мимо длинной стены ангара, выглянула из-за угла на перекрёстке, с минуту постояла в нерешительности, изучая кажущуюся мёртвой камеру на фронтоне одного из строений… Свернула влево, на знакомую дорогу, по которой мы уже ходили не раз и которая казалась относительно безопасной.
Сейчас главным ощущением почему-то был не страх. Точнее, и страх тоже, но он как-то незаметно трансформировался в осторожность, интуицию и повышенное внимание. Основным чувством стал риск… Эдакая непривычная странная щекотная эмоция, блокирующая обычную логику и здравый смысл, даже приятная отчасти…
В голове уже сформировалась мысленная цель моей отчаянной вылазки, хотя я как-то не спешила оформлять её в чёткую задачу: вернуться в заброшенный административный корпус, набрать в знакомом дворе яблок, а если хватит смелости — подняться на этаж того здания, где мы провели прошлую ночь, и забрать старую кружку со стола в одном из кабинетов… Слишком смелая и далёкая цель, я и пока не решалась анализировать её со всех сторон, хотя именно так привыкла поступать в повседневной жизни. Сейчас хватит и того, чтобы просто добраться до центра и при этом по возможности не сильно засветиться на камерах, не встретить никого из охотников, не наткнуться на собаку…
Сердце замирало каждый раз, когда я выходила на открытое пространство или пыталась незаметно прокрасться под камерами. Да, я помнила рассуждения Кости о том, что нас, похоже, пока убивать не собираются, но проверять на собственной шкуре его догадки особого желания не испытывала.
Неосознанно вдохнула полной грудью горьковатый аромат травы, почему-то так остро щекучущий нос именно по утрам, подняла глаза в почти безоблачное небо… Надо же, уже несколько недель солнца не было видно за хмурыми ленивыми тучами, и мой организм словно настроился на бесконечные дожди, привык зябнуть. И вот, пожалуйста, очередной каприз природы — ясный погожий день…
Наверное, в какой-то момент, сделав очередной шаг по пыльной грунтовой дороге, я на несколько долгих секунд внезапно ощутила себя словно в другом измерении… Будто разом лопнули нити, связывающие меня с Костей и остальными участниками этого безумного шоу, стало вдруг неважно всё, что происходит за периметром, кроме счастливой уверенности в безопасности своих детей, появилась стойкая убеждённость в том, что всё будет хорошо…
И, наверное, где-то в подсознании я чувствовала присутствие здесь Артёма. Я могла сколько угодно не обращать внимания на этот факт, но именно сейчас я всё-таки готова была признать, что благодаря его нахождению в этом своеобразном анклаве я не так остро ощущаю угрозу собственной жизни… Нет, я не жду от бывшего мужа ничего хорошего, но без него мне было бы реально хуже…
Это ощущение длилось всего несколько мгновений и улетучилось также внезапно, как появилось, возвращая на привычное место в душе страх, лёгкое раздражение, обиду на Тёмку, беспочвенную злость на Костю и всех остальных…
Я почти добралась до нужного мне района. Всё ещё сама с трудом могла поверить в то, что я по доброй воле решила вернуться сюда одна… О том, что я собираюсь в одиночестве войти в здание, я предпочитала не думать — гнетущий ужас перед всеми этим заброшенными строениями оказался, похоже, намертво впечатан в кору головного мозга. И тем не менее, желание завладеть удобной для питья и мытья кружкой было действительно сильным. Никогда не предполагала, что такая банальная вещь может оказаться столь необходимой…
Двор ожидаемо оказался пуст. Сейчас, в свете зарождающегося утра, он выглядел почти живым… Корявые старые яблони чуть заметно трясли листьями, высокая трава под ними примялась под сплошным ковром перезревших падальцев, на клумбах поблизости торчали редкие стебельки маргариток, поломанные временем сгнившие скамейки выглядели вполне сносно в радостных лучах ещё не показавшегося солнца…
Я хотела набить карманы яблоками прямо сейчас, но почему-то не стала. Сначала решила попробовать подняться в здание…
Прикурила сигарету, постояла несколько минут у подъезда, интуитивно прислушиваясь к окружающим звукам и набираясь храбрости… Интуиция молчала, и я, затушив недокуренный окурок, наконец вошла в прохладный мрачный коридорчик.
Знакомый холл, покрытый осколками стекла… Парадная лестница… Огромные окна площадок…
Сердце билось гулко и размеренно, но в животе периодически звенел вакуум, язык немел, будто в него одновременно втыкались десятки крошечных безболезненных иголочек, воздух застревал в лёгких…
Я шла медленно, стараясь не нарушать тишину. Уже на выходе на пятый этаж остановилась перед оконным проёмом, осматривая территорию комбината…
Хотелось увидеть хоть край поля, окружающего бетонную стену, обнесённую колючей проволокой… Просто убедиться в том, что она действительно существует, та самая другая жизнь…
Но вида из окна хватало лишь на внутренний двор этого административного корпуса и часть соседнего квартала, перегруженного на такой высоте крышами, трубами и галереями. Жаль…
Кружка стояла на том самом месте, где я её видела. Грязная до невозможности, почти до верху наполненная вековым истлевшим мусором, она казалась эдаким призраком из потустороннего мира, музейным экспонатом… Под толстым слоем въевшейся пыли по одном боку проглядывал красный рисунок…
Я осторожно взяла чашку в руки, практически отодрав её от подоконника. На её месте остался ровный круглый след, сохранивший гладкость и чистоту белой масляной краски, которой когда-то была покрашена поверхность… Вздрогнула, ощутив лёгкую волну мурашек, пробежавшую вдоль позвоночника как от порыва ветра… Улыбнулась, почему-то на секунду ощутив себя так, будто смогла отыскать легендарный Грааль…
Сунула кружку в карман. Быстро спустилась по лестнице, вышла из подъезда, свернула к яблоням…
В утреннем гомоне птиц и кузнечиков отчётливо услышала голос. Мужской, задающий вопрос, судя по интонации… Другой грубоватый голос, кажется, дал ответ…
Сердце остановилось.
Так громко говорить могут только чужие. Охотники.
Тошнотворная паника подступила к горлу, ноги мгновенно ослабли, колени подкосились…
Едва чувствуя почему-то внезапно зашатавшуюся землю, сделала несколько десятков шагов к ближайшему зданию, как во сне зашла в дверной проём, прислонилась к стене…
С трудом сглотнула ком в горле, сделала глубокий вдох, ещё один… Медленно повернула голову на улицу…
По главной дороге, прекрасно просматривающейся отсюда между домами, шли трое — две высокие фигуры в камуфляже, поддерживающие с двух сторон зажатую между ними женщину, еле волочившую ноги… Длинные рыжие волосы я узнала сразу — Лена…
Я смотрела на них в каком-то безэмоциональном трансе, не шевелясь и не дыша, даже не задумываясь о том, что меня, наверное, видно сквозь яблони…
Единственная мысль, больше похожая на ощущение — там между ними Ленка, не я…
Лишь через минуту, когда троица скрылась за углом дома, я оторвала взгляд от ставшей пустынной дороги, прижалась затылком к стене. Выдохнула…
Сердце сделало отчаянный кульбит, истерично взметнулось к горлу, забилось в оглушающем