— Я уже заканчиваю, — Фьора с раздражением посмотрела на вполне ещё пухлую пачку листовок. — Хочешь посидеть в кафе?
— Почему нет?
— Тогда идём.
Она сунула листовки в наплечную сумку и решительно зашагала через улицу к знакомой забегаловке. Впервые я видела, чтобы Фьора относилась к своей работе настолько небрежно. Кажется, настроение у неё было совсем плохим, и во мне зашевелились нехорошие предчувствия.
В кафе мы обе взяли по стаканчику карфы, даже на горячие булочки не соблазнились. Фьора пребывала в своих мыслях, я ждала в её исполнении чего угодно — от подозрений в интимной связи с Роумом до открытых обвинений, — но никак не рассчитывала услышать:
— Рада, что ты прошла проверку. Я в своё время так волновалась, что внятного слова сказать не могла.
— Правда? — изумилась я. — Но почему?
— Боялась, что машина неверно меня поймёт. Я ведь тогда работала на эрзаров и любила то, чем занималась. В смысле мне был важен сад на "блюдце". Директор Марклан собирался подключить меня к интересному проекту, и я думала об этом слишком много. Вдруг бы Вэнс решил, что моё желание присоединиться к его делу недостаточно искреннее или заподозрил во мне шпионку.
— Уверена, он бы не допустил такой ошибки, — сказала я. — Вэнс умный человек, и на расшифровке данных детектора собаку съел.
Неосмотрительно брошенная фраза всерьёз озадачила Фьору.
— Какую собаку? — чуть ли не с испугом спросила она.
— Да так, местная поговорка из Квибока, — поспешно соврала я. — Означает, что Вэнс мастер в деле опознания настоящих шпионов.
— И ради этого съел собаку?
— Ага, целиком, с хвостом и лапами.
Фьора аж рот приоткрыла, похлопала глазами, а потом закрыла ладонями лицо и от души рассмеялась.
— Ну ты даёшь, Ева! Разыгрываешь меня? Какая же ты забавная!
У Фьоры оказался очень красивый, заразительный смех. Она была из тех людей, слушая которых начинаешь смеяться сам, за компанию. Никогда бы не подумала!
Дальше мы смеялись хором и остановиться смогли далеко не сразу.
Когда же пришло время отдышаться, Фьора отхлебнула карфы, откинулась на спинку стула и задала неожиданный вопрос:
— Скажи, ты не хотела остаться в "Наднебесье"?
— На той работе, которая у меня есть? — насторожившись, уточнила я. А ну как Вэнс решил устроить мне ещё одну проверку, через Фьору?
— Да, — кивнула она. — Ты не подумай, я всё понимаю. Ты не хочешь становиться спутницей и прислуживать эрзарам. Помогаешь Вэнсу, сильно рискуешь ради нашего дела. Теперь тебе точно придётся сбежать из "Наднебесья", но что ты чувствовала в самом начале, когда только переступила порог Ледяного пика? Тебе никогда не нравилось... там?
— Ты спрашиваешь это потому, что ищешь оправдания своим собственным чувствам?
Фьора опустила глаза и покраснела. Всё-таки дело было не в проверке.
— Моя дорога в "Наднебесье" была иной, чем у тебя, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Меня нельзя сравнивать с большинством человеческих работников, но я успела понять, что многие из них пришли в компанию не только за деньгами, спутничеством и карьерой. Они загорелись идеями Аланстара Торна и любят свою работу. Ты была одной из них. Не нужно этого стыдиться. Пусть тебе оказалось не по пути с эрзарами, но ты была увлечена своим делом. Ты имела на это право, чёрт возьми!
Очередная моя промашка с иномирными словечками осталась незамеченной. Мысли Фьоры были заняты другим.
— Мы с Роумом поссорились, — призналась она. — Я сказала, что хочу снова работать по специальности, а он ужасно рассердился.
— Из-за одного твоего желания?
— Вообще-то нет. У меня появился реальный шанс вернуться в профессию. Встретилась на днях с бывшим однокурсником, который работает в частной оранжерее здесь, в столице. Владелец оранжереи планирует расширение и ищет новых сотрудников. Мой однокурсник поговорил с ним, и меня пригласили на собеседование, представляешь? Только Роум сильно против. Раскричался, хлопнул дверью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему?!
— Он уверен, что я опять попаду под влияние эрзаров. Мало ли с кем придётся общаться. А главное, это нанесёт ущерб нашему делу. Я ведь уже не смогу много времени уделять "Свободным людям". Цветочный магазин, в котором сейчас работаю, принадлежит им. Можно в любой момент подключиться к другим заданиям, на меня рассчитывают. Если я уйду, то предам их доверие. Мне вообще не будет места среди них...
— Так, стоп! — резко прервала я её речь. — Лила и Гай уверяли, что "Свободные люди" не требуют больше, чем каждый соратник готов дать. Они помогли тебе в трудной ситуации. Хорошо. Но ты ведь им не принадлежишь. Пора честно поговорить с собой и понять, что в этой жизни сделает тебя по-настоящему счастливой. Если на первом месте стоит борьба против эрзаров, посвяти себя ей, а если хочешь возобновить карьеру инженера, не забивай голову лишними страхами. Прислушайся к себе, наконец, а не к Вэнсу, Гаю или Роуму. Каждый из них смотрит на мир собственными глазами. Возьмём того же Роума. Он рассказал тебе о бывшей возлюбленной в таком свете, что ты без раздумий пожертвовала хорошей работой ради идиотской мести. А вдруг Нели Данэ не такая уж стерва? Что если Роум дал волю обиде и наговорил лишнего?
— Он слишком благородный, чтобы так поступить.
Кажется, сегодня в голосе Фьоры было чуть меньше веры в непогрешимости Роума, чем во время нашей прошлой беседы.
— Ты его лучше знаешь, — я пожала плечами. — Вот только никакое благородство не даёт ему права принимать решения за тебя. Возможно, из лучших побуждений, но Роум пытается взять под контроль твою жизни. Попробуй хотя бы допустить, что он не понимает твоих ценностей и желаний. Что тогда? Сделает ли тебя счастливой путь, который выберет он, а не ты?
— Роум... он сложный, — пискнула Фьора. — Что делать, если он так и не поймёт?
— Радикальные варианты не предлагать?
Она потрясла головой и, кажется, готова была расплакаться. Я тяжело вздохнула.
— Для начала перестань смотреть на него снизу вверх. Может, начнёшь замечать не только достоинства, но и недостатки. У меня тоже был человек, который появился рядом в тяжёлый период. Долгое время мне казалось, что я не справлюсь без него, не смогу жить иначе, а он пользовался моей беспомощностью и утверждался за мой счёт. Не буду скрывать, с разрывом я тянула долго. Не находила сил к переменам, пока не вспомнила, какой была раньше, до встречи с ним.
— И стала прежней?
— Нет. Я стала другой. Несу опыт всего пережитого и вместе с ним двигаюсь дальше.
Тут я поняла, что далеко зашла в своих откровениях. Фьоре достаточно было сложить два и два, вместо четырёх получить пять и начать задавать неудобные вопросы. Не говоря уже о том, что, передай она наш разговор Роуму, его расположение ко мне наверняка бы улетучилось, а моё враньё выплыло наружу.
— В общем, к "Свободным людям" я пришла с пониманием того, чего хочу и не хочу и на что готова ради общего дела, — постаралась я поставить в своей речи более-менее логичную точку.
— Ты очень смелая, — заключила Фьора.
— Хочешь стать такой же? Тогда в следующий раз расскажи мне о решении, которое приняла сама. Идёт?
— Ладно.
Фьора снова повеселела. Когда я планировала внедрение к "Свободным людям", совершенно не рассчитывала, что стану её личным психологом.
Явившись на работу днём позже, я обнаружила на своём столе букет лиловых фрокусов — цветов, похожих на земные тюльпаны, — и этот сюрприз меня совсем не обрадовал.
Что-то пошло не так.
Петергрэм сидел на диване, и его мрачный вид укрепил мои подозрения.
— Красивые цветы, спасибо! — с неубедительным энтузиазмом поблагодарила я.
— Нели тоже в восторге.
— Да? О, разумеется.
Последовала томительная пауза.
— Мне казалось, мы с тобой обо всём договорились, — медленно произнёс Грэм.