Общеизвестно, что слова «актер» и «ворчун» – синонимы. Для нас нет ничего приятнее возможности всласть поныть, сетуя на условия, в которых приходится работать, спать, гримироваться. Существует старая шутка про актера, который пять лет просидел без работы, уже собирался утопиться и вдруг получает главную роль в фильме: должен играть с Джулией Робертс, и, когда его спрашивают, правда ли это, отвечает: «Правда. Но, к счастью, завтра у меня выходной».
Я не особенно обращаю внимание на такие вещи, но меня приводила в уныние перспектива провести полтора месяца в окружении коричнево-оранжевых обоев, и именно тогда и родилась мысль снять на троих деревенский домик Дело, конечно, было немного рискованное, но мы решили договориться о понедельной оплате, что позволило бы нам значительно сократить расходы и сделать наше существование значительно более комфортным.
– Вот только, – говорила Белла, – я поспрашивала у людей. Здесь в округе почти все – часть поместья Бротонов, а я так понимаю, их вряд ли заинтересуют арендаторы на такой короткий срок. Для отпускников здесь границы на замке.
– А кинокомпания не может как-то подергать за ниточки? – Саймон мягко улыбнулся, как человек, для которого неудобный статус-кво всегда можно изменить. – Они ведь на нас, наверное, неплохо зарабатывают. Кто там менеджер по съемкам на натуре? Кто-то же должен быть с ними в хороших отношениях. По крайней мере пока.
Съемки начинались на следующий день, и так или иначе выяснилось бы, что я с Бротонами в приятельских отношениях, так что я вмешался.
– Я с ними знаком. Не знаю, сдается ли у них сейчас что-нибудь, но могу спросить.
Белла обрадовалась, но совсем не удивилась такому повороту. Она знала и раньше о моей двойной жизни и, будучи далека от снобизма, не считала, что это требует какого-то особого отношения. Но по тому, как загорелись автомобильными фарами глаза Саймона, когда он повернулся ко мне со своей повергающей в прах улыбкой, я заметил, что я значительно вырос в его глазах.
На следующее утро, едва я прибыл на съемочную площадку – сцену бала в Красной Гостиной, где Эдит и Чарльз принимали нас в день своей помолвки, мое инкогнито, если оно у меня еще оставалось, разлетелось в прах. Большая часть главных действующих лиц уже облачились в свои примерно-соответствующие-эпохе костюмы, когда вошла леди Акфильд.
– О, маркиза! – произнес Твист и совершил телодвижение, которое, вероятно, считал учтивым поклоном. Она даже не поморщилась, когда напыщенно, как мэр какого-нибудь городишки в Центральных графствах, он начал представлять ей исполнителей – нет, леди Акфильд сохраняла на лице невозмутимую улыбку. Отыскав глазами меня, она вырвалась, поцеловала меня в обе щеки и отвела к окну. Для большинства присутствующих в ту же секунду я перестал существовать как актер, и мне понадобилось больше половины съемочного времени, чтобы восстановить хоть часть доверия к моим профессиональным качествам.
– Эдит говорит, вы не хотите останавливаться у нас.
– Вы очень добры, но честно – нет. Боюсь, я могу запутаться, за какую команду я играю.
Она рассмеялась и ответила, окидывая беглым взглядом комнату:
– Очень надеюсь, что этого не случится. – Я улыбнулся. – А где вы собираетесь остановиться? Вы же не можете всерьез считать, что выдержите так долго в местном пабе?
Я вспомнил жалкие буклеты на моем туалетном столике в гостинице, возвещающие: «Добро пожаловать в великолепие особняка Нотли-Парк!» – и покачал головой:
– Не думаю.
– Слава богу.
– Честно говоря, мы тут с двумя приятелями подумывали, нет ли в поместье чего-нибудь, что мы могли бы снять на время. Как вы думаете? Что-нибудь простенькое. Нашлись бы три спальни и горячая вода.
– Кто еще?
Я кивнул в сторону Беллы в темно-красном бархатном платье, которая болтала с Саймоном. Он был в бледно-голубом шелковом костюме, с кружевами на запястьях и у горла. В отличие от париков большинства статистов, у его парика не был такой вид, будто его сняли с утопленника, выловленного в Темзе, – он обрамлял лицо Саймона еще более роскошным изобилием светлых локонов, чем он мог похвастаться вне съемочной площадки. Рассел заметил наши взгляды и с улыбкой оглянулся.
Леди Акфильд выверено улыбнулась в ответ.
– Святые небеса, какой красавец.
– Он наш главный герой-любовник.
– Очень похоже на правду. – Она снова повернулась ко мне. – Не сомневаюсь, что мы что-нибудь придумаем. Вы, например, могли бы поселиться в Брук-Фарм, если вас не смущает, что там почти нет мебели. Я попрошу Чарльза с этим разобраться. Приходите сегодня на ужин и приводите этих двоих. На контрольный осмотр, – твердо добавила она, удаляясь. – К восьми. И не переодевайтесь.
– А ты уверен, что все нормально? – в двенадцатый раз спросила Белла, когда автомобиль, хрустнув гравием, остановился у главного входа.
– Уверен.
Она выбралась из машины.
– Боже, у меня с собой только синие рабочие брюки и свитера.
Вообще-то, она выглядела довольно стильно, вся в черном, с огромными серьгами – она походила на певицу во французском революционном boite[27].
Саймон бил ощутимо спокойнее, когда мы подходили к изогнутой подковой лестнице. Он был из тех актеров – если имя им и не легион, то счет идет по меньшей мере на десятки, – которые так часто играют аристократов на телевидении, что начинают считать себя таковыми. Ему доводилось носить почти все существующие военные мундиры, вести войска в атаку буквально во всех войнах и вооруженных конфликтах, охотиться с гончими и танцевать до упаду из сериала в сериал, и теперь он каким-то образом поверил, что он и вправду один из тех, кто покупает обувь у Лобба, а шляпы у Лока, и что так или иначе он был бы и членом «Уайтс», если бы они только знали о его существовании… что он, короче говоря, принадлежит к gratin[28]. Он прохаживался по гостиным Фулема, отпуская пренебрежительные замечания о младших членах королевской семьи с видом человека, предпочитающего не рассказывать все, что ему известно. То есть между ним и Дэвидом Истоном, жившим неподалеку, особой разницы не было. Только Саймон реже бывал в деревне и до сих пор не подозревал, что пробиться здесь значительно труднее, чем в Лондоне.
Но ни Саймон, ни Дэвид так и не поняли одного: ключ к пониманию этих людей – их давнее знакомство друг с другом. В их сознании не укладывается, что на свете может существовать человек, достойный войти в их общество, с которым они не были бы с детства знакомы если не напрямую, то хотя бы через кого-то из друзей. Самое большее, на что могут надеяться все эти улыбчивые гонщики и актеры-кокни, сияющие от счастья на задних церковных скамьях на королевских свадьбах, это на положение неофициального придворного шута, то есть человека, которого в любой момент можно прогнать. Саймон был недостаточно знаком с миром великих, чтобы это понимать, и потому весь вечер держался с некоторой развязностью, которая должна была продемонстрировать присутствующим, что он постоянно ужинает в величественных загородных особняках по всей стране. Не стоит и говорить, что ему не удалось ни обмануть, ни заинтересовать хозяев.