– Кстати, зачем вам моя душа? – уныло осведомился Дан.
– Для одного из наших птенцов, – ответил Коноха. – Тэнгу с человеческой душой вырастают невероятно сильными демонами.
«Хоть не сожрут и для какого-нибудь гадостного обряда не используют», – с облегчением подумал Дан. Жизнь в теле тэнгу не казалась такой уж страшной перспективой. Тем более, что становиться демоном предстояло, скорее всего, Акира». Дан все же надеялся выбраться, прежде чем его убьют и запихнут в вороненка. С другой стороны, страховка: какая разница, отправляться в портал из тела человека или из тэнгу? Это лучше, чем умереть насовсем.
– Из тела тэнгу возврата нет! – прохрипел Коноха, словно подслушав его мысли.
А это хуже… Дан махнул рукой и отправился прочь с поляны, предоставив демонам, которые опять заводились, доругиваться самим. Уселся под деревом и тяжело задумался.
Чтобы уйти из этого мира, надо выполнить миссию Акира. А она точно заключается в том, чтобы разобраться с Токугава. Но справиться с могущественным сегуном можно, только найдя соратников. А для этого нужно стать великим воином. В свою очередь, чтобы приобрести выдающиеся умения, требуется освоить меч из звездной пыли.
Если же он этого не сделает – застрянет в Японии XVII века. Ничего хорошего, учитывая его бедственное положение и огромное количество врагов. Но главное, подведет Настю, ведь путешествовать во времени они должны все вместе. Долго ли еще подруга продержится в роли гейши так, чтобы ее никто не обидел?
Дан потянул из ножен вакидзаси: так будет удобнее… Посмотрел на него, покачал головой, вернул на место. Нет, надо принести жертву мечу из звездной пыли. Ему казалось, в этом есть смысл. «Приучаюсь думать, как японец», – горько усмехнулся он.
Солнце поднялось уже высоко. Дан задрал голову, глядя на игру лучей в верхушках деревьев. Свет просачивался сквозь кружево листвы, делаясь мягким, нежным. На ярко-синем полотне чистого неба плавно скользили черные точки – парящие птицы. Дан перевел взгляд на траву, будто в первый раз замечая, какая она сочная, зеленая и как красивы неяркие лесные цветы.
Сейчас он видел все с особой остротой, удивляясь, почему никогда не радовался удивительной прелести этого мира. Каждое дерево, каждая росинка на листке, каждый жук теперь казались невыразимо прекрасными.
Боясь, что еще немного, и он не сможет отказаться от всего этого великолепия, Дан вынул катану. На клинке безобидно заиграл солнечный зайчик. Вакидзаси был бы удобнее, но он решил, что должен сделать это мечом из звездной пыли.
Дан скинул косодэ, обмотал нижнюю часть клинка, чтобы не пораниться, упер рукоять в землю, направил острие в левый глаз. Сделал глубокий вдох и вонзил меч в глазницу.
Бесконечная боль заставила застонать. Он дернулся назад, чувствуя, как по щеке течет горячее, липкое. Опасаясь потерять сознание от боли или утратить решимость, тут же ослепил себя на второй глаз.
Настя
– Я не знаю, что в тебе живет, – старая лиса прищурилась, оценивающе оглядела Настю. – Вижу только, оно дает тебе силу. Научись ее применять. Сначала подготовься к обращению.
Настя смирно сидела на полу, ловя каждое слово необычной наставницы.
– Сосредоточься. Почувствуй свое тело, каждую его частицу, почувствуй каждую косточку, каждую каплю крови, каждый волосок. Поверь в то, что ты можешь всем этим управлять. Форма – ничто, силой разума ее можно изменить.
Настя старалась делать, как сказала тенко. Но ничего не выходило. Положим, волосы она еще могла чувствовать – вот они, лежат на плечах, благо никто в стае не заставляет собирать их в прическу. С костями тоже можно постараться. В конце концов, анатомию в школе проходила. А вот как ей ощутить каждую каплю крови? Она надеялась, что это просто красивый оборот речи.
– Не торопись, – наставляла лисица. – Сохраняй спокойствие. А то укушу!
Настя припомнила страшную маску, увиденную вместо лисьей морды, и внутренне содрогнулась. Успокоишься тут, как же!
– Ну что, готова? – осведомилась тенко.
Настя машинально кивнула, хотя ничего особенного не ощущала.
– Хорошо. Вот тебе, – старушка протянула какой-то желтоватый черепок. – Это поможет вначале.
– Что это? – Впрочем, можно было и не спрашивать. Настиного опыта хватило, чтобы определить: в руке у нее человеческая теменная кость. Старая, потемневшая от времени, но настоящая.
– Ты знаешь, – проницательно взглянула лисица. – Нет, я не убивала эту женщину, только раскопала ее могилу. Кость поможет тебе вернуться в человеческий облик. А это… – В лапе появился еще один кусок кости, на этот раз поменьше и более вытянутый. – Это обратит тебя в лису.
Настя молча приняла обломок лисьего черепа.
– Пойдем-ка наружу, – тенко с кряхтением поднялась из кресла. – Тебе нужна луна.
Они выбрались из пещеры, остановились под раскидистым дубом. Стояла теплая ночь, диск полной луны просвечивал сквозь верхушки деревьев, заливая лес серебристым светом.
– Вознеси молитву Луне, – приказала тенко. – Возжаждай обращения всей душой. И тогда уже приложи к макушке лисью кость.
Настя послушно сделала все, что от нее требовали, подождала немного, взглянула на свои руки. Никаких изменений, лапами они не стали.
– Плохо! – рявкнула старуха. – Ты не хочешь обращения! Слушай лес. Смотри на него глазами лисицы. Чувствуй каждую частицу своего тела, заставь его измениться.
Она коснулась лапой лба Насти, приказала:
– Смотри! Слушай! Чувствуй!
Как было и в прошлый раз, Настя ощутила лисью сущность. Обострились слух, зрение, обоняние. Невыносимо захотелось пробежаться по лесу, ощущая лапами прикосновение земли, разрыть кротовью нору, поваляться в траве. Она подняла глаза к Луне и от всей души произнесла молитву, которой научила тенко. Приложила к голове кость, зажмурилась на мгновение.
С телом происходило странное. Не было ни боли, ни судорог – только возбуждение, ощущение огромной силы. Настя открыла глаза, взглянула вниз – черные лапы нетерпеливо переступали на месте, ожидая возможности сорваться на бег.
– Что, неймется? – теперь голос тенко звучал добродушно. – Ну, беги. Только недолго и недалеко. Ты еще очень неопытная лиса, хотя красивая, чернобурая.
Настя помчалась в лес. Лапы едва касались травы, тело было гибким и послушным. Она летела сквозь кусты, кувыркалась на траве, как щенок, подскакивала и снова бежала. Наконец, немного успокоившись, принялась обнюхивать стволы деревьев, рыть под корнями – мышковать. Выдернула из нор пару мышат, с удовольствием съела. Напилась воды из пруда, немного посидела на берегу, любуясь мельканием крошечных блестящих рыбок. Человеческие мысли отступили на задний план, медленно растворяясь в животных инстинктах. Она стала зверем: думала, как зверь, чувствовала, как зверь. Прошлая жизнь, родные и близкие, радости и горести перестали быть значительными. Вдруг Настя ощутила, что ее словно тянет назад. Призыв тенко был строгим и властным. Она повиновалась, побежала к жилищу старухи.
– Наигралась? – усмехнулась та. – Теперь перекидывайся обратно. Рано тебе еще долго в лисьей шкуре бегать. А то привыкнешь, потеряешь контроль над разумом и не сможешь вернуться. Так и останешься ни человеком, ни кицунэ – обычным диким зверем.
Такая перспектива Настю не прельщала. Она уселась, сосредоточилась, расслабилась, постаралась почувствовать каждую клеточку лисьего тела, заставить его измениться. Потом вознесла молитву Луне, подняла с земли человеческую теменную кость, приложила к затылку. Снова зажмурилась, в душе опасаясь, что сбудется предостережение тенко. Но все прошло благополучно: она снова была человеком. Правда, во рту поселился странный привкус. «Я ела мышей», – вспомнила она. Но почему-то эта мысль не вызвала брезгливости.
Настя взглянула на старую кицунэ, ожидая ободрения. Вместо этого наставница затряслась от смеха:
– Тысячу лет живу, ни разу такого не видела! – И, отвечая на безмолвное удивление девушки, сказала: – Ступай, поглядись в пруд. Света Луны хватит, чтобы ты увидела…
Пробравшись сквозь кусты, Настя вышла к пруду, склонилась над водой, разогнала прибрежную ряску, опасливо взглянула и охнула. На нее смотрело лицо Кумико, тело тоже было человеческим. Но на макушке торчали черные лисьи уши. Ужаснувшись, она побежала к старухе:
– Что делать?
– Не кричи, Кумико-сан, – хохотала кицунэ. – Чем меньше волнуешься, тем легче пройдет обращение. Попробуй еще раз.
Сосредоточиться, почувствовать тело, произнести молитву, приложить кость… Настя проделала это снова. Ощупала голову – уши никуда не делись. Она сама себе напоминала героиню аниме. Сзади тоже что-то было не так. Настя потрогала себя пониже спины – над ягодицами появился недлинный, но замечательно пушистый хвост.
– Это как раз правильно, – успокоила тенко. – Признак того, что ты становишься кицунэ. У меня вон их девять, и ничего, не плачу. Но чтобы у женщины остались лисьи уши, такого я не слыхала.