой руки от двери. Я могла поклясться, что этот факт буквально причинял ему боль.
Меня это разозлило, я повернулась к нему:
– И ты еще смеешь меня винить? Когда я расследовала убийство Деклана на Рождество, ты оказал мне всемерную поддержку. А когда во всем разобралась, то даже, как мне показалось, произвела на тебя впечатление. Но в этом деле ты ведешь себя так, будто я тебе костью в горле застряла.
– Фред, мне прекрасно известно: ты отдаешь себе отчет, что я полицейский. Формально я не имею права делиться какой бы то ни было информацией с гражданскими лицами или позволять им вести расследование, даже если мне этого очень хочется.
– Да, тебе это действительно известно. Только вот мне на это ваше знание наплевать. – Я посмотрела на него в упор. Ночь стояла ясная, но здесь нас скрывала тень от карниза крыльца. – Ваш департамент все только портит. Как всегда. Миртл не убивала Генри. Доказательств у меня нет, но я их найду.
Он опять тихо засмеялся, после чего я чуть было не откусила ему голову. Но он заговорил раньше, чем я дала волю гневу, и это его спасло:
– Я потому и звонил. Тебе лишь надо было прочесть сообщение. Миртл здесь действительно ни при чем.
Его слова погребли пожар моей злости под лавиной снега.
– Что?
Он подошел еще ближе, улыбка на его лице смягчилась.
– Несмотря на брошь, Миртл никого не убивала. У нас за решеткой сидит другой человек.
– Кто?
Брэнсон вздохнул:
– Фред, ты же знаешь, я не могу… – И снова засмеялся: – О боже, с кем я собрался шутки шутить? Это Поли Мерц.
– Поли Мерц? Но это же чушь! – воскликнула я, хотя и не забыла, что он был одним из двух, кого включил в свой список Сайлес.
– Только прошу тебя, не говори опять, что мы задержали совсем не того, кого надо. – Он поднял руку. – Давай, я избавлю тебя от нужды утверждать, что тебе на сей счет что-то там подсказывает шестое чувство. Обещаю – на этот раз мы взяли как раз кого нужно. Нам поступил анонимный звонок о том, что Поли нелегально содержит птиц. Это оказалось правдой, мы действительно обнаружили их в глубине его зоомагазина. Генри, как представляется, грозился его изобличить. Так что мы нашли не только убийцу, но и нашего браконьера. Лео от этого будет просто счастлив. – В последней фразе прозвучало обвинение, но уже в следующее мгновение от него не осталось и следа. – Это все, что я, Фред, хотел тебе сказать.
Я не могла найти слов. И оттого, что Брэнсон опять сообщил мне подробности расследования, и потому, что на самом деле все было совсем не так. Как и в случае с Миртл, я наверняка знала, что Поли ничего такого не делал. Он служил наглядным примером того, как может подводить мое чутье. Он поразил меня как человек довольно странный, противный и до такой степени безнадежный, что в его присутствии все, а не только