голос:
— Василий Иванович, можно у вас поинтересоваться?
Я, если честно, тоже уже подремывал под мелодичный скрип фаэтона и хотел бы так и доехать до своего дома, но все же выдернул себя из сладкой нирваны.
— Что Валентин?
Пузеев подобрался, поелозил задом по кожаному сиденью.
— А, правда, что Анна Павловна от вас будет уходить? — спросил он.
Я состряпал недовольную гримасу.
— Правда, — ответил я и поежился. Мишка, как истинный «диктатор», поставил своей будущей супруге ультиматум, потребовал, чтобы она прекратила на меня работать. Я, конечно, друга понимал и даже поддерживал, но, его требование меня расстроило. Такую экономку как Анна Павловна еще надо было поискать. Я согласился с его условием, попросил лишь дать время на то, чтобы найти новую работницу. Искал уже несколько недель, представлял кандидатуры на рассмотрение Анне Павловне, но она, с завидной регулярностью, их всех заворачивала. Не знаю, толи вправду она не видела в них той хватки, что была в ней самой, толи просто не хотела уходить с работы. Для меня поиск замены уже давно превратился в головную боль.
— А на ее место вы еще никого не взяли? — с надеждой в голосе поинтересовался Валентин.
Я внимательно посмотрел на него. Нет, он действительно хотел кого-то пристроить. Я не ошибся.
— Нет, Валентин, не взял. Ищу достойную кандидатуру, но пока не могу найти. Анна Павловна всех бракует.
Пузеев преобразился, подобрался как охотничий пес на запах дичи.
— А может мою Зинаиду посмотрите? — предложил он. — Она хорошая.
— Так ты ж ее не так давно на фасовку притащил, — удивился я.
— Ну да, — кивнул головой Пузеев. — Работает баба — будь здоров. Но все равно, может, посмотрите ее?
Я устало выдохнул, вяло отмахнулся ладонью. Спорить не хотелось, пусть Мишкина невеста разбирается.
— Ладно, Валентин, посмотрю. Пусть завтра приходит ко мне домой. Скажет, что я попросил посмотреть. Но, только, чур, без обид, если она не подойдет и эту работу не получит. Договорились?
— Договорились, — ответил повеселевший Пузеев и потянулся за новой папиросой. Выщелкнул гильзу, покосился на меня, и, видя, что я не против, спичкой раскурил вонючку. — Она будет стараться, честно, — пообещал он вдруг. Я вяло пожал плечами и незаметно провалился в сладкую дрему.
Глава 8
Анна Павловна действительно не захотела увольняться с работы. Она до последнего тянула, отклоняла одну кандидатуру за другой и старательно избегала разговоров на эту тему. Я был бы не против, чтобы она осталась. Мишка, к тому же, пока идет капитальный ремонт его жилья, живет в моем доме, его невеста тоже, так чего огород городить? Анна Павловна чувствовала себя здесь хозяйкой и хозяйкой хотела остаться, по крайней мере, до венчания. Прислугу она выдрессировала, служанки ходили как тени и были незаметны, новый истопник был всегда трезв, вежлив и невидим. Так бы и продолжался подбор кандидатуры до Рождества, если бы на момент прихода супруги Пузеева рядом не присутствовал Мишка. Зинаида ему показалась вполне адекватной женщиной и тоже очень волевой. Могла лихо осадить любого наглеца с полуслова, что было особенно ценно в его глазах. Опыта, правда, не было никакого, но это дело наживное. За оставшееся время Анна Павловна, окончательно смиряясь со своей долей, пообещала Мишке научить новую работницу всем премудростям профессии. Так у меня появилась Зинаида, к великой радости Валентина Пузеева и к великому огорчению соседских баб. Почему-то своим главным долгом супруга Вальки Пузо посчитала оберегать мой покой от посягательств одиноких настырных дам. Против женщин благородного происхождения она ничего не имела, хоть такие в мой дом и не заходили, а вот остальным другим она давала жесткий отказ. Не подпускала их даже на порог дома, предпочитая разворачивать еще на подходе. За это ее соседские бабы невзлюбили. Жаль, конечно — среди соседских одиночек была одна особо красивая и фигуристая, за которую очень хотелось подержаться долгими ночами.
Как-то вечером я маялся дома от скуки. Мишка как всегда отсутствовал, опять где-то разъезжал, а Анна Павловна, хоть она формально и перестала на меня работать, но все также продолжала жить в моем доме, заперлась с дочерью в своей комнате. Зинаида ушла домой, а значит и поговорить мне не с кем. Остальная прислуга не в счет. Газеты мною уже все прочитаны, от книг тошнило, на алкоголь меня не тянуло. В общем — скукота и ничем не заполненный вечер.
— К соседу что ли сходить? — вслух произнес я, высматривая в окно знакомые лица. — В карты сыграть?
Но, естественно, никто мне не ответил. В комнате я был один, тишина стояла звонкая, стеклянная и даже напольные часы своим размеренным ходом не спасали ситуацию. А как раз наоборот — раздражали своим глухим тиканьем еще больше.
Я вздохнул. В очередной раз перетряс в руках бумаги с работы и меланхолично отложил их в сторону. Нет, мне даже в карты играть не хотелось. С соседями уже и в дурочка и в покер и в преферанс уже наигрался. Даже в нарды их научил резаться, но и они мне надоели. В душе было что-то другое, хотелось чего-то из детства.
Помучавшись недолго, я встал со скрипучего кресла. Походил туда-сюда, выгулял свою тень по стенам, с досады пнул по ножке кресла. Боже, как же мне не хватает компьютера. Ну или хотя бы телевизора. Да что там, сейчас я бы даже радиостанции «Маяк» с его «Сельским часом» обрадовался. Но нет, из доступных развлечений у меня оставался либо сон, либо ресторан, либо театр. Но ничего этого я не хотел. А хотел я…, блин, да я хотел простого семейного вечера, чтоб я, мама, папа и сестра банально покидали кубики за «Монополией», до хрипоты в голосе устаивая хитрые размены предприятий и доводя до банкротства соперников.
— Твою ж дивизию! — вырвался у меня удивленный возглас. Как же мы могли забыть и про это направление? Это же поле непаханое, на котором деньги сами в стога собираются. Да на этом состояние можно сделать почти мгновенно.
И с этого момента вечер для меня наполнился смыслом. Сейчас же я перешел в кабинет, разжег несколько керосиновых ламп и вытащил из ящика стола чистые бумаги. Окунул перо в чернила и красивым каллиграфическим почерком вывел поперек листа слово «Монополия». Потом откинулся назад, оценил надпись и, поставив перо на место, хлопнул ладонями и энергично потер ими, предвкушая предстоящий объем работы. Даже испытал эстетическое блаженство от красиво выведенной надписи. Что ж, я снова взял перо в руки, подложил новый листок и