class="p1">К колокольчиковому желтому цветку тянулись две полоски кожицы с брусочками ствола. Получалась цепочка. Этой цепочкой Олег оплел шею ушастой Маши.
– Будешь тонуть – зови, спасем, – хлопнул он зардевшуюся девушку по плечу. – Кстати, к какому семейству относится?
– Кувшинковых, – пролепетала Соня, хотя ее и не спрашивали.
– Олег! Хватит, – прошипела Катя. – Туше!
– Вот, кувшинковых. – Улыбка Олега делала его похожим на маньяка, подобравшегося к жертве. – И похоже это все…
– Поручик! Не сметь!
Отсмеяться не успели.
– Ай! Таракан! – подпрыгнула Оля.
– Где? – бухнулась на колени Аня. Она вздернула очки выше на переносицу и зашарила руками по дну катера.
– Не шумите, не шумите! – прогудел Антон. – Не таракан это, а паук. И не затопчите его, а то неприятностей не оберешься. Он местный.
– Как – местный? – пискнула Оля, подбирая под себя ноги. Леночка стояла на лавке, за нее цеплялась Маша.
– Ой, и правда – паук. – Аня протянула руку с короткими пальчиками. Паук перебрал лапками, встав к противнику боком. На спине желтели две полоски. – Проводник в царство мертвых!
– А смотрите, одну ногу ему уже оттяпали, – заметил Володя.
– Одной ногой он стоит в мире мертвых, – прогудел со своего места Миша. – Как Один. У того один глаз был в мире живых, а другой в мире мертвых. Чтобы за всеми следить.
– Пустите, пустите, – ледоколом прошел Дима, склонился над местным жителем. – Да это же охотник каемчатый, из семейства араниеморфных пауков. Как раз около воды живет. Девочки, помните, мы говорили об экосистемах водоемов? Это надо записать в дневники.
Девочки помнили. Особенно Леночка. Она активно заморгала. И даже как будто ушами шевельнула.
– Его Тарас зовут, – напомнил о себе Антон. – Он у меня уже какой год живет, семейством здесь обзавелся. На вас вышел посмотреть.
– Между прочим, у древних он был символом дикости, зла и дьявола, – зашептала Аня, являя повышенные знания во всех областях, и в мире живых, и в мире мертвых. Руку, которой касалась паука, она не прятала, держала перед собой, любовалась. – Нас ждет доброе известие.
– В нашем случае любое известие – недоброе. – Миша выкинул травину.
За поворотом выплывала Онега. Бескрайняя, спокойная. Над ней клубилась тяжелая грозовая туча. Берег с деревьями отступил, заставив стволы выпрямиться. Из-за осоки показался причал, за ним домик с широкой верандой. Мягкий поворот – и уже не разберешь, где вода реки Черной, а где вода озера Онего.
По песку, тяжело вскидывая вперед и вверх мощные лапы, скакала огромная зверюга. Молча и сосредоточенно. Прыснули в сторону две кошки.
– Это что за бультерьер? – заволновалась Катя.
– Не терьер, сенбернар. – Дима опять стоял около мачты. – Только почему-то с купированными ушами.
– Это Макс. – Антон причаливал катер к мосткам. – Его с утра не кормили.
Девчонки оранжевой волной откатились на противоположный край лодки. Днище зашуршало по песку.
Макс был белый, с крупными коричневыми пятнами, морду разделяла белая полоса. Коричневые уши и пятна вокруг глаз. Хвост у Макса был обрублен. Смотрел исподлобья грустным взглядом.
– Ух ты, какая псина! – Аня прыгнула через задранный борт, разбрызгивая воду, рванула на берег. – Псина! Привет!
Макс наклонил голову, взгляд его потяжелел.
– Аня! – перегнулся через борт Дима. – Стоять! Он укусит!
– Одну – нет, только если рядом будет взрослый, – легкомысленно махнула рукой Аня.
– И не сенбернар это, а алабай, среднеазиатская овчарка, – тихо поправил экоруководителя Антон. – Сенбернары спасатели. А эти сами по себе, свободолюбивые. Делают что хотят.
– Аня! – вскрикнул Дима, обваливаясь обратно в лодку.
Но Аня уже сидела на корточках около громадной собаки, запустив в густую шерсть пальцы. Макс с удивлением покосился на человека, а потом покорно вздохнул и рухнул на песок, подставляя под ласку бока.
Песок был странный. Мелкий и приставучий. А еще он шуршал под ногой.
– Слышишь? – Миша надавливал на песок ботинком, заставляя его скрипеть. – Как будто это черепа поверженных врагов хрустят.
– Тьфу на тебя!
Санек перекидывал через борт рюкзаки с хмурой сосредоточенностью – один он уже уронил в воду, за что получил от Кати увесистую оплеуху. Рука у нее была тяжелая. Особенно сейчас, когда ее все раздражало.
– Вы можете пока на этом берегу встать. – Антон показал на убегающий вдаль песчаный берег, с редкими худенькими сосенками. – А если найдете себе место на другом берегу, то завтра я вас перевезу туда. Только официально стоять там нельзя, это заказник.
– Но люди-то стоят!
Лучше бы Дима не мелькал рядом с Антоном. От этого Антон еще больше походил на капитана пиратского корабля. Ну а Дима… Дима не тянул даже на юнгу.
– Стоят, – пожал могучими плечам пират. – Они здесь и рыбу сетями ловят. Пока их не застукают.
– Все сюда! – позвал Дима.
Аня с сожалением рассталась с псом. Они уже побегали наперегонки, потерлись лбами и теперь утомленно лежали рядом на белом песке. Остальные показывались из-за рюкзаков.
– У меня объявление! Катя!
– А ну подошли! – гаркнула предводительница поэтов, рождая из небытия свой отряд.
– Значит, так! – Дима шагал взад-вперед, закинув руки за спину. – Сейчас разбиваем палатки, обедаем, а на закате идем на тот берег смотреть петроглифы и искать подходящее место для окончательной стоянки. Пока у вас будет свободное время, я прочитаю лекцию об этом крае. О петроглифах поговорим на самих петроглифах. Вопросы? – И без паузы: – Вопросов нет. По берегу не разбредаемся, в воду не лезем. Все, приступаем.
Пацаны тут же отправились к озеру.
На удивление, было мелко. Парни, закатав брюки, все брели и брели, а выше колена вода не поднималась. Озеро накатывало легкой волной, шептало, ссорясь с ворчащей грозой. Непривычно видеть ровную гладь воды, простиравшуюся до горизонта. Море было не таким. Оно постоянно волновалось, вздымало волны, а здесь – ровно. Как тарелка. Или скатерть.
– Спокойно тут так… – Игорь пошел вдоль берега. Все проводили его грустными взглядами.
– Тоска, – согласился Санек.
Дождь накрыл мгновенно. Из палатки девчонок завизжали.
– Началось, – вздохнул Миша.
– Уберите ее! Уберите!
Палатка ходила ходуном. Парни смотрели с любопытством, но не двигались.
– Интересно, кого они там поймали? – прошептал Миша. – После паука самое время для мыши.
Все согласно закивали.
– Крота, – предположил Санек.
– Хек! Вчерашнего ежика. Он пришел, чтобы отомстить! Ежик-убийца. Мутант-оборотень. «Восставшие из ада» – двадцать пять лет спустя. – Это как всегда шутил Володя.
– «Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана», – прошептал Никитос. – И придумывать ничего не надо. «Буду резать, буду бить…» Смотрите!
Из-под тента показалась кошка. Грязно-белая, с бежевыми подпалинами. Она встряхнулась и медленно пошла вдоль палаток. Когда дождь попадал ей по морде, она трясла головой и недовольно жмурилась. А вот когда не жмурилась…
– Ого! – Миша