По-моему, тут кто-то готов прямо так уснуть. Эээ нет, не пойдёт.
- Лексус, бабушка жалуется на тебя, что ты ничего не ешь.
- Не хочу.
- Это детский сад, чизкейк.
- Тебе исполнилось восемнадцать и все, можно меня троллить? – возмущается Саша и пытается вырваться из моих рук. Позволяю ей чуть отодвинуться, но не более.
- Конечно. У тебя скоро день рождения?
- В марте.
- Тогда ближайшие пару месяцев я буду каждый день шутить про ясельную группу, оки?
- У меня в марте будет своя машина, ясельная ты группа. Хрен прокачу!
О, своя машина? Папочка подарит? Ладно-ладно, придержу шутки ради шанса покататься с ней. Уверен, Сашка за рулем – это огонь, как красиво.
- Ну ладно, уговорила. Но поесть все равно заставлю. Могу с ложечки, как в ясельной…
- Марат! – она отвешивает мне подзатыльник. Едва удерживаюсь от шутейки про домашнее насилие. Перехватываю ее руку, тяну на себя, и вот уже она сама оказывается в миллиметрах от меня. Рассматриваю детали, залипаю и облизываюсь, как кот, которому вкусняшку показали. Она – моя вкусняшка.
- Ты неисправим, – вздыхает чизкейка.
- И не планирую.
- Впрочем, так тоже неплохо.
- Неплохо? – переспрашиваю недовольно. Неплохо и все? Наклоняюсь и кусаю ее нижнюю губу. Вот так, Лексус, не расслабляйся. Ожидаю вздохи и возмущения, но она кусает в ответ.
Стерва.
Обожаю.
Глава 48
Март. Лекс
- Птичка, с твоим днем! Давай быстренько на улицу, – папа успевает заинтриговать и кладет трубку. Неужели?.. Да, само собой, он говорил, что на восемнадцать лет подарок должен быть взрослым, но я не думала, что он правда подарит машину. Пап! Я уже бегу!
Лифт тормозит, все же утро, жильцы уже куда-то спешат. Я спускаюсь по лестнице. Папа ждет с распростертыми объятиями, и я сначала влетаю в них, а уже потом замечаю за спиной отца припаркованный «финик» («инфинити» - прим. автора). О боже. О! Боже!
Моя? Она моя?
- Паааап…
- Да, Лекс?
- Это моя?
- Твоя, дочь, твоя. Я же обещал. Только первое время ездить будешь вместе со мной. Можешь ещё Дэвида поднапрячь, в вопросе вождения я ему доверяю. И права сначала забрать надо, само собой.
- Пап, это восторг!
Нет, ну вы видели? Она такая красивая! Просто волшебная! Папа отдаёт мне ключи, и я, сама не веря своему счастью, несусь к водительской двери. Усаживаюсь в кресло, осматриваюсь, трогаю все.
Пищать от радости! Да, знаете, я понимаю, что многим родители на совершеннолетие дарят несколько тысяч в конверте и торт со свечами. Но тут такое дело: мой папа может себе позволить этот подарок, он годами строил свой бизнес и теперь спокойно может совершать большие покупки. Человек сам всего добился, так почему нет?
Ну и я тоже всю жизнь не собираюсь сидеть на готовеньком. Да, пока у меня нет своих даже маленьких доходов, но как поступлю в университет, собираюсь заняться поиском подработки. Марат уже этим озаботился – отчим пытается воспитывать его так, чтобы он сам умел деньги добывать. В итоге Марат, прикинув, какие у него есть сильные стороны (разряд по плаванию), нашёл подработку смотрящим инструктором в аквапарке. Там было два главных условия – подтверждение плавательных навыков и совершеннолетие. Янин, как вы понимаете, в программу вписался.
Да, теперь он часто бывает занят вечерами на работе, но я знаю, что это важно и нужно. Как минимум потому, что на заработанные деньги он часто придумывает, как нам провести свободные вечера. Стараюсь не оставаться в долгу, приглашаю его на ужины домой (не зря же регулярно хожу на мастер-классы шеф-повара папиного ресторана). Марат уже пробовал мою пасту, мои блюда из мяса и десерты. Все это как-то органично вписалось в мою жизнь в тот момент, когда я призналась себе, что влюбилась в Янина.
И все-таки я была права: я его ещё покатаю по ночному городу на своей машине. А он меня – на своём байке. Отчим обещал Марату заняться покупкой буквально через пару недель.
- Пап, ну можно хотя бы кружок проехать по проспекту? – отец сидит рядом на пассажирском. Крайне непривычно, ведь в последний раз такое было, когда он учил меня азам вождения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ты, может быть, сразу в ГАИ за правами? Не терпится уже, да?
Активно киваю, вцепившись руками в руль. Можно же утром немного? Семь часов, конечно, кто-то уже выехал на работу, но пробок нет, движение свободное. А «финик» простаивает.
- Ладно, дочь, давай, под мою ответственность.
Кайф! Чистый кайф! Кажется, я нашла свой новый краш. Машинка, моя милая машинка. Финичек мой. Стараюсь максимально четко все делать, чтобы папа понимал, что не зря доверил мне такой автомобиль. Выезжаем с парковки перед домом на дорогу, и отец начинает всячески подсказывать, направлять, помогать. Но и я готова на все сто: я так ждала этого момента, что теперь не могу себе позволить оплошать.
Когда становимся на место после небольшого проката, папа выдаёт положительное заключение относительно моих водительских навыков. При этом замечает, что больше кататься без удостоверения не стоит, лучше забрать положенное и ездить дальше спокойно.
Не могу оторваться от руля, не могу слезть с водительского, так хочется уже устроить тут свои девичьи порядки, включить свою музыку. Ничего-ничего, финичек, скоро все будет. Выходим мы все-таки с папой из машины, и тут я замечаю, что его собственная машина все это время была припаркована рядышком. Там сидит водитель, выходит, отец приехал на моей, а водитель пригнал сюда папину. Отец подходит к своему танку, достаёт с заднего пассажирского сиденья огромный сборный букет.
- Малыш, большой праздник устроим в субботу вечером в ресторане, как и договаривались. Но праздник обязательно должен быть день в день. Ты знаешь, милая, что я больше всего желаю тебе быть счастливой. И знаю, что ты будешь.
Принимаю цветочки, ловлю отцовский поцелуй в щеку и тут уже вижу одно интересное явление. Из-за угла выплывают шары в виде цифр 18. Вместе с ними ещё и другие шары: обычные, сердечки и звёздочки. Потом показывается и сама главная «звёздочка» сего действа. В руках у него тоже букет, на лице фирменная улыбка, и присутствие моего папы здесь Марата явно не смущает. Он спокойно подходит, здоровается с папой, целует меня (да, он это делает при папе!), вручает свои подарки. Стою теперь вся в шариках и цветах, довольная, счастливая. Марата вообще ничего не смущает, он не отлипает от меня, хотя отец все ещё здесь. Мне кажется, у него игра какая-то: показать отцу своей девушки, что он вот так серьезно настроен. И не буду скрывать, мне очень приятно.
Папа все-таки оставляет нас вдвоём, уезжает, напомнив ещё раз про субботу. Марат, не долго думая, стоит только папиной машине отъехать подальше, за локоть разворачивает меня к себе, прорывается сквозь засаду из цветов и целует по-настоящему. В это он вкладывает все слова, которые мог бы сказать, все мысли и пожелания. Где-то над нами цифры, говорящие о моем, нет, вернее, нашем возрасте. Нам по восемнадцать, мы целуемся во дворе под окнами соседей, на улице пахнет весной и любовью. Меня сносит от чувств, которых я раньше не испытывала, и мне хочется растянуть этот момент.
Жизнь, конечно, не дает расслабиться. Сегодня будний день, поэтому, припахав Марата к работе фотографом, позирую с цветами на фоне моей машинки, потом заношу подарки в квартиру, собираюсь и сажусь завтракать. Марат все это время ждет у меня, домой он уже не пошёл, рюкзак захватил с собой сразу. Бабушка усаживает нас обоих за стол и с радостью смотрит, как мы уминаем праздничные блинчики. Б – бабушка, а они все такие.
- Какие планы на день, Лексус? – интересуется Марат, пока тянется к очередному блинчику.
- Прикинь, уже восемнадцать, а все ещё надо в школу.
- Согласен, грусть-печаль.
- На сегодня особо планов нет, семейный праздник, как ты слышал, в субботу. Ты тоже приглашён, чувак.
- Саша, как ты разговариваешь с мальчиком? – вмешивается бабушка.