что ты сказала. – Он замолчал и нахмурился, как будто о чём-то напряжённо думал. – Думаешь, мы всё делаем правильно, Джинни? Может быть, лучше вызвать полицию, а не заниматься этим самим?
– И что мы им скажем? Что меня преследует призрак? – шутливо спросила я, но заметив странное выражение его лица, тут же стала серьёзной. – Что?
– Ты думаешь, что Люди-Тени – это призраки?
Я снова вспомнила наклейку на бампере. Может быть, самый первый ключ к тайне Вудмур-Мэнор появился ещё до того, как я вышла из машины.
– Не знаю, – призналась я. Я посмотрела в конец зала, где бесцельно бродил Лео. Он остановился у самых дальних окон и покачал головой. – Но это ведь возможно?
– Всё возможно. Дом очень старый, и за много лет тут побывало много гостей. Наверняка люди здесь умирали.
По моему телу снова пробежала дрожь, несмотря на затхлый воздух.
– Мне не хочется об этом думать. Что, если кто-то умер в одной из этих комнат? Что, если их дух или что-то в этом роде не знает, как покинуть дом?
– Или не хочет его покидать, – добавил Уилл.
Чтобы не думать об этом, я сосредоточилась на поисках. Мы наверняка что-то упустили. Потайную дверь. Часы, ведущие в тайный коридор. Тоннель под домом. Что-то, что может открыть мой ключ.
И когда оно будет открыто, я смогу выяснить больше. Я смогу узнать больше. Как хороший детектив.
– В романе «Хикори Дикори Док» детектив пытается найти вора, – сказала я. – Он внимательно осматривает самые незначительные вещи, такие как рюкзаки студентов, и обнаруживает, что некоторые из них были сделаны таким образом, чтобы хранить в них украденное.
– Ты имеешь в виду книгу Агаты Кристи? – спросил Уилл, и на его губах появилась чуть заметная улыбка.
Я кивнула и улыбнулась.
– Да. Мы должны думать, как детективы. И мы должны осмотреть всё!
Лео возник рядом со мной.
– Я осмотрел всё, и мне кажется, нам пора спуститься вниз. Это всего лишь большая пустая комната.
Неужели? Если это просто большая пустая комната, тогда почему брат Уилла что-то здесь увидел много лет назад? И почему я едва спаслась от целой армии теней?
Я вытащила ключ из кармана шорт и снова показала его Лео.
– Возможно, ты и прав, но я предлагаю каждому из нас осмотреть по одной стене. Ищите что-нибудь необычное: дверь или трещину в стене. Сейчас зацепкой может стать всё что угодно!
Лео указал на противоположную стену бального зала.
– Я уже проверил дверь в дальней стене. Она ведёт в короткий коридор с ванной. Больше ничего.
– И там нет лестницы? – спросила я.
Лео покачал головой.
– Нет. Похоже, дверь, через которую мы сюда вошли – единственный вход и выход.
– Может быть, это ключ не от двери? – предположил Уилл. – Что, если где-то в доме есть запертый шкаф?
– Может быть, – ответила я без особого энтузиазма. Я уже осмотрела второй этаж, и ни на одном шкафу не было замка. Внутри я также не нашла ничего интересного.
Я прошла в другой конец комнаты. Там было всё то же самое: ряд окон и несколько разбросанных складных стульев. В стене под каждым окном была встроена деревянная скамья. Такая же была у нас дома на лестничной площадке. Там можно сидеть, когда надеваешь обувь, и за ней спрятана кладовка. В нашей кладовке мама хранит зонты и другие подобные вещи. Может быть, эти скамьи тоже открываются?
Я подсунула пальцы под край скамьи, потянула вверх и вскрикнула, когда она со скрипом приоткрылась.
– Эй! Эти скамейки открываются!
Лео с Уиллом тут же бросились к окнам и стали отодвигать скамьи. А я тем временем принялась осматривать лежащие внутри вещи.
– В основном какая-то ткань. Наверное, скатерти.
– Здесь то же самое! – крикнул Уилл. – И ещё канделябры. Кажется, твой папа говорил, что эту комнату иногда используют для приёмов?
– Да. Он что-то говорил про свадьбы. Думаю, это объясняет скатерти. – Я опустила крышку скамьи и заметила, что Лео притих. Он сидел на корточках перед одной из скамей и заглядывал внутрь. – Там что-то есть?
Лео повернулся ко мне.
– Да. Думаю, вам надо это увидеть.
Я бросилась к нему и опустилась на колени. Внутри скамья была забита фотографиями – чёрно-белыми снимками в рамках. Я взяла одну из них и посмотрела на лицо мужчины в центре. Он был старше и уже начал лысеть, и его лицо было покрыто «счастливыми морщинами», как называла их мама. Такие бывают у людей вокруг глаз и губ, если они часто улыбаются. Это и был тот самый миллионер, о котором говорил папа? Человек, построивший Вудмур?
Я пыталась вспомнить его имя, но мне это не удалось. Потом я вспомнила, что папа о нём не упоминал. Странно, потому что папа очень любил историю. Обычно он рассказывал слишком много.
Лео перевернул снимок, и на выцветшей коричневой бумажной изнаночной стороне мы увидели слова:
Дж. Б. Доттингер
– Я про него слышал. Он построил этот дом, – заметил Уилл, подтвердив мои подозрения.
– Значит, он здесь жил? – спросила я.
– Наверное. Я мало что помню из экскурсии, но точно помню его имя. Он был очень богатым и построил этот дом для своей жены.
Я взяла другую фотографию. На ней была женщина с тёмными волосами и глазами. На снимке она выглядела моложе Дж. Б. На коленях у неё сидел ребёнок, и на изящном лице женщины застыла улыбка.
– Видимо, это она. Аннетт Доттингер, – сказала я, переворачивая снимок и читая имя.
На следующем фото была та же самая женщина. Здесь она была старше. Она среди деревьев и горделиво демонстрировала нечто вроде плаката. На её лице застыла широкая счастливая улыбка. Я прищурилась, изо всех сил пытаясь разобрать текст.
– Кажется, там написано «Вудмур, 1937», – раздался голос Лео у меня из-за плеча. – Посмотри на маленькие квадратики. Думаю, она держит план дома.
Я продолжала разглядывать снимок и заметила, что в другой руке женщина держала лопату, а вдали виднелись те же жутковатые деревья, которые я увидела в самый первый день. Видимо, снимок сделали здесь до строительства дома.
– Ух ты! Она выглядит такой… гордой. И взволнованной. Похоже, Аннетт здесь очень нравилось, – заметила я, осторожно передавая фотографию Уиллу.
Я продолжала перебирать снимки. От последней фотографии у меня перехватило дыхание – это был снимок бального зала. На фотографии было не меньше сотни человек: некоторые улыбались, другие танцевали, а третьи поднимали вверх стаканы с прозрачной жидкостью. Впереди на стуле сидела хрупкая женщина в бальном платье. В очень знакомом бальном платье, украшенном