головой, подошел к помощникам Гройна, таким же растерянным, как и их предводитель, что-то быстро им объяснил, и те тотчас скрылись за маленькой, незаметной белой дверцей в нише стены. Оттуда до гостей донесся грохот, лязг, а потом снова тихий, ровный стук, и под всеобщий вздох облегчения створки ворот быстро исчезли, решетка, спрятав шипы, поднялась, а мост мягко опустился на землю. Однако толпа молчала. Все ожидали, что гнев княгини сейчас обрушится на самоуверенного, упрямого грима. Да и он сам приготовился к этому. Но, к всеобщему удивлению, ничего подобного не произошло. Дав знак Талиону и Гройну приблизиться, Элен со всей серьезностью, на какую в эту минуту была способна, обратилась к понуро стоявшему перед ней гриму:
— Мастер Гройн, ты и в самом деле сотворил чудо. Нам удалось заставить гостей поволноваться. Я рада, что не ошиблась в тебе. Сегодня вечером я хочу видеть тебя и твоих помощников за пиршественным столом на Кеменъярлоссе.
А затем, обернувшись к альву, чье лицо было, как обычно, непроницаемо-серьезным, лукаво улыбнулась:
— Я хочу, чтобы сегодня моим рыцарем был ты.
Тотчас княгиня дала знак слугам, и они подвели к ней коня. Она похлопала своего любимца по могучей шее, полюбовалась черной, гладкой, блестящей шерстью. Румиль хотел было помочь своей госпоже сесть в седло, но она мягко отстранила его и оперлась на сильную руку Талиона. Подобрав поводья, Элен вновь улыбнулась:
— Поторопись, альв. Сегодня твое место рядом со мной.
Сзади слышался цокот копыт, конское ржание, крики, смех, гомон голосов. Толпа гостей редела. Всадники выстраивались в колонну, готовые тронуться в путь по первому знаку княгини. Румиль, на черном, как ночь, коне, гарцевал на свободной площадке у ворот. Золотисто-рыжая лошадь Ирлинга стояла смирно, а ее хозяин вертел головой, вглядываясь в ряды всадников. Наконец, решив, что все готовы, княгиня подняла руку. Тотчас из свободных проходов у ворот выехали герольды на гнедых лошадях и, остановившись, протрубили вновь.
Еще не смолкли резкие звуки, эхом прокатившиеся под сводами стен, а княгиня, чуть ослабив поводья, послала коня вперед. Черный зверь зло заржал, но, подчиняясь знакомой руке, легко перебирая тонкими ногами, вошел в ворота. Его копыта с серебряными подковами гулко простучали по мосту. Длинные серьги, золотыми каскадами спускающиеся к плечам, и белый султанчик на венце княгини подрагивали в такт движениям коня. Следом за ней, совсем рядом, ехал Румиль. Ирлинг тоже не отставал. Герольды попарно выехали из ворот вслед за госпожой, а за ними потянулась бесчисленная свита княгини.
Они ехали по широкой, совершенно пустой в этот полуденный час главной улице столицы, спускавшейся вниз, к внешним воротам. Пестрая, веселая, шумная толпа, словно река, текла вниз, к выходу из города. Гремели по мостовой копыта лошадей. Смех, крики, громкие разговоры, песни слились в неясный гул.
Почти у самых ворот княгиню догнал Талион на высокой гнедой кобыле и, встреченный радостной улыбкой, поехал рядом. Элен то и дело удивленно взглядывала на своего друга. На лице альва не было и следа обычной печали. Оно то и дело озарялось улыбкой, а вместо уныло-скромной одежды на нем сегодня был дорогой наряд из посеребренной ткани цвета чистого речного песка. На широком поясе висел длинный меч в богатых ножнах. На плечо был накинут светлый плащ. Его густые, черные волосы были перевязаны узкой серебряной лентой.
Сдерживая коней, не торопясь, шагом Элен и ее спутники выехали за ворота. За ними яркой и беспорядочной толпой следовали раэнорцы. Отдельными группами, не сливаясь с остальными, неспешно двигались иноземные посланники, за ними, чуть приотстав, шли кони раэнорских альвов, а уж за альвами в нарядных повозках, украшенных цветами и лентами, запряженных могучими лошадьми, ехали веселые, шумные компании гримов и распевали песни. Шествие замыкали стражи, сжимающие в руках легкие, прикрепленные к стременам древки развевающихся флагов и знамен.
Элен с восхищением обводила открывшийся ее глазам простор: длинную полосу дороги, раскинувшиеся по обе стороны от нее цветущие поля. Чистый, прозрачный воздух позволял ясно видеть темнеющие далеко внизу деревья, скрывающие под своей сенью дорогу. Ей вдруг захотелось запеть от радости, переполнявшей все ее существо. Не желая сдерживать этот порыв, она обернулась к Талиону и легонько послала коня вперед. Альв, заметив, что жеребец княгини с неторопливого шага перешел на легкую рысь, увидев загоревшиеся азартом глаза Элен, прочтя в них вызов, принял ее игру и тоже поторопил лошадь. Румиль, не колеблясь, последовал за госпожой, Ирлинг же, замечтавшись, ничего не заметил, но его предоставленная сама себе кобылка потянулась за остальными. Забыв обо всем, Элен подгоняла коня. Тот с рыси перешел в галоп и черным вихрем понесся вниз по дороге. Только искры снопами сыпались из-под копыт. Талион не отставал от нее, его лошадь летела рядом, голова к голове. Следом скакали Румиль и Ирлинг, поневоле вовлеченный в это состязание. Не в силах больше сдерживать бушующую в ее груди радость Элен звонко рассмеялась, озорно блестя глазами. Ее платье билось на ветру, плащ летел по воздуху, точно облако, косы сплелись с черной гривой скакуна. Кони неслись, не чуя под собой земли. Всадники подгоняли их криками, и уже не было ни княгини, ни ее слуг. Сейчас все они были равны друг другу, словно вновь вернувшись в детство, когда первенство определяют мужество, сила и ловкость. Далеко позади осталась озадаченная свита, но никто из четверых и не вспомнил о ней.
Неожиданно княгиня, чей конь вырвался вперед, свернула с дороги в поле. Остальные последовали за ней, развернули коней, и те понеслись по зеленой равнине. Высокая трава ложилась под копыта, разноцветными искрами вспыхивали на солнце крылья бабочек, золотистым облачком висела над полем цветочная пыльца, теплый воздух приятно овевал тело. Бескрайний простор опьянял. Элен вдруг пронзительно взвизгнула, ударила пятками в бока коня, и он понесся еще стремительнее, хотя казалось, что это уже невозможно. Поле, небо, трава, облака слились в яркий цветной ковер, летящий под ноги скакуна. Легкий, нежный ветерок стал вихрем, захлестал по щекам, выбивая слезы из глаз, засвистел в ушах. Но сквозь вой ветра до нее донесся еще один звук: совсем рядом глухо били землю копыта другой лошади. Не сомневаясь, что настигает ее альв, Элен выхватила из-за пояса тонкую плеть и хлестнула по крутому боку коня. Жеребец обиженно всхрапнул и гигантским прыжком попытался оторваться от преследователя, но топот все приближался. Удивленно оглянувшись, Элен увидела совсем рядом всадника. Но это был не Талион. Румиль преследовал ее. Однако где же альв? Взглянув вперед, она все поняла. Тот обогнул поле,