— Но самолет быстрее!
— Сколько нужно времени, чтобы заправить пассажирский самолет, осмотреть его и подготовить к новому полету?
— Несколько часов.
— А отдых пилотов?
— Хорошо. Пусть будет двенадцать часов.
— У новейшего Ford Trimotor дальность полета — 885 километров. Чтобы добраться от Москвы до Владивостока ему придется преодолеть около 6,5 тысяч километров. По прямой. То есть, совершить от восьми до десяти «прыжков». Пусть будет восемь. Его крейсерская скорость — 145 километров в час. Так что совершать этот «прыжок» он будет примерно часов шесть. Итого восемнадцать часов на восемь — 144 часа или шесть суток. Можно ускориться. Например, применив пару пилотов, которые станут сменять друг друга и другие условности. Но меньше восьми часов на «прыжок» с отдыхом не выходит. И быстрее, чем за без малого трое суток ему не добраться от Москвы до Владивостока. Да и то — при таком режиме и пассажиры, и экипаж окажутся измотаны до крайности. Последнее особенно опасно, так как это — вероятность ошибок и, как следствие, аварий.
— И сколько это расстояние пройдет дирижабль?
— LZ-120 имеет дальность полета — 1700 километров с крейсерской скоростью около 100 километров в час. Причем для погрузки топлива ему даже не нужно садиться. Просто сбросил концы. За них зацепили канистры. Поднял лебедкой на палубу. Заправил баки. Спустил пустые канистры. И полетел дальше. На все про все — около получаса.
— А осмотр двигателей?
— На борту есть специалист, которые может осуществлять ремонт двигателей прямо в воздухе. Ведь их отказ не ведет к немедленному крушению. И они работают в спокойном, размеренном режиме. Без надрыва.
— А экипаж?
— У него режим как на корабле. Он изначально рассчитан на долгий полет. Кстати, также лебедкой можно загружать не только топливо, но и все необходимое. Включая баллоны со сжатым водородом для компенсации утечки. Еду. Воду. Газеты. Почту и так далее. По нашим оценкам дирижабль LZ-120 преодолеет расстояние от Москвы до Владивостока примерно за те же неполные трое суток, совершив три промежуточные заправки. Только довезет больше грузов и людей. Пассажиры при этом не будут измождены, а экипаж измотан. И это — LZ-120. Сейчас мы работаем с компанией Luftschiffbau Zeppelin GmbH над новым дирижаблем с объемом газа порядка ста тысяч кубов и новым газообразным топливом, имеющим удельную массу воздуха. Он по нашим подсчетам сможет совершать перелеты на десять тысяч километров без дозаправки, перевозя порядка 20 тонн груза. А при заполнении топливных баллонов водородом — до 40 тонн.
— Ого! У вас хороший аппетит! — воскликнул Флеттенер.
— Как видите — у всех видов воздухоплавательных аппаратов свои ниши, свои задачи. И они во многом не конкуренты. Я уверен, что когда-нибудь появятся самолет, способные на беспосадочный перелет дальностью в десять тысяч километров. Но когда они появятся? Через двадцать лет? Через тридцать? А дирижабли, способные на это, можно получить уже завтра, по сути — уже сегодня.
Михаил Васильевич немного лукавил. Первый беспосадочный полет самолета, превысивший отметку в 10000 километров был совершен в СССР в 1937 году. В оригинальной истории. АНТ-25 пролетел 11500 км. Другой вопрос, что он при этом не вез никакого полезного груза. Только экипаж, топливо и прочее, потребное для полета. После полета АНТ-25 подобные рекорды посыпали как из рога изобилия — один ярче другого. Но был нюанс — это все рекордные полеты, в которых экономическая целесообразность отходила на второй план. И, например, расход топлива у них выходил в пересчете на километр/тонну полезной нагрузки совершенно разорительный. И даже лучше бомбардировщики времен Второй Мировой войны в практическом применении едва превышали 6 тысяч километров. Опять-таки с весьма неутешительным расходом топлива[1].
Регулярные же коммерческие же рейсы на такие дистанции начали совершать только в 1960-1970-е годы. И, если бы все это время жесткие дирижабли продолжали развивать, то, без всякого сомнения, они к тем же 1960-1970-м годам сумели бы достигнуть намного большего. Например, повседневных беспосадочных полетов вокруг земного шара. Продолжая лидировать с опорой на динамические развивающиеся авиационные технологии. Магниевые сплавы. Стекло- и углепластики. Маршевые турбовинтовые двигатели. Солнечные панели. Маневровые электродвигатели. И многое другое. Дирижабли жесткой конструкции были одной из крайне полезных и интересных технологий, которая отпала от ветки развития человечества в силу политических, конъюнктурных обстоятельств.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нарком это отчетливо понимал. И ему хотелось исправить эту историческую несправедливость. Заодно получив высокопроизводительный и эффективный дальний авиатранспорт уже сегодня…
[1] Например, перегоночная дальность (с максимальным запасом топлива и без бомб) у Boeing B-29 составляла 8321 км. Полная емкость топливных баков 35443 литров (с баками в бомбоотсеках). Практическая же дальность составляла 6380 км при 4536 кг нормальной бомбовой нагрузки.
Часть 2. Глава 6
1927 год, июль, 18. Москва
Михаил Васильевич спал.
Нервно.
Тревожно.
Ему снилось, что он едет за рублем грузовика по раскисшей дороге, подбрасывая двух местных селян. Которыми были «чужие» по всему своему виду. Но его это ничуть не смущало. Прокатил. Высадил возле больницы, куда они ехали на прививку от оспы.
И направился домой.
Припарковался.
На лавочке сидела Шапокляк и о чем-то шепталась с темным эльфом, внимавшего ее так, словно это сама верховная богиня.
Вошел в подъезд.
Поздоровался с котом Бегемотом. На всякий случай отнял у него примус. И пошел дальше.
И вот — родная квартира.
Он открыл дверь. А там… целая толпа миньонов запела ему здравницу, под руководством мастера Йода, который ими дирижировал.
— Сюрприз! — воскликнула жена, заглянувшая в прихожую. Только она была сама на себя не похоже. Особенно улыбка, что сделала бы честь Баракке…
Тут Фрунзе и проснулся.
Лихорадочно втянув воздух. От чего даже слегка всхлипнул.
— Ты чего? Приснилось что? — спросила Люба.
— А? — вздрогнул он от ее голоса. Скосился. Да нет — нормальная. — А ты чего не спишь?
— Да ты так стонал и ворчал во сне, что меня разбудил. Кошмары?
— Да… хотя уже толком не помню…
Михаил Васильевич не хотел с женой это все обсуждать. Суть она все равно не поймет. Но подумать о том, что он ума лишился — подумает. Еще и сообщит кому-нибудь. Поэтому он встал и отправился в уборную. Мочевой пузырь давил. Да и вообще — засыпать после такого «мультика» не хотелось. Вдруг он продолжится?
Закончил свои дела.
Прошел на кухню.
Щелкнул включателем, освещая сумрачное помещение. Так-то светила Луна, света от которой вполне хватало для того, чтобы уверенно перемещаться по комнатам. Но все равно — сидеть в темноте не хотелось.
Налил себе в стакан воды из графина.
Выпил.
Сел.
Потер лицо.
Видимо переутомился.
Что странно — работу он организовал славно. И имел прилично свободного времени на нормальный отдых и частные дела.
В свое время, еще в той жизни, когда он совершил политическую ошибку, его попытались утопить. Просто перегрузив разноплановой работой, когда ему приходилось одновременно вести десятки проектов самого разного толка. Если бы он хватался за них сам, то без всякого сомнения утонул в текучке и не справился бы. Чего и добивались, чтобы за реальные практические «косяки» отправить его на пенсию. Или даже куда-то подальше.
Но не вышло.
А все почему? Потому что у Михаила Васильевича оказалось чутье на людей. Оно и во время работы в «органах» помогало. Тут же — развернулось по полной программе. Он находил ответственных исполнителей. Находил, чем их замотивировать. Формировал им рабочую группу. Корректно ставил задачу. И время от времени контролировал. Бессистемно и внезапно. Чтобы держать в тонусе.