— Женевьева, — прохрипел он.
Ник вышел вперед, переводя взгляд с матери на тестя:
— Не хотите ли вы сказать, что знакомы?
Женевьева словно не слышала Ника. Она сделала шаг назад, потом еще и еще…
— Это невозможно, — повторила она, и по ее щекам покатились слезы. Следующие слова она произнесла едва слышно: — Ты… ты же мертв.
Ник услышал, как вскрикнула Симона, шагнул к матери и крепко взял ее за руку.
— Мама, ты все перепутала. Погибла мать Симоны, а не ее отец.
Арман стряхнул с себя оцепенение и медленно приблизился к Нику и его матери. На губах француза играла злобная улыбка.
— Какое счастливое воссоединение, леди д’Аржан. Скажу честно, не проходило ни единого дня с момента нашего расставания, чтобы я не думал о вашем местонахождении.
Ник нахмурился:
— Теперь ее зовут леди Фицтодд, дю Рош. Моя мать — вдовствующая баронесса Крейн. Извольте разговаривать с ней почтительно.
Ник пришел в бешенство, когда увидел, что упреки ничуть не подействовали на гостя, Арман взял руки Женевьевы, поднес их к губам и поцеловал кончики ее пальцев.
— Не могу выразить, как я счастлив снова вас видеть.
Женевьева издала хриплый, невразумительный звук, вырвала свои руки из рук Армана и вытерла их о юбку.
— Нет, нет! — Она попятилась и упала Нику на грудь.
— Мама! — воскликнул он и заглянул Женевьеве в глаза. Выражение ужаса на ее лице ошеломило Ника. — Черт возьми, в чем дело?
Женевьева молчала. По ее щеке прокатилась слеза. Потом баронесса взглянула на Симону и, лишившись чувств, упала на руки сына.
Глава 14
Симона сидела в большом зале замка и в страшной тревоге ждала возвращения мужа. Ее первый день в качестве хозяйки Хартмура был так хорош, пока не приехал Арман.
Вот так всегда.
Застыв как статуя, она сидела на мягком стуле и следила, как отец расхаживает по залу, разглядывая нарядные гобелены и развешанное по стенам оружие. Мысли Симоны постоянно возвращались к записи в материнском дневнике. Какую тайну узнал отец? Скажет ли он ей, если она спросит? Конечно, нет. Как глупо было надеяться, что отец явился в Хартмур, чтобы помириться с ней!
Ничего не поделаешь. Но Хартмур теперь — ее дом. Николас — ее муж, а Женевьева — ее свекровь. Арман не сможет разрушить жизнь дочери. Не сможет.
Тяжело вздохнув, Симона поднялась и подошла к отцу. Арман любовался огромным щитом с гербом Фицтоддов, на котором благодаря Дидье теперь красовалась длинная царапина.
— Папа, — решилась заговорить Симона. — Мне кажется, леди Женевьева очень расстроилась из-за твоего визита. Откуда ты ее знаешь?
На скулах Армана играли желваки.
— О, мы встретились очень давно. В Париже. Она очаровала меня.
Симона насторожилась:
— А мама знала об этом?
— Нет. Женевьева д’Аржан сбежала из Франции раньше, чем я познакомился с Порцией.
— Ты знаешь, что она сбежала из Франции? — не смогла скрыть удивления Симона.
— Конечно. Все знали. Она убила своего мужа, знатного человека. Практически в первую брачную ночь. — Голос его звучал глухо, как будто эти воспоминания будили в нем злобу и гнев. — Самый знаменитый скандал при дворе.
Симона набралась храбрости и спросила:
— Ты был в нее влюблен?
Арман фыркнул:
— Ты слишком много думаешь об этом выдуманном чувстве. Любовь — это сочетание похоти и возможности. В жизни ее не бывает. Чем больше ты ее ищешь, тем быстрее она от тебя убегает. Любовь — это миф. Сказочное сокровище.
Симона вздрогнула. Ее словно обдало ледяным холодом.
— Неправда! — выпалила она.
Арман равнодушно пожад плечами:
— Сама узнаешь.
Смелость оставила Симону, но она все же решилась спросить:
— Значит, ты и маман не любил?
Арман с любопытством посмотрел на дочь, язвительно улыбнулся и ответил:
— Разумеется, нет.
Симона почувствовала комок в горле и, пытаясь от него избавиться, с трудом сглотнула. Признание Армана потрясло ее. Значит, ни один из его детей не был зачат в любви! Она порадовалась, что в зале нет Дидье, и брат не слышит этих равнодушных слов, иначе бы весь Хартмур погрузился в вечную мерзлоту.
Однако сейчас не время проливать слезы над несчастным браком Порции. Будущее самой Симоны зависело от Женевьевы. Какое бы прошлое ни связывало вдовствующую баронессу с ее отцом, Симоне оставалось только надеяться, что оно не ляжет мрачной тенью на ее отношения с Ником.
Она больше не могла ждать возвращения мужа. Расправив плечи и вскинув голову, Симона обратилась к отцу:
— Извини, папа, но я должна тебя оставить. Мне надо найти лорда Николаса.
Но Арман схватил ее за руку и задержал:
— Нет, ты останешься здесь. Мы вместе выслушаем объяснения Женевьевы.
Симона вырвала у него свою руку и отскочила подальше.
— Не останусь. Я беспокоюсь о леди Женевьеве и должна поговорить с мужем наедине.
Лицо Армана потемнело от гнева.
— Не смей мне перечить, Симона. Я не потерплю возражений.
— Что здесь происходит?
Симона едва не заплакала от облегчения, когда в зале раздался мощный голос Николаса. Резко обернувшись, она увидела, что в зал вошли оба брата — Тристан и Николас. Между ними шла очень бледная Женевьева.
— Милорд, — выдохнула Симона, рванулась к мужу, но, взглянув на свекровь, застыла на месте.
Должно быть, Женевьева прочла сомнение в глазах Симоны, ибо она улыбнулась и ласково произнесла:
— Иди сюда, дорогая. Все хорошо.
Симона быстро подошла к ней.
— Как вы себя чувствуете, миледи?
— Мне лучше. — Она бросила быстрый взгляд на Николаса. — Очевидно, я переволновалась из-за встречи… со старым знакомым.
Симона почувствовала, с какой решительностью произнесла вдовствующая баронесса эти слова. Кого она пыталась убедить, невестку или Николаса? Симона не знала.
Женевьева притянула ее к себе, слегка подтолкнула к мужу, а затем, изобразив на лице сияющую улыбку, повернулась к Арману:
— Лорд дю Рош, надеюсь, вы примете извинения за мое необычное поведение.
Симона приподнялась на цыпочках и прошептала на ухо Нику:
— Что происходит?
Ник нахмурился и кивнул в сторону Армана, словно желая сказать: «Смотри и увидишь».
— Не стоит извиняться, баронесса, — светским тоном проговорил Арман и поклонился. — Представляю, как подействовала на вас эта неожиданная встреча.
У Женевьевы затрепетали ноздри.
— Вы очень любезны. Для вас это тоже оказалось сюрпризом.
Арман пожал плечами:
— Я всегда знал, что когда-нибудь мы встретимся. Но сейчас самое важное то, что наши дети вступили в счастливый брачный союз. Нам повезло, что мы не породнились с чужаками, ведь так?