Да мне-то нужна, но нужен ли я? В новогоднюю ночь я был уверен, что месяц без нее меня опьянил. Чушь – опьянил меня алкоголь. А прошедший месяц – протрезвил. Чувствовать себя безответно влюбленным идиотом мне больше не нравится.
Когда паркуюсь, Роб выскакивает из двери с огромным энтузиазмом, а Рокси упрямится. Вообще впервые вижу, чтобы эта доберманша не слушала свою хозяйку. Лекс сначала недоумевает, пытается с ней ласково, но в итоге прикрикивает, и Рокси строит из себя обиженку. Такое чувство, что эта маленькая сучка намерена сорвать мне свидание.
Однако Лекс добивается того, что собака ведет себя довольно послушно, пока я убеждаю Роберта не брать с «подружки» пример.
- Ты выгуливала ее тут когда-нибудь? – интересуюсь, когда мы направляемся вглубь парка. Кругом развешаны разноцветные гирлянды, огромная высокая ель наряжена игрушками, центральная дорога буквально уставлена палатками с глинтвейном, чаем и всякой ерундой типа хот-догов. Симпатичненько, а главное, хоть еще и не поздний вечер, но уже активно темнеет. Зимой вообще рано темнеет, даже в те дни, когда не идет снег. Не самое мое любимое время года, праздники пройдут, коробки с игрушками переедут обратно в дальний ящик шкафа, начнется серый и промозглый один сплошной день длиной в полтора месяца до весны.
- Да, бывала. С родителями.
Как «красиво» я опять наступил на больное место… Думать надо, Кай. Ей же семнадцать, разумеется, она могла сюда приезжать как раз в компании родителей. А мы уж и догадаться не можем.
- Прости, что опять натолкнул на эти мысли.
- Ничего страшного, – Лекс говорит одно, но лицо ее выражает совершенно другое.
Или ничего не выражает.
Да ведь было что-то осенью! Ну определенно было! Взять тот вечер на крыше, когда я стоял за ее спиной, или признание мне в Туле, когда рассказала то, что никто не знает. Каждый раз, когда брал за руку, думал, что еще немного, и она все почувствует, все поймет.
Месяц прошел, и я ждал, что изменятся ее чувства ко мне. Но получилось иначе: это мои чувства изменились. Глаза открылись.
Со мной ходит ледышка. Закрытая, холодная, неулыбчивая девочка. Все, что я пытаюсь сделать для нее, – мимо ворот. Промахиваюсь раз за разом. Я так хотел быть тем, кто станет для нее стеной, поддержкой, опорой. А ей нужно другое.
Я мечтал, чтобы однажды она подумала о нашей встрече, как о празднике, и ждала бы в предвкушении. Чтобы до дрожи в коленях, до мурашек на руках. Чтобы целуешь – и проваливаешься в человека. Да что уж, хотя бы просто целуешь!
Я так хотел ее целовать…
Чужая, совсем чужая девочка. С грустными глазами. Не моя.
Мы молча идем по дорожке, а я уже чувствую, как внутри меня закипает желание выяснить все сейчас. Я не хочу делать себе больнее. Лекс и без того слишком заигралась, позволяя себя любить. Не думает, что я – не игрушка для красивой принцессы.
- Скажи мне честно, Лекс.
Останавливаюсь и торможу ее. Рядом с нами никого, только сотни переливов лампочек. Время как будто застыло в морозном воздухе, и разморозить его может только ответ Саши.
- Что сказать, Кай?
- Правду. Ты же знаешь, я люблю ее.
- Но какую?
- Самую настоящую. Что ничего не чувствуешь ко мне.
- Кай…
- Ну хватит, Лекс! Не надо твоих томных взглядов. Пожалуйста, признайся мне и себе.
Ей тяжело сказать, не знаю, почему. Привыкла плыть по течению? Думает, что все в жизни само решается? Нет, крох, так не работает.
- Ты действительно этого хочешь?
- Молчание хуже отказа, поверь. Попробуй сказать вслух «нет», если чувствуешь так. Скажи «нет», Лекс.
- Я не хотела этого, Кай.
- Ошибаешься, малышка, именно этого ты и хотела.
Она уже готовилась произнести какие-то слова, но после моей реплики они так и не срываются с губ. Я попадаю в точку, называя вещи своими именами. Лекс играла в меня, не понимая реальных последствий.
Она просто маленькая девочка, а я-то думал, она умеет размышлять, как взрослая. Может, и умеет, но проблема в другом – ей нравится быть маленькой девочкой.
А я хочу от нее того, что она не может мне дать. Просто не может. В этом нет ее вины, это моя ошибка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она – моя ошибка. Только обойдется таким разочарованием, которого я раньше не испытывал.
- Я не хотела делать тебе больно, – предпринимает еще одну попытку оправдать себя. Но я ищу не оправданий. Я ищу правды.
- Не переживай, Лекс. Так бывает.
Так бывает.
Бывает…
Время отмирает и продолжает свой ход.
Глава 41
Марат
«Ты меня ранишь поцелуями,
что делать, я не знаю»
(с) Слава Басюл
Серёжа, как вы помните, перешёл к карательным мерам после моего очередного отказа поступать в военку. Драка с Теклером могла бы подлить масла в огонь, но я был прав – рассказ о том, что я защищал свою честь и честь девушки, которая мне нравится, спас ситуацию. Серёжа посчитал это «мордобоем для прочистки мозгов», но требовал не увлекаться и решить для себя, что теперь делать с многолетней дружбой.
В общем, без праздника я не остался. Новогоднюю ночь, мой день рождения и второе января мы провели в Сочи. Это красота, конечно. Шикарная природа, сноуборд, оленья ферма, шведский стол и элитный ресторан в честь моего праздничка.
Но как же я скучал по Лекс…
Теперь уже не боюсь себе в этом признаваться. Она вошла в мою жизнь, может, сама того не желая, но вошла. И теперь, после школьной дискотеки, я знаю: ей не все равно. Наверное, пока она не осознаёт, что происходит, но я ей небезразличен – а это ли не главное?
Я не особо верю, что Новый год проведёшь с тем, с кем встретишь, но все равно оказаться так далеко от неё в праздничную ночь было грустно. Все, что я мог сделать – записать ей поздравительное голосовое за пять минут до полуночи и сразу получить такое же в ответ. А первого днем она позвонила сама, чтобы поздравить. По видеосвязи! Представьте, до чего дошёл прогресс – сама мисс чизкейк звонила! Увидеть ее, пусть и на экране айфона, было лучшим сюрпризом дня.
Потому что в остальном обошлось без сюрпризов. Серёжа с мамой не ломали долго голову над подарком – вручили конверт. Учитывая, что мои карманные деньги сейчас – это нечто запретное, подгон очень в тему.
Потратился я быстро и так, как сам от себя не ожидал. Утром третьего января, когда мы прогуливались по территории отеля перед трансфером в аэропорт, случилось озарение, что подарка для Лекс у меня нет, а деньги для подарка есть.
Тонкий аккуратный браслет смотрел на меня с витрины ювелирного магазина так призывно, что я без долгих раздумий зашёл внутрь, хлопнув дверью с большим рождественским венком. Продавец с улыбочкой рассказала, что такие украшения, как это браслет, сейчас в моде, и моей девушке обязательно понравится.
Звучало это, конечно, крайне приятно. «Вашей девушке понравится». Только вот она не моя.
- Ты для той девочки с собачкой подарок купил? – спросила Каринэ, когда мы вместе вышли из бутика. Мелкая увязалась за мной, и сдать ее родителям не вышло. Пришлось сделать мелочь своей сообщницей.
- Для неё. Маме и папе пока не говори, хорошо? Позже все скажу.
Мне не стыдно признаваться, сам ведь захотел подарок сделать. Просто браслет стоит дорого. Дороже, чем я мог бы позволить, не будь этого подарка в честь дня рождения. Но иногда бывает такое: видишь какую-то вещь и сразу понимаешь, для чего она тебе, для кого, и готов отдать за неё любые деньги мира.
Это браслет создан быть моим подарком Лекс. Даже если я получу в ответ короткое «спасибо», я должен его вручить.
Мы возвращаемся домой вечером третьего января. Полноценных выходных у моих родителей никогда не бывает, поэтому радоваться надо всему, что случается. Едва Серёжа паркуется во дворе, прихватываю свои и Каришкины вещи и мчусь в комнату.
Набираю Лекс.
- Привет, – чуть взволнованный голос на том конце связи.
- Привет, Лексус. Ты уже гуляла с моей пупсичкой?