это значит, что пора принять наследие. Меня какое-то время не будет, поэтому разберешься со своей энергией, если сможешь, хи-хи-хи. Просто убери камушки, птичка, и потеряй себя, хи-хи.
— Это не смешно! — прокричал парень, но его голос в темном мире оказался похожим на невнятную речь.
— Время…, — прозвучал голос, и Сэм почувствовал, как его словно ударили по спине: еще… не пришло… но ты… придешь!
Когда существо договорило, Сэм обнаружил себя лежащим в собственной кровати. Он свернулся клубочком, а простынь и рубаха промокли от холодного пота.
— Приснится же такое, — подумал Сэм, а по его спине пробежали холодные мурашки: нужно принять душ.
После душа ему полегчало, и Сэм задумался над тем, что нужно делать дальше: спать не хотелось, а на улице только начинал брезжить рассвет, поэтому идти куда-то не хотелось. А напомнивший ему о себе голодным бурчанием желудок дал охотнику хоть какую-то цель, и Сэм пошел вниз в надежде раздобыть что-нибудь в качестве завтрака. «Неплохо было бы почистить одежду — подумал Сэм, надевая последние чистые рубашку и брюки, оставшиеся от костюма, в котором он ходил на бал: а если пересчитать уравнения преобразования магической энергии? Могу же я предоставить себе законный выходной. До выхода еще неделя, а Уоксли я пошлю ворона. Слетаешь?»
— Куда ж я денусь? Карр, — прокаркал ворон.
Внизу было, как обычно в предутренние часы, пусто. Поэтому Сэм, не раздумывая, уселся за один из столиков и принялся ждать разносчика пищи, которого пошлет Том. После сна Сэму не хотелось ни с кем разговаривать. Он чувствовал себя подавленным и разбитым. Старушка и тварь явно намекнули ему, что он никуда не денется, а это значит, что Сэму, возможно, вскоре придется уйти подальше от людей, чтобы не нанести им вред необдуманными действиями.
— Вам что-нибудь принести? — спросил парень совсем недавно едва не оставивший его без пищи.
— Кашу, чай, пироги: всего по-немногу, — произнес Сэм.
— Хорошо, — парень изобразил полупоклон, и Сэм поморщился — ему не нравились лебезящие люди.
Вскоре завтрак принесли и Сэм быстро поел, не чувствуя вкуса пищи. После чего заплатил парню дублон и отправился снова наверх. Но на полпути остановился и отправился к Тому.
— Что-нибудь нужно? — спросил владелец таверны.
— Пусть кто-нибудь купит и принесет мне немного бумаги и карандашей, — сказал Сэм и положил на прилавок пять дублонов: на остатки пусть мне приносят раз в два часа чай.
— Хорошо, — кивнул Том: я так понимаю тебя ни для кого нет?
— Ага, — согласился Сэм: Юри можешь пропустить, а больше я сегодня не хочу никого видеть.
— Договорились, — произнес трактирщик и охотник направился наверх.
Бумагу с карандашами пришлось ждать около часа. Сэм за это время успел почистить кортик с мечом и начал разбирать револьвер, когда к нему в дверь постучали. Аккуратно положив барабан и промасленную ветошь на стол, Сэм осторожно двинулся в сторону двери, где на несколько секунд перешел на магическое зрение, чтобы убедиться в том, что за ней находится обычный человек.
Помимо бумаги и карандашей ему вручили поднос с маленьким заварочным чайником на тройку чашек и несколько пирожков с яблочным повидлом.
— Не буду тебе мешать. Слетаю и поговорю с Уоксли, карр, — произнес ворон.
— Только скажи, что я простудился, — попросил Сэм и поставил поднос на стол, а рядом с ним положил бумагу, на которую со вздохом сожаления посмотрел и продолжил чистить револьвер.
***
К вечеру ему удалось добиться значительного успеха в преобразовании энергии. После чего он сразу почистил всю свою одежду бытовыми заклинаниями, и по внутренним ощущениям у него ушло на это около половины резерва. Сэм хотел было поделиться успехом с вороном, но тот еще не вернулся, поэтому пришлось молча переодеваться и идти на ужин. Успех со «стиркой» вернул ему хорошее настроение, и из комнаты Сэм выходил с улыбкой. Сейчас ему хотелось проверить заклинание молнии, на которое у него уходила прорва энергии. Но испытания придется отложить либо до экспедиции, либо брать новый заказ, чего он сегодня уже не будет делать. Нет, можно и ночью охотиться, но лучше он попытается немного поспать в надежде выспаться, а завтра с новыми силами займётся охотой.
Спустившись вниз Сэм обнаружил, что зал переполнен народом, а на столах снова стоят пивные бочки. Суматохи добавляли несколько разносчиков пищи, снующих между столами с подносами, наполненными тарелками с орехами, вяленой рыбой, вареными раками и жареными сосисками.
«Да тут аншлаг» — подумал Сэм, сглотнув слюну, и принялся пробиваться к Тому, чтобы договориться о ужине.
Трактирщик, как обычно, стоял за своим столом, полировал его тряпкой и улыбался всем без разбора.
— Снова фестиваль пива? — спросил Сэм у Томаса.
— Ага, я так понимаю: ужин в комнату? — ответил тот.
Сэм окинул взглядом зал в надежде найти свободный столик, но так и не смог найти место:
— Да, пожалуй пообедаю в комнате.
— Рыба?
— Спасибо, но нет, — ответил Сэм и скривился: не откажусь от горячего супа и мяса.
— Хорошо, сейчас повар разогреет и все принесут, — произнес Том и улыбнулся подошедшему мужчине, от которого разило пивом, чесноком и еще чем-то неприятным.
Сэм благоразумно увернулся от огромной лапищи, с помощью которой неизвестный хотел опереться на него, а потом и вовсе поспешил ретироваться наверх — он не нанимался в вышибалы. Пусть он и может вырубить без особого труда, но это не значит, что ему нужно вступать во все схватки.
Поднявшись наверх, Сэм снял пиджак, оставшись в белой рубашке и прошел в сторону окна, чтобы полюбоваться видами вечернего города. Над невысокими трех и четырехэтажными зданиями поднимался дым от печных труб — не все были достаточно богатыми, чтобы обогреваться магическим способом. В глаза бросалось, как на востоке поднимаются вверх клубы черного дыма от металлургического завода, а башня Биг Бена, освещаемая синим светом артефактов, доминировала над центральной частью города. Как и вчера жители спешили домой. Кто-то хотел поскорее рухнуть на кровать, чтобы забыться в лихорадочном забытье после длинного тяжелого дня. А кому-то необходимо было забрать ребенка у старых родственников, что были неспособны на какую-либо работу.
Из раздумий его вывел грохот снизу, как будто кто-то очень тяжелый рухнул на мебель, отчего та развалилась, сотрясая пространство таверны грохотом битой посуды и треском ломающегося дерева. А вслед за этим по двери в его комнату лихорадочно застучали. Выхватив из ножен кортик, Сэм быстрым шагом добрался до двери. Опомнившись, он наложил на себя покров и осторожно сдвинул задвижку. Стучавший видимо услышал лязг метала и перестал колотить в дверь, а Сэм медленно толкнул дверь,