Виктор убавил звук. Сердце бешено колотилось.
Семь вечера? Как раз к этому времени он и позвонил в полицию. Но Лиза говорила, что это нападавших было двое. Что, если…
Виктор не успел додумать мысль.
За окном послышался шорох шин, блеснули автомобильные фары. Он подбежал к окну, но увидел лишь уже отъезжающее от калитки такси. А по усыпанной гравием дорожке к дому приближалась знакомая фигура.
Ну, наконец-то, господи!
Виктор выдохнул с крайним облегчением и пошел открывать дверь.
– Слушай, мы так не договаривались! – сердито начал он, всем своим видом выражая недовольство. – И кто говорил про следование договору, а? Когда сам же…
– Тише, – спокойно ответил ему васпа, и снял куртку.
Виктор так и остался стоять с приоткрытым ртом, потому что новая рубашка была разрезана с левой стороны, но благодаря темному окрасу ткани расползшееся мокрое пятно не было хорошо видно, но Виктор сумел разглядеть его, как только Ян повернулся к нему боком.
«Они остановили человека, а потом пырнули его ножом…»
Виктор снова почувствовал, будто проваливается в липкий водоворот страха. В животе мучительно заныло, заскреблось, как уже было утром, и позже, перед звонком Лизы.
Предчувствие беды.
– Что случилось? – тем не менее, требовательно спросил Виктор. – Куда ты вляпался?
Ян остановился посреди комнаты, повернулся к ученому, но не глядел на него. Руки болтались плетьми, лицо казалось омертвевшим.
– Пустяки, – проговорил он голосом, которым, наверное, мог бы говорить труп.
– У тебя кровь идет, – сказал Виктор и осведомился. – Почему ты не отвечал на звонки? Где мой телефон?
– Потерял…
Не шевелясь, он продолжал стоять посреди комнаты, и Виктору вдруг стало жутко.
«Да он живой вообще?» – промелькнула сумасшедшая мысль.
Он постарался взять себя в руки.
– Только что, – сказал ученый, – я слышал новость о двойном убийстве. Это произошло буквально несколько часов назад, в Дорожном переулке. Ты имеешь к этому отношение?
Ян покачнулся с пятки на носок, приподнял голову и наконец-то поглядел на Виктора. Ученого будто облили ушатом ледяной воды – у Яна был взгляд хищника.
«Выпущенный из клетки тигр».
– Да, – прозвучал спокойный ответ васпы.
Он наконец-то двинулся с места. Медленно, чуть прихрамывая, прошел к шкафу, достал сахарницу. Виктору же, напротив, захотелось сесть: так вдруг ослабли его колени.
– Я же сказал тебе: не ввязываться без надобности! – устало произнес ученый.
– Сказал. Но они напали на меня, – пояснил Ян, зачерпывая полную ложку сахарного песка. – Были назойливы, – он облизал ложку и улыбнулся. – Ты сказал: не привлекать внимания. И я не привлекал. Пока один не попытался ранить меня. Я защищался.
Ян только теперь опустил голову и осмотрел рану.
– Пустяки, – повторил он. – Задели шов. Немного разошелся. Заживет.
– Какого черта ты вообще забыл в этой части города? – с горечью спросил Виктор, а про себя подумал:
«Какого черта я его вообще притащил в Дербенд?..»
Но сделанного не воротишь.
– Изучал местность, – ответил на поставленный вопрос Ян.
Опустошив половину сахарницы, он, кажется, пришел в хорошее настроение и разговорился.
– Я проголодался, – сказал он, – Женщина из архива была любезна. Проводила в кафе. Это правильно. Я оценил.
Виктор мысленно расхохотался, настолько абсурдной казалась ему эта ситуация. Значит, Ян пошел поесть, а заодно и поглядеть на город, и на него напали уличные грабители. Несчастные идиоты!
– И ты один справился с двумя? – спросил он.
– Было просто, – ответил Ян. – Люди не умеют сражаться. Я забрал нож. Выпустил обоим кишки.
Виктор сразу перестал усмехаться. Память снова услужливо подсунула ему картины прошлого.
– Да, драться ты умеешь, – хрипло проговорил он. – Сломал бы руку, в конце концов. Зачем нужно было убивать?
Брови Яна приподнялись, словно ученый сморозил величайшую чушь.
– Зачем? – повторил он. – Да потому, что я могу.
Ледяной сгусток, снова заворочавшийся у Виктора в желудке, начал подниматься к горлу.
Так все просто. Хищники не всегда убивают ради пропитания или защиты. Они убивают потому, что могут убить.
– Это неправильно, – сказал Виктор. – Нельзя отнимать жизни безнаказанно, даже если эти люди преступники. Тебя будут искать.
– Неважно, – перебил Ян. – Важно завершить ритуал.
– Посмотрим, как ты завершишь в тюрьме, – едко заметил ученый.
Ян поставил сахарницу на стол, и, казалось, задумался.
– Возможно, ты прав, – согласился он. – Мне показалось, кроме тех двоих был кто-то еще…
Ледяные мурашки страха прошили тело Виктора от макушки до пяток.
«Кто-то в переулке? Ну конечно, Лиза!»
Ян тем временем нахмурился и покачал головой.
– Запах крови сбивает, – признался он. – Я не помню… Жаль. Свидетелей оставлять нельзя. А ты… ты меня не сдашь.
Теперь это был не просто страх. Это был панический ужас – за жизнь и здоровье Лизы. Что, если хищник доберется до нее? Если учует?
Виктор внутренне застонал от отчаяния. Что ж, пока в его силах – он постарается сделать все, чтобы пути Яна и Лизы никогда не пересеклись.
– Конечно, я тебя не сдам, – вместо этого сказал ученый таким ровным и спокойным тоном, что сам себе удивился. – Ты нашел сегодня, что искал?
– Нет, – ответил Ян. – Это оказалось труднее, чем я думал. Но ты поможешь.
– Помогу, – согласился Виктор. – Если ты скажешь, что искать.
Ян задумался снова. Он молчал некоторое время, словно взвешивая все «за» и «против». Наконец, решился.
– Хорошо, – сказал он. – Слушай.
17. Ретроспектива
…Им запрещают разговаривать друг с другом.
Внутри вертолета темно и почему-то пахнет больницей. Пол чистый, почти стерильный. Наверное, поэтому всем мальчишкам перед посадкой велели разуться и снять одежду. Так они и сидят на деревянных скамейках вдоль бортов: голые, съежившиеся, одинаково испуганные. А на выходе вальяжно развалилось чудовище в ржавом мундире. Он улыбается, ощупывает каждого колючим взглядом. Стылые глаза поблескивают, как у хищника в предвкушении добычи. Мальчику даже кажется, что на пол капает густая слюна. Как живая, подползает к его ногам, облизывает, липнет к худому голому телу. Мальчик дрожит и проводит ладонями по животу, коленям, груди, стряхивая невидимую гадость. Но она уже впиталась в кожу, ходит по обнаженным мышцам густыми волнами. Мальчик видит, что остальные ребята тоже дрожат от омерзения, но все видится, будто в тумане. Вместо позвоночника – раскаленный прут. Он сильно повредил спину. А, может, и ребра сломаны? внутри все горит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});