- О, рождественский олень, – выдаю я, после чего Теклер оборачивается на светящуюся уличную фигурку. Она появилась у нас дома после Каринкиных всхлипов «ну пааап, хочу оленя». Слава богу, ей шесть, а не шестнадцать, иначе фраза обрела бы иной подтекст.
- Красивый, – оценивает Кир подсвеченную фигуру.
- Я, вообще-то, о тебе.
«Лоадинг» на лбу Теклера. Соображал он всегда медленнее, чем я. Наконец, до Кира дошло.
- Мар, я должен извиниться.
- Ну извиняйся, раз должен.
- Полина – тупая п…
- Да ты за себя извиняйся, не приплетай ее. Она тебя не просила накидываться на меня.
- Ты врезал мне первым.
- Хреново извиняешься, Теклер.
- Это точно.
Я стою на пороге, сложив руки на груди. Киру это явно доставляет дискомфорт – я на своей территории и максимально закрыт от него. А как он думал? Что я улыбнусь, пожму ему руку, и мы пойдём ко мне в какую-нибудь игру на компе скатаем?
- Мар, меня переклинило. Я ведь думал, ты с Сашей уже без пяти минут встречаешься, а тут ваша с Полиной фотка…
- Как ты мог поверить в то, что я обманываю тебя? Я сам тебе сказал, что не вернусь к Полине, а за твоей спиной продолжал крутить с ней шашни?
- Не знаю, бро. Просто вот у тебя все получается: и Поля в тебя до сих пор влюблена, и Неделина над тобой трясётся.
- Завидуешь?
Он молчит. Выходит, я угадал. Какая дичь!
Давно ли мы из хорошей дружбы сделали такое дерьмо? Зависть, ревность, недоверие. Шикарный букет всей той гадости, которой награждают друг друга враги. Но никак не друзья.
- Кир, меня напрягает не наша драка. Подрались и подрались, кости целы, лицо заживет. Просто своими действиями ты предаёшь меня.
- Я не хотел, Марат. Ты же знаешь, что на самом деле…
- Ты мне завидуешь и бесишься, что девушкам нравлюсь я, а не ты. При этом ты боишься отлипнуть от меня, выйти из моей тени и заработать собственную репутацию. Ты перешагнул уже звание «лучшего друга Янина», Кир. Будь собой, живи сам по себе, и скоро все изменится.
Он отрицательно мотает головой по сторонам.
- То есть ты не простишь?
- Да почему? Прощу. Я врагов себе не желаю, особенно таких, как ты. Но после этого всего и с учётом, что с нами происходило в последнее время, перспектив я тоже не вижу.
- Уверен?
- Абсолютно. Я не хочу делать вид, что тебя не существует. У нас была компания, и до конца школы она и останется. Будут общие тусовки – нормально, потусуемся. Но не понимаю, о какой дружбе дальше говорить. Кажется, мы друг друга переросли.
- Чего?
- Ну слышал такое? Люди друг друга переросли – это значит, у них разошлись жизненные ценности, пути, цели. Вот скажи, ты куда после школы?
- Буду подавать доки в Москву и в Питер.
- А я остаюсь здесь. Вот видишь? Я уверен, ты поступишь, и мы будем жить в разных городах. Дорожки разойдутся.
- Мне жаль, Мар. Столько хорошего было!
- Мы можем не утопить это во вражде, это самое главное. Но дружба… Прости, уже поздно.
Может, он реально расстроен, но не покажет этого. Кир слишком любит самого себя, чтобы признаваться в своей слабости.
- Я тебя понял. И я подумаю над твоими словами.
- Будет очень полезно. Пока, Кир. Хорошего Нового года.
Кирилл салютует двумя пальцами от виска, сам открывает калитку, выходит и захлопывает дверь. Я не помню, сколько точно лет мы были лучшими друзьями, но теперь это не имеет значения. Я не хочу смывать все это время в унитаз, но тянуть дальше ради прошлых хороших воспоминаний – это как не разводиться ради общего ребёнка, если больше нет любви.
Я понимаю, что начал этот год без лучшего друга. Но у меня нет чувства, что я один. У меня теперь есть Саша, и не так важно, что мы официально пока просто друзья. Она у меня есть. И будет, я все для этого сделаю. Нет, я друга на бабу не променял. Жизнь просто умнее нас и сама показывает, кому кто нужен.
* * *
- Марат, у меня галлюцинации? – после завтрака спрашивает Серёжа.
- Не думаю.
На заднем плане Карина осваивает умную колонку, которую ей подарил «Дед Мороз». На самом деле, сестра у меня не такая сильно зависимая от гаджетов, как многие другие малыши. Родители дозируют её общение с техникой. Правильно делают. Кстати, помимо этого подарка на Новый год были и другие, связанные с рисованием – мелкая очень любит это занятие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Так вот, почему я решил, что у меня галлюцинации. Сегодня у тебя законный выходной, – он не может не сказать лишний раз слово «законный», даже если речь просто о школьных каникулах. – Ты идёшь к репетитору по математике, которую терпеть не можешь, а светишься не хуже нашей елки. В чем дело?
- Вариант сказать, что я влюбился в математику, не прокатит?
- Явно.
- Вообще-то, я правда влюбился, но не в математику.
- А во что? – включается «папа-прокурор».
- В кого. В девочку, с которой занимаюсь. Она моя одноклассница. И из-за неё я набил морду Теклеру.
- А давно все это происходит?
- Нет. Мы с ней пока не встречаемся по-настоящему. Ну так, гуляем по-дружески.
- Без презервативов не гуляй.
- Ну Сереж, ну ё моё. Ты мне это говоришь с девятого класса!
- И надеюсь, что я это вдолбил в твою голову. Мне тоже было восемнадцать, Марат, я в курсе, чем заканчивается «мы просто гуляем».
Закатываю глаза и выдыхаю. Так и знал, что нет смысла откровенничать с ним, и вот кто меня за язык дернул? Нет бы полюбопытствовать, что там за девочка, что-нибудь спросить, сразу свое любимое: без чехла и жизнь не та. Может, мне в каждый карман по пакетику распихать?
- Марат, не обижайся. Я не думаю, что ты сам не соображаешь, но я предостерегаю от ошибок из-за всяких эмоциональных порывов. Кстати, а что за девочка?
Ой, неужели. Спросил. И Карина как раз выключила свою бубнящую колонку, притащилась сюда. Интересности же рассказывают.
- Ее зовут Саша, она перевелась к нам только в начале этого учебного года.
- Почему перевелась?
- Родители развелись, она переехала. Кстати, не удивлюсь, если ты ее отца знаешь.
- А кто он?
- Владелец того заведения, откуда пасту вчера привозили.
- Неделин? Ты его дочь охмурил? Марат, ты там поосторожнее… У этого мужика везде большие связи.
- Не больше, чем у меня, – подмигиваю ему, а у Серёжи аж венка на шее дергается. Вот умора! И чего он так волнуется?
- Ты дурак?
- Че сразу дурак?
- Карина, закрой уши. Быстрее!
Фыркнув, Каринэ показательно спрыгивает со стула, показывает отцу язык, выходит с кухни и закрывает деверь.
Серёжа вздыхает, мол, какие мы нежные, и продолжает.
- Не смей лезть к ней в трусы, пока ей восемнадцать не исполнится.
- Вот скажи, ты реально думаешь, что мне только это и нужно?
- Да брось, Марат, я знаю, что у парня в восемнадцать лет с утра до вечера боевая готовность. Если ее отец пожалуется мне на тебя…
- Не волнуйся, не пожалуется. Сереж, я правда в адеквате. Не надо перегибать палку, я же сказал: мы ещё даже не встречаемся.
- Сегодня нет, завтра да. У вас там быстро дела решаются.
- Быстрее, чем в прокуратуре.
- Не беси меня, Марат! – Серёжа угрожает, но мягко. Без крика. – Я уже готов идти на уступки, не испорти мой настрой.
Тааак, а с этого момента поподробнее.
- На какие уступки?
- Если ты всей душой против военки, не надо туда поступать. Мы с мамой посоветовались и решили не давить на тебя.
О боги, где открылся мой портал фортуны?
- Но ты уже совершеннолетний, поэтому карманных денег не будет. Мы тебя всем обеспечиваем: одежда, еда, все для учебы. Нужно на свои развлечения – пойди и заработай. Законно, конечно.
Ну, это вообще понты. Всего два раза сказал «законно» за полчаса.
- За время каникул выбираешь, куда пойдёшь учиться, вуз, специальность. Готовишься к ней, мы не переубеждаем. Будешь себя вести, как взрослый, наше обещание тоже останется в силе. Про байк весной.