– Ах, если бы этот упрямец только позволил, я бы все здесь привела в идеальный порядок. Это не труднее, чем поправить картину на стене.
– Добрый вечер, миссис Мэллори.
Кэтрин стремительно обернулась на голос и с изумлением обнаружила, что оказалась лицом к лицу с Адрианом Мелвиллом – тот сидел в кресле у стены и читал какую-то газету. На губах его играла улыбка, и поэтому он казался гораздо моложе своих лет. Впрочем, барон ей сразу же понравился, еще при первой встрече. И он действительно был довольно привлекательным мужчиной. Седеющие виски прибавляли ему импозантности, а карие глаза смотрели остро и пристально, точь-в-точь как глаза ловчего сокола, только они казались гораздо добрее.
– Простите, милорд, я не заметила, что вы здесь, – сказала Кэтрин. Не было никакого сомнения, что лучший друг мужа прекрасно расслышал ее ворчливое замечание. Вероятно, он решил, что она и глупа, и сварлива.
– Это мне следовало бы извиниться, – сказал барон, поднимаясь на ноги и предлагая ей руку. – Не следовало мне позволять себе такие вольности и бродить по дому. Но, проходя мимо столовой, я случайно увидел ту самую картину, которую вы поправили, и не мог не остановиться. Мне захотелось рассмотреть ее получше.
– В этом доме множество очень красивых вещей, – заметила Кэтрин с улыбкой. Она предложила барону перейти в гостиную, где было гораздо удобнее. – Очень странно, милорд, что Доминик не проявляет ни малейшего интереса к Лэнсинг-Скверу.
– Гм… – Барон покачал головой и подвел Кэтрин к потертому креслу перед столь полюбившимся ей большим окном. – Не уверен, что мне следует осуждать Доминика. Видите ли, мы с ним знакомы уже много лет, но даже я далеко не всегда понимаю мотивы, которые стоят за его поступками.
Несколько мгновений барон вглядывался в лицо собеседницы, и Кэтрин вдруг подумала: «Почему он так на меня смотрит? Словно с жалостью…»
– Собственно говоря, я несколько удивлена, что застала вас одного, а не в обществе моего мужа, милорд, – сказала она. – Он с таким нетерпением ожидал вашего приезда.
– Я познакомился с Домиником, когда он был совсем юнцом, почти мальчиком. – Адриан снова улыбнулся. – В некотором смысле он стал для меня как бы сыном. И моя роль наставника вынуждает меня говорить ему правду в глаза, даже когда эта правда ему очень не нравится. К сожалению, он иногда на меня обижается.
Заинтригованная словами барона, Кэтрин внимательно на него посмотрела. Она чувствовала, что старший друг мужа нравится ей все больше и больше. В отличие от членов семьи Доминика барон явно питал к ее мужу и искреннее уважение, и сердечную привязанность. Что бы ни послужило причиной их размолвки, было ясно, что это ненадолго.
– Ах, милорд, я ведь, кажется, уже говорила, что Доминик порой бывает чудовищно упрямым. – Она нахмурилась, вспомнив, с какой резкостью муж отказал ей, когда она отважилась попросить у него денег на восстановление дома. – И иногда он просто безрассуден в своем упрямстве.
Адриан рассмеялся:
– Да, совершенно верно. Но увидев вас вместе, я сразу догадался: вам прекрасно известно, что упрямство – далеко не единственная черт характера вашего мужа. У него имеются и другие…
Кэтрин молча кивнула. Конечно же, барон и на сей раз был прав. Сколько бы Доминик ни пытался казаться человеком холодным, лишенным эмоций, ясно было, что все это напускное, внешнее. Он ни разу не поступил с ней жестоко. Собственно говоря, он даже проявлял заботу.
Ведь ей не раз случалось просыпаться среди ночи и замечать, что Доминик, пока она спала, прикрывал ее одеялом. К тому же он пообещал ей, что сразу по приезде Лондон в ее распоряжении будут лучшие модистки. Конечно, дело было не только в этих проявлениях его заботливости. Она уже не раз замечала, как он раним и как тщательно старается скрыть свою ранимость. Особенно ясно это проявилось, когда она застала его на чердаке. И еще – во время разговора о его юношеских годах. Иногда ей даже казалось, что он смотрит на нее с какой-то странной грустью в глазах. Да, с грустью и с нежностью.
Впрочем, вероятно, она просто принимала желаемое за действительное.
Кэтрин снова взглянула на барона. Судя по всему, он ждал, что она станет задавать вопросы. И, ах, как же ей хотелось расспросить его! Но она все же сдержалась. Она ведь не очень хорошо знала барона, в сущности – совсем не знала.
И тут, словно прочитав ее мысли, он сказал:
– Возможно, вам хотелось бы узнать побольше о человеке, за которого вы вышли замуж. Я знаю Доминика давно. И я уверен, что он был с вами не так откровенен, как мог бы. Он обычно не торопится рассказывать о своем прошлом – даже людям, которые сердечно привязаны к нему.
Она опять кивнула. Барон словно видел ее насквозь. Он понял, что она неравнодушна к Доминику. Неужели это настолько очевидно? Неужели и ее муж это видит?
Впрочем, быть неравнодушной к мужу – это совсем не то, что любить его. А она ведь боится полюбить его до безумия, не так ли?
Адриан вдруг вновь заговорил:
– Когда я впервые повстречался с Домиником, им владело одно чувство – гнев. Он был так озлоблен из-за… из-за прошлого. Но я увидел нечто особое в этом молодом человеке. Я понял, что ему нужен друг и нужен совет, хотя довольно долго, почти целый год. Доминик отказывался принимать как мою дружбу, так и мои советы. И еще он…
Барон внезапно умолк, и в глазах его появилась грусть – казалось, ему трудно было вспоминать о том времени.
Немного помедлив, Кэтрин спросила:
– Но почему?.. Почему он долго отказывался принимать вашу дружбу? А впрочем… мне, наверное, не следовало об этом спрашивать.
– Нет-нет, миссис Мэллори, напротив… Почему вы считаете, что вам нельзя меня расспрашивать?
– Видите ли, я не уверена, что мне следует говорить о муже с вами. Вы же знаете, какой он скрытный. И мне не хотелось бы своими расспросами испортить ваши отношения.
Барон улыбнулся:
– Не стоит тревожиться об этом. Мы с Домиником столько раз вступали в словесные баталии… Столько у нас их было, что и не вспомнишь. И я действительно думаю, что вы имеете право знать… – Барон ненадолго умолк. – Ну, во всяком случае, я считаю, что вы имеете право узнать очень многое. Но мы спешить не станем, будем продвигаться шаг за шагом. Так что задавайте вопросы, а я стану давать ответы настолько полные, насколько мне покажется удобным.
Кэтрин сделала глубокий вдох и проговорила:
– Почему Доминик был в таком гневе, когда вы впервые повстречались много лет назад?
Барон поджал губы:
– К сожалению, это как раз одна из тех тайн, которые я не вправе раскрывать. Однако я могу вам сообщить, что Харрисон Мэллори всегда жестоко обращался с Домиником, а старший брат Доминика не отставал от отца.