– Мадара! Почему он не запечатывается?
Кот выглянул из-за ширмы, окинул демона критическим взглядом:
– Вероятно, он уже был заклят своим именем и не может сменить хозяина. Ведь меня демон из Эдо призвать не смог, потому что я твой слуга. Ну а этот не подчинится тебе. Ты связал его, но заточить не сможешь.
– Что с ним тогда делать?
Мадара скорчил гримасу:
– Убить. Что еще? Отпускать нельзя, иначе скоро все демоны Эдо атакуют твой дом.
– А как его убить? Молитвой?
– Можно, – кивнул кот. – Только он слишком силен, тебе придется молиться дня два. Охрипнешь.
– Чем еще?
– Меч его просто так не возьмет. Запечатать тоже нельзя. Можно измотать молитвой, а потом, когда ослабеет, убить, – не прекращая молитвы. Он здесь один, без поддержки хозяина и других демонов, так что, думаю, получится. Только голову руби сразу, одним ударом. А потом бей в сердце.
– Предатель! – взвыл Кума-они. – Ты заплатишь!
Воспользовавшись тем, что Сенкевич перестал молиться, он вскочил и принялся метаться по комнате, оставляя на полу и стенах глубокие следы когтей. Снова и снова бросался на окно и дверь.
– Поторопись, Тосицунэ-сан, – невозмутимо проговорил кот. – Защитные знаки так долго не выдержат.
Сенкевич снова затянул молитву. Демон зарычал, прыгнул на него. Визжа от боли, рванул косодэ. Когтистая лапа зацепила тонкий шелк, стянула его, отшвырнула прочь вместе с нашитым защитным знаком.
– Убить! Убить! – ревел Кума-они.
Когти впились в тело, пронзая кожу, к шее тянулась смрадная клыкастая пасть, хлопающие крылья похоронным саваном застилали мир. Сенкевич пытался молиться, чтобы оттолкнуть монстра, но Кума-они перехватил его за горло, слова застряли непережеванным комком.
«Кажется, конец», – подумал, отключаясь, Сенкевич. Вдруг жесткие, как железо, пальцы разомкнулись, воздух хлынул в помятую глотку. Демон отпрянул. Сенкевич встал на четвереньки, хрипел, пытаясь отдышаться.
По комнате с воем и рычанием катался огромный ком из двух тел. Сенкевич разглядел серый пушистый хвост, яростно бьющий по полу: с демоном сцепился Мадара. Кот пребывал в боевой ипостаси – превратился в большое существо, похожее на дракона. Теперь две сущности отчаянно рвали одна другую, устилая пол клочьями шерсти и каплями темной, почти черной крови.
Восстановив дыхание, Сенкевич подобрал изодранную одежду, нашел защитный знак, выставил его перед собой и подошел ближе к схватке. Сосредоточился, затянул молитву, повелительно назвал имя демона. Клубок вскоре распался. Мадара отполз, зажимая уши окровавленными лапами: молитва и ему не приносила радости.
Кума-они корчился от боли, сломанные крылья метались по полу. Сенкевич повторял молитву снова и снова.
– Хватит! – наконец взмолился демон. – Лучше убей!
– Тогда говори, кто вызвал тебя из Дзигоку! Зачем ты здесь? Зачем остальные?
Обессиленный Кума-они с трудом заговорил. Мадара склонился над ним, ловя каждое слово, чтобы Сенкевич, который продолжал молиться, ничего не пропустил.
Через полчаса откровений Сенкевич вытащил катану, размахнулся и одним ударом снес звериную голову, прорубив шею с такой силой, что на полу осталась глубокая борозда от клинка. Обезглавленное тело задергалось в агонии, скребя когтями. Мадара подобрал голову, отнес в угол, видимо, боялся, чтобы не приросла. Кажется, его забавляла ситуация: он заглядывал в красные глаза недавнего противника, корчил гримасы, высовывал язык – в общем, развлекался как мог.
Сенкевич, не медля, вонзил катану в сердце твари. Демон содрогнулся в последний раз, его тело обмякло, разлагаясь на глазах. По комнате поползла удушливая вонь тухлых яиц и гниющей плоти. Кума-они превращался в слизь, будто его растворяли в кислоте, разливался грязно-кровавой вонючей лужей. Мадара поморщился, отшвырнул голову, с которой тоже стекали потоки слизи, открыл окно.
– Так пахнут только адские твари, – словно оправдываясь, сказал он. – Не все демоны столь зловонны.
Слизь превратилась в жижу, которая стала быстро испаряться. Вскоре от демона не осталось ничего, кроме пятна, выжженного на полу.
Сенкевич махнул рукой:
– Ничего страшного, стерпели же. Главное, теперь мы знаем все.
Он взял тетрадь Сого, призвал Рокурокуби и Охагуро-беттари, приказал:
– Ступайте, разыщите мне ронина по имени Акира и девушку, которую зовут Кумико. Скажите, я зову их в Эдо.
– Где нам искать их, господин? – прошелестела длинношеяя дама.
– Понятия не имею. Акира путешествует по стране, Кумико была гейшей в веселом доме, но исчезла. И вообще, вы духи или нет?! – вспылил Сенкевич, изрядно утомленный долгими моленьями и разозленный всем, что узнал. – Найдите, и точка! И не смейте возвращаться, не выполнив мой приказ! Иначе тебя запечатаю в седалище отхожего места, а тебя – в таз для омывания зада!
Женщины запищали и исчезли.
– Тоже собираешь войско? – поинтересовался Мадара.
– Не совсем…
Сенкевич задумался. Теперь он знал, что надо сделать, чтобы получить энергию, нужную для построения портала. Только это было очень сложной задачей. Требовалась поддержка. Дана с Настей все равно придется брать с собой в портал, так пусть помогают.
На сегодня работа была окончена. Сенкевич отпустил Мадара, снова приказал накрыть стол – противостояние демону изрядно измотало его. Насытившись, долго сидел в саду с трубкой, потом принял горячую ванну и вызвал двух наложниц.
Нынче он не собирался перетруждаться, угощая их русским сексом. Улегся на постель и приказал ублажать его. Пусть трудятся, как привыкли. Ему требовалось расслабление.
«Хорошо поработал, – рассеянно думал он, наслаждаясь прикосновениями нежных пальцев и горячих языков. – Теперь все знаю».
Почти все. На этом он пока старался не зацикливаться. Кума-они не сумел ответить всего на один вопрос: куда в замке Эдо исчезали девушки.
Дан
Черная тень скользила вправо-влево, раскачивалась, делала быстрые выпады. Дан всякий раз встречал удар, слыша звон и скрежет столкнувшихся мечей.
– Хорошо, человек!
Коноха стал двигаться быстрее, Дан тоже ускорился. Несмотря на стремительность демона, он умудрялся отражать все его атаки.
– Молодец! Держись! А теперь сосредоточься!
Тень перед глазами слилась в большое расплывчатое пятно – настолько Коноха увеличил скорость. Теперь удары мечей раздавались каждую секунду. Разум не успевал за движениями, он будто отключился, тело Дана реагировало самостоятельно и моментально, за долю мгновения до выпада предугадывая, куда ударит демон.
Наконец Коноха все же удалось выбить катану из руки противника. Дан обессиленно упал на траву.
– Ты хорош, человек! – рядом опустилось тяжелое тело демона. – Ни один смертный не сумел бы справиться с такой атакой. Кроме слепого воина.
Тренировки с каждым днем становились все более изматывающими и жесткими. Убедившись, что Дан научился отражать удары на любой скорости и в точности предугадывает движения противника, Коноха стал требовать, чтобы ученик атаковал первым.
Здесь умение предвидеть реакцию соперника тоже пригодилось. По расположению рук, дыханию, даже запаху пота Дан понимал, каким будет следующее движение Коноха. Потому он научился делать множество обманных выпадов, морочить противника, изматывать его, ожидая малейшей ошибки, чтобы нанести решающий удар.
– Отдохнул? Вставай, человек! – демон подскочил, встал в позицию. – Нападай!
Дан шагнул вперед, ощущая, что сейчас Коноха уйдет вправо. Он успел пресечь движение противника, прыгнул, замахнулся… и развернулся, отражая удар сзади. Одновременно выхватил вакидзаси, принял на него клинок Коноха.
– Заметил! – довольно воскликнул Карасу, который подкрался к Дану за спиной.
Оба демона напали одновременно. Закружились черным вихрем, из которого выныривали клинки. Дан вертелся, как смерч, отражая удар за ударом.
– Атакуй! – раздался из бесконечного хоровода крик Коноха.
Дан вычленил из головокружительного мелькания фигуру вождя. Теперь при невероятной скорости время будто остановилось, и он видел движения демонов будто в замедленной съемке, вместе с тем не теряя скорости восприятия. Дан шагнул к Коноха и мощным ударом выбил меч из цепкой лапы. Тут же отразил атаку подоспевшего Карасу, а вожаку врезал в солнечное сплетение. Тот с хохотом рухнул на траву, Дан продолжил сражение со вторым демоном.
– Никому еще не удавалось выбить у меня оружие, – ликовал Коноха. – А уж тем более человеку!
Удар под дых не причинил вожаку вреда, скорее всего, он даже не почувствовал его. Но вставать не торопился, как бы признавая собственное поражение. С удовольствием наблюдал за битвой Карасу и Дана.
Наставник разбежался, взмыл в воздух в трехметровом прыжке, обрушил меч на ронина. Удар клинка развалил бы его пополам, но Дан упал, перекатился, вскочил. Карасу приземлился на ноги, не успел обернуться, как получил удар в спину. Тэнгу защитил только веер, брошенный Коноха.