Читать интересную книгу Натюрморт с воронами - Линкольн Чайлд

Да, Пендергаст прав, это действительно похоже на серийное убийство. К сожалению, он прав и в том, что скорее всего убийца — кто-то из местных. Конечно, шериф долго не хотел верить в это и сопротивлялся всем очевидным доказательствам, но теперь вынужден был признать, что это так. А как он смеялся, узнав, что Пендергаст часами сидит в душном офисе Мардж Тилендер и перерывает всю её картотеку. Однако теперь ясно: начинать действительно следовало с анализа поведения местных жителей. Последнее убийство не оставляло никаких сомнений в том, что в городе происходят странные, если не сказать — страшные, вещи, и этому надо положить конец. Впрочем, многое остаётся неясным. Например, шериф не понимал, как можно войти в город и выйти из него практически незамеченным. Особенно ночью, когда даже малейший шорох заставляет местных жителей приникать к окну и проявлять излишнее любопытство. Нет, всё-таки здесь что-то не так. Трудно поверить, что все эти убийства совершил нормальный человек, не оставив при этом никаких следов. И тем не менее Пендергаст не ошибается, утверждая, что это сделал кто-то из местных. Следовательно, они все знают убийцу в лицо, но не могут идентифицировать.

— А, шериф Хейзен, — рассеянно пробормотал доктор Макхайд и кивнул.

Шериф заметил, что этот парень ведёт себя не так заносчиво, как в прошлый раз. Вероятно, Пендергаст поставил его на место своими заковыристыми вопросами и гениальными догадками. Сейчас Макхайд понимал, что дело это далеко не заурядное и сулит большие награды в случае удачи. Иначе говоря, это своего рода билет в один конец из этого захолустного городка в более тёплое и приличное место в каком-нибудь крупном городе штата.

— Шериф Хейзен. — Пендергаст кивнул вместо приветствия.

— Доброе утро, Пендергаст.

Тело Стотта лежало на столе, и они оба молча смотрели на него. Хейзен догадался: доктор ещё не приступил к работе — и пожалел, что приехал слишком рано.

— Сестра Мэлоун? — громко позвал доктор Макхайд.

— Да, доктор, — донеслось из коридора.

— Вы готовы?

— Да.

— Хорошо, включайте видеокамеру.

— Слушаюсь, доктор.

Доктор Макхайд указал год, число и месяц, а также номер дела, после чего все они назвали свои имена и официальные должности. Всё это время шериф не мог оторвать глаз от простыни, под которой угадывалось изуродованное тело Стотта.

Доктор снял белое покрывало, и шерифа чуть не стошнило. Конечно, он видел труп на кукурузном поле, но сейчас, в этой стерильной обстановке, он выглядел ещё более ужасно, более нелепо. На столе лежала куча окровавленного мяса. Оно почти отстало от костей, обнажив зловонные внутренности. Шериф отвернулся, но потом заставил себя снова посмотреть на хирургический стол. Он не раз видел трупы в полицейском морге, но такое предстало перед ним впервые. Кожа была почти полностью разорвана в клочья и свисала с тела в виде отдельных кусков, вырванное мясо отстало от костей, а слои подкожного жира свисали с тела тонкими полосками, как будто кто-то специально разрезал их на мелкие части. Самое ужасное заключалось в том, что многих частей тела просто не было, а на нижней части правого бедра виднелись следы от зубов. Хейзен судорожно сглотнул, пытаясь подавить приступ тошноты, и подумал, что скорее всего это зубы собаки, лучшего друга человека.

— Перед нами тело человека, — медленно начал говорить доктор в микрофон, — идентифицированное как Уильям Лару Стотт. Это мужчина тридцати двух лет, европейского происхождения.

Доктор сделал паузу и подошёл ближе к видеокамере. К счастью, все необходимые формальности завершились довольно быстро, внушив шерифу надежду, что скоро всё это кончится.

— Какие у вас замечания или комментарии, мистер Пендергаст? — обратился доктор к агенту ФБР.

— Пока никаких, благодарю вас.

— Очень хорошо. Сегодня утром мы провели предварительный осмотр тела и обнаружили странные аномалии. Начну с внешнего вида.

Макхайд замолк, натужно покашлял, прочищая горло, и несколько раз бросил взгляд в сторону видеокамеры, словно проверяя, как он будет выглядеть на плёнке.

— Первая аномалия: хотя труп находился на жаре по меньшей мере восемнадцать часов, он почти не разложился, за исключением отдельных частей. К тому же на теле не обнаружено никаких признаков насекомых или других паразитов.

Он снова помолчал и прокашлялся.

— Вторая аномалия более очевидна. Как мы видели, мышцы в отдельных местах отделились от костей. Это особенно заметно на лице, руках и ногах; нос и губы отсутствуют вовсе. Нет также и ушей. На плечах и бёдрах кожа содрана и фактически отделена от жировой прослойки. Волосы жертвы исчезли вместе со скальпом и, вероятно, были отделены от тела уже после смерти жертвы и… как это сказать… после термической обработки. Почти все жировые складки тоже подверглись интенсивной термической обработке и превратились в жидкую субстанцию. Все эти аномалии, а также ряд других существенных характеристик можно объяснить только единственным образом: тело жертвы было сварено.

Пендергаст кивнул, подтверждая сказанное.

— Да, именно так.

Шериф Хейзен вытаращил глаза и какое-то время не мог открыть рот от изумления и ужаса.

— Сварено? — наконец выдавил он.

— Судя по всему, — невозмутимо продолжал доктор Макхайд, — тело жертвы, погруженное в воду, довели до кипения. Оно находилось в кипящей воде часа три, возможно, и больше. Дальнейшее вскрытие и дополнительный биохимический анализ частей тела позволят более точно определить время. В результате этого процесса мягкие ткани тела отделились от костей, а жировая прослойка растопилась и превратилась в полужидкую субстанцию. Многие внутренние органы отсутствуют. Однако это не только результат длительного пребывания в кипящей воде: внутренние органы использовали в качестве пищи.

Шериф Хейзен не верил своим ушам. Всё, что осталось от Стотта, напоминало тушу свиньи, приготовленную к разделке.

— Послушайте, — пробормотал он, — чтобы сварить такое большое тело, понадобилось бы несколько дней.

— Ошибаетесь, шериф, — деликатно заметил доктор. — Как только температура воды достигает ста градусов по шкале Цельсия, даже слона можно сварить так же быстро, как и цыплёнка. Ведь во время варки мяса самое главное, чтобы разрушилась протеиновая структура живой плоти, когда молекулы начинают быстро…

— Хватит, — не выдержал шериф, закрывая рот руками, — я и так всё понял.

— Отсутствующие части тела так и не были обнаружены на месте происшествия, — добавил Пендергаст. — Тем не менее можно предположить, что их отделили от тела во время варки.

— Да, это вполне разумно, — согласился доктор. — Могу только добавить, что на запястьях и щиколотках остались следы верёвки. Это позволяет сделать вывод, что тело жертвы бросили в кипящую воду ещё до наступления смерти.

Ну, это уж слишком. У шерифа закружилась голова. Там, на верхнем этаже больницы, лежит Гаспарилло, довольно эксцентричный, но при этом тихий и безвредный человек. У него сняли не только скальп, но и всю кожу с лица и спины. Здесь, в подвале, находится труп человека, сваренного заживо. А он, шериф, беспомощно рыщет по городу в поисках серийного убийцы, который творит жуткие вещи, а потом босиком уходит по речке в неизвестном направлении. И что теперь делать, как смотреть людям в глаза?

— И всё-таки я не понимаю, — пробормотал шериф, — где этот псих нашёл такую кастрюлю, чтобы сварить в ней взрослого человека? И почему никто не заметил ни дыма, ни запаха?

Пендергаст пристально посмотрел на шерифа своими бледными глазами.

— Вы задали два превосходных вопроса, шериф. И эти два вопроса позволяют найти два не менее превосходных пути для расследования этого дела.

«Два не менее превосходных пути для расследования этого дела» — с горечью подумал шериф. Тут лежит Уилли Стотт, которого он часто отвозил домой после посиделок в баре, а Пендергаст рассуждает о превосходных путях расследования.

— Незачем говорить, — продолжал между тем доктор, — что я сделаю все необходимые анализы и проверю все высказанные предположения с помощью химических и биологических исследований. Возможно, мне удастся выяснить, сколько времени тело находилось в кипящей воде. А сейчас прошу вас обратить внимание на длинную, не менее восьми сантиметров, и довольно глубокую диагональную рану мягкой ткани на левом бедре. Она рассекает ткань почти до костей, обнажая кровеносные сосуды и капилляры.

Хейзен неохотно посмотрел на ту часть тела, о которой говорил доктор. Рана была рваная, а её края оторваны от кости.

— При более близком рассмотрении заметны следы зубов, — продолжал комментировать доктор. — Нет никаких сомнений в том, что это тело было частично съедено.

— Собаки? — высказал догадку шериф.