тут есть люди, кто полезет голову подставлять, вздумай я заорать?
Но тут машина вильнула, съехала с основной дороги. Еще поворот – и из полутьмы выплыла улица коттеджей. Возле одного мы и затормозили. Ворота медленно поднялись, машина въехала во двор. Я заволновалась, пытаясь угадать, что меня ждет. Дом разглядывать мне было некогда, заметила только, что он двухэтажный. Леденцовый открыл мне дверь, схватил меня за руку (довольно грубо, между прочим) и повел к дому. А потом – по коридору в залитую светом гостиную.
На велюровом диване, развалившись, лежал вальяжный тип с очень занятным лицом. Его нос и брови были похожи на наросты грибов на замшелом пне. Глаза – маленькие, черные, как жучки-навозники. Взгляд у него был наглый, перстень – большой, коньяк на столе стоял дорогой. Чуть поодаль – большой дымящийся чайничек с чашками. Явно хозяин. Может, не этого дома (что-то подсказывало мне, что дом арендовали), но жизни – так точно.
Напротив дивана стояло такое же мягкое кресло, туда я устремилась под его тяжелым взглядом.
– Я присяду?
– Располагайся, – изрек мужчина, разглядывая меня и задумчиво почесывая подбородок. Не знаю, что его так удивило, но пусть себе смотрит. Я сняла пальто и стала с интересом оглядываться по сторонам.
– Чего молчишь? Может, поинтересуешься, зачем в гости такую красоту позвал?
– Вообще-то, я с вами даже не знакома.
– Не куксись. Я к тебе просто, по-дружески, можно сказать. Дарина, не ошибся? Имя больно мудреное.
– Ага.
– Дарина так Дарина. А меня можешь звать дядя Витя. Раз ты не любопытная, я спрошу. Знаешь, из-за кого ты тут оказалась?
– Не совсем, – увильнула я. – Леденцовый молчал как партизан. И Лысик тоже только лыбился. Отвечать на вопросы не хотели.
Дядя Витя хихикнул с Леденцового и Лысика, но быстро снова стал серьезным:
– Короче, у нас есть общий знакомый. Парень бойкий, наглый. Нос свой везде сует, прямо как его папаша в свое время. Царствие ему небесное. Не знаю, как этот хлыщ тебе представился, но фамилия его Дубровский.
– Серьезно? Думала, это его творческий псевдоним, – хмыкнула я, не удержавшись.
– Вспомнила молодца? – обрадовался дядя Витя. – Ну и славно! Очень бы хотел с ним побалакать. Он мне задолжал.
– Ну и балакайте. А я здесь каким боком? – попыталась я включить «дурочку».
– А таким, что его, гада, уже несколько месяцев найти не могут. Даже самые лучшие мои ребята. И тут проскочила информация, что в одном небольшом городе живет прекрасная дама, из-за которой Дубровский совсем потерял осторожность. Письма, говорят, шлет. Эсэмэски. Только каждый раз с разных адресов и сим-карт.
– Этот и почтовым голубем может, – серьезно кивнула я. – Только неужели вы думаете, дядя Витя, что он такой лопух, чтобы из-за меня рисковать и сюда соваться? Сидит, наверное, где-то за бугром. Денежки тратит. И баб у него – пруд пруди.
– Это да. Известный ловелас. Никогда дольше пары дней в одном месте не задерживался. А тут уже несколько раз мои его запеленговали. Пишет тебе, как привязанный.
– Чем я могу помочь? Мне бы домой… Давайте ближе к делу.
– Ближе – я только за. Не может же он тебе вечно писать? Есть информация, что он где-то в городе. Угадай, к кому он явился?
– Понятия не имею. Мне он никаких контактных данных не оставлял. И вы сильно переоценили его привязанность ко мне. Так, пару сообщений прислал. И то в разное время и с разных адресов. Ничем помочь не могу.
– Я же культурно прошу…
Да уж, доброту дяди Вити не стоило переоценивать.
– Так и я со всей душой. Только я правду сказала. Если ваши ребята такие крутые, то должны были бы знать, что я с ним с лета даже не виделась. А еще могли бы узнать, кто мой отец.
– Подполковник? Мы все узнали, в отпуске он сейчас. А к тому времени, как явится, надеюсь, мы уже полюбовно распрощаемся. Не думаю, что ты захочешь папу огорчать. Прикинь, как на работе огорчатся, если узнают, что его дочь – сообщница известного афериста и гастролера.
Я промолчала, памятуя, что папа официально в отпуске еще неделю. Видимо, про то, что он вернулся с отдыха, узнать еще не успели. Ясно, значит, про папу № 2 он не знает. Может, это и к лучшему? Разборок мне еще не хватало. Про третьего отца и упоминать не стоило. Такие типы вряд ли испугаются порчи на запор.
– Короче, придется тебе немного посидеть под замком, – хлопнул себя по коленкам дядя Витя. – Я все-таки надеюсь, что Дубровский тут и обязательно появится. Он же тебе посылочку недавно прислал? С запиской?
– И вы туда же. Да не он это! Он мне только розы слал. И то по одной. За дворники машины зацеплял. А тут ведро ромашек. Бред полный.
– Ну… Казанова сменил тактику?
– Нет, это кто-то другой, – подумала я вслух. – А откуда вы вообще узнали, что он в городе?
– Дубровский в Канаде думал отсидеться, но там диаспора наша – будь здоров. Быстро вычислили, ему пришлось мотать. И тогда тебя взяли на мушку, стали присматриваться – вдруг появится. Тут на тебе – такой подарок. Курьер в твой подъезд шурует. Шикарный букет. И с нужной запиской. Я сразу примчался.
– Как-то все слишком складно. Стал бы он так подставляться?
– Он мог не знать, что тебя пасут. Или из-за любви кровь от мозгов отлила и прилила не туда, куда нужно. Ловишь мысль? Ладно, хватит мне вкручивать. Будешь?
– Коньяк?
– Чай.
Я кивнула, чтобы потянуть время. Он налил себе и потянулся за второй чашкой.
– Вот смотрю я на тебя и понять не могу. Ты вроде на шлюху не похожа. И на дуру тоже. Наоборот. Прямо комсомолка, спортсменка, отличница. И что ты в нем нашла? Ведь клейма ставить негде. Папаша его все сокрушался, что пацана упустил. Не по понятиям он живет…
– Ничего я в нем не находила! Сам навязался на мою голову, – в досаде отхлебнула я из чашки, скривилась (чай был горький) и постаралась как можно быстрее пересказать мою историю знакомства с Дубровским. Вышло по-дурацки, хотя так на самом деле оно и было. – Вот как-то так. Говорю же, случайный знакомый. Не в том месте мышь зарыта. Я вот понять не могу, чем он мог серьезных людей заинтересовать? Ведь мелкая вошь. Деньги спер?
– Да деньги – это полдела. Мало их украсть, надо же еще ноги унести. Этот клоун серьезных людей подставил, а я с его отцом… работал. И теперь ко мне у всех много претензий. Это