Читать интересную книгу Счастливый билет - Маурин Ли

В окнах домов, двери которых украшали венки из ветвей остролиста, виднелись празднично наряженные елки, а в комнатах мигали огоньки гирлянд.

Воздух был наполнен предвкушением праздника, и от него кружилась голова. Лиза почувствовала, как по телу пробежала радостная дрожь. Сегодня вечером ей предстояло посетить еще одну вечеринку. А завтра она отправится к Гринбаумам на ужин. Правда, второй день Рождества ей предстоит провести в одиночестве. Впрочем, нельзя сказать, что ее это огорчало. В сущности, Лиза с нетерпением ожидала возможности провести целый день за чтением.

Сегодняшняя вечеринка должна была состояться в Ламбете[48], где жила Барбара, с которой они вместе посещали драматический кружок. Один из студентов должен был зайти за Лизой в восемь вечера. Она наденет платье из зеленой тафты с сердцевидным вырезом и рукавами «три четверти». У этого платья была роскошная юбка-колокол, и Лизе очень нравилось мягкое и щекочущее прикосновение ткани к ногам. Единственная проблема — это необходимость отбиваться от домогательств Джона и Барри, которые вот уже несколько месяцев назойливо приглашали Лизу на свидание. На каждой вечеринке кто-нибудь из них, а то и оба, безуспешно пытались, как они выражались, завлечь ее на «урок любви», во время которого парочки долгими часами сидели в темных комнатах, слившись в утомительных, удушающих объятиях.

— Ничего, — сердито сказала себе Лиза. — Я как-нибудь избавлюсь от них. Как всегда.

Гринбаумы жили в Челси на первом этаже довольно мрачного многоквартирного дома. Лиза уже несколько раз была у них в гостях. Внутреннее убранство квартиры вполне соответствовало фасаду здания. Жилище Гринбаумов было обставлено массивной темной мебелью, обильно украшенной резьбой и завитушками. На каждом свободном клочке поверхности Мириам расставила фарфоровые украшения и фотографии давно умерших родственников из Австрии.

Хозяйка изрядно потрудилась, чтобы приготовить праздничный обед.

На первое был подан ячменный суп, за которым последовала, к удивлению Лизы, курица с потрохами под винным соусом, жареный картофель и овощное ассорти.

— Обычно я не готовлю в вине, но по случаю Рождества… — И Мириам подмигнула.

Лиза сказала, что все очень вкусно, просто восхитительно, хотя и добавила, что ожидала чего-то совершенно иного.

— Я полагала, кошерная пища будет… э-э… словом, необычной. Чем-нибудь таким, чего я еще никогда прежде не ела.

Мириам с мужем обменялись веселыми взглядами.

— Кошерная еда ничем не отличается от вашей, просто готовится несколько иначе, вот и все. Животных умерщвляют…

— Не рассказывай об этом во время еды! — поперхнулся мистер Гринбаум. — Имей совесть, женщина. Свои манипуляции ты сможешь живописать Лизе как-нибудь в другой раз.

Вместо пудинга на стол был подан необычный яблочный пирог. Мириам сказала, что он называется «штрудель».

— Этот обед — самый вкусный из всех, что я когда-либо ела, — призналась Лиза, когда с едой было покончено.

Мириам выглядела польщенной.

— Как приятно, когда твою стряпню ценят, хотя бы для разнообразия, — саркастически заметила она. — Только взгляни на этого мужлана! Я ни разу не слышала от него ни слова благодарности, хотя и торчу у плиты, как рабыня, целыми днями, чтобы он мог набить свою утробу достойной пищей!

Мистер Гринбаум подмигнул Лизе.

Шутливая перебранка продолжалась до самого вечера. Выяснилось, что Мириам хочет, чтобы ее супруг отныне проводил в своем магазине лишь часть дня.

— Ты упрямый старый осел, Гринбаум, раз тащишься туда каждый день и проводишь там по восемь часов. Ради чего? Денег у нас довольно. Лиза и сама в состоянии присматривать за твоей лавкой. Тебе повезло, что она согласилась работать у тебя.

— Мой магазин — это моя жизнь, — просто ответил пожилой мужчина.

— Ты хочешь сказать, что для меня в ней места нет?

— Разумеется, нет! Ты как прыщ у меня на заднице. Или ты думаешь, что я соглашусь торчать целый день тут, с тобой, когда могу проводить время в обществе такой прекрасной молодой леди? — И он указал на Лизу.

— Было время, когда я могла составить Лизе конкуренцию, — заметила Мириам. — Когда-нибудь и она состарится.

— Когда Лиза постареет, я закрою магазин.

— Фу! А что ты на это скажешь, Лиза?

— Я ничего не скажу, — оживленно откликнулась Лиза.

Она сидела за столом, умиротворенно потягивая вино из черной смородины и отщипывая кусочки от глазированного печенья. Она думала, что мистер Гринбаум может работать столько, сколько ему заблагорассудится.

Перебранка продолжалась, и имя Минни Копек всплывало еще не раз.

На второй день Рождества Лиза намеревалась выспаться как следует, но проснулась уже в семь утра и обнаружила, что больше не может заснуть. В конце концов она встала с постели. Надев широкие брюки и белую блузку, она заварила чай и взялась за книгу, которую читала, — «Ярмарку тщеславия». Ей очень нравилась главная героиня Бекки Шарп — хитроумная и жестокосердная девчонка.

Чуть позже Лиза решила прогуляться по Кенсингтон-Гарденз, который, к ее удивлению, оказался переполнен. Несколько маленьких девочек толкали перед собой новенькие детские колясочки и выглядели при этом чрезвычайно серьезными. По аллее носился совсем еще маленький мальчишка, судорожно крутя педали красного велосипеда. У пруда взволнованно суетились отцы: одни подсказывали сыновьям, как лучше подтянуть оснастку новеньких игрушечных яхт, другие с отчаянием смотрели, как небольшие суденышки заваливаются набок, погружая паруса в воду.

Навстречу Лизе шла молодая пара. Мужчина был в военной форме. Он обнимал за талию девушку, которая была ненамного старше Лизы. Оба толкали перед собой старенькую коляску, и, проходя мимо, Лиза разглядела внутри девочку месяцев девяти от роду, играющую погремушкой.

Тоска по дому вдруг обрушилась на Лизу с невиданной силой. В прошлом январе Кевин с гордостью объявил, что его жена, Колетта, ждет ребенка. Китти пришла в восторг — у нее должен был появиться первый внук или внучка! Сейчас в Ливерпуле, должно быть, живут уже несколько племянников или племянниц, которых Лиза никогда не видела и вряд ли увидит.

Ее семья! Вспоминают ли они ее хотя бы иногда?

Наклонив голову и едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Лиза поспешила домой.

Мертвая тишина царила за закрытыми дверьми квартир в доме номер пять на Куинз-Гейт, когда Лиза бежала вверх по лестнице. Уехали почти все. Остался только Ральф. Наверное, у него просто не было семьи. Позже Лиза услышала, как он гремит в кухне посудой, и подумала, а не отнести ли туда грязные тарелки, чтобы вымыть их и сделать вид, будто она столкнулась с ним случайно, но потом решила, что не стоит этого делать. Ральф вел себя по отношению к ней очень дружелюбно, но это была дружба на расстоянии — он словно делал одолжение Пирсу, а сам предпочел бы вообще не иметь ничего общего с ней или с Джекки.

Вновь взяться за чтение было решительно невозможно. Как Лиза ни старалась прогнать мысли о доме, они упорно лезли ей в голову. Девушка заштопала пару чулок и убрала в квартире. Вытирая пыль с туалетного столика, она обнаружила бутылку виски, недопитую Джекки, и задумчиво уставилась на нее. Похоже, спиртное помогало Джекки справляться с проблемами. Лиза принесла стакан и налила в него на палец янтарной жидкости, после чего осторожно отхлебнула. Почти мгновенно по телу растеклось блаженное тепло. Она сделала еще глоток, и у нее закружилась голова. Ощущение было приятным, а вместе с ним пришло осознание того, что все складывается не так уж и плохо. Лиза отпила еще немножко. Собственно говоря, жизнь — недурная штука. В голове у нее словно взошло солнце, все вокруг подернулось розовой дымкой, и девушка уселась на диван, довольная и сонная.

В дверь постучали. Наверное, это Ральф. Вставать было лень, поэтому Лиза крикнула:

— Войдите.

К ее невероятному изумлению, в комнату вошел Гордон. Должно быть, Джекки дала ему ключ от входной двери.

— Что вам здесь понадобилось? — Вопрос прозвучал грубо, но Лизе было все равно. — Джекки уехала. Разве она не говорила вам об этом?

— Я пришел не к Джекки, — с неприятной ухмылкой ответил Гордон.

— Ну, я вас видеть не желаю, — твердо произнесла Лиза.

С таким же успехом она могла вообще ничего не говорить. Гордон сел рядом с ней, и она обожгла его сердитым взглядом, жалея о том, что у нее кружится голова и она не может подняться на ноги, распахнуть дверь и приказать ему убираться. Что, ради всего святого, нужно этому мужчине? Его следующие слова повергли ее в шок.

— Хватит, Лиза, я же видел, как ты на меня смотришь. Ты ведь у нас горячая штучка, верно?

Она окинула его презрительным взглядом.