— Да, — стиснув зубы, выдавил из себя Сокол. — Франко Гвидичи. Цепной пёс Плиния.
Тишина стала душной. Солнце пекло, ароматы трав укутывали облаком. Даже птицы замолкли на несколько мгновений. Всё ради того, чтобы простая мысль оформилась в голове:
“Так вот почему Франко из кожи вон лезет, чтобы завоевать Амелию”.
Слепой скоро откроет глаза, увидит её вторым, но возьмёт то, что принадлежит ему по праву. Путеводы не ошибаются. Ни при каких обстоятельствах…
— Я разберусь, — пообещала Эльвира. — Я слышала, что он умеет читать мысли и управлять сознанием. Возможно, он вытащил из меня ваше предсказание раньше времени. Но почему тогда его вариант был длиннее? Слова “ты его стёр” сейчас не звучали.
— Потому что я не умею стирать память, — Сокол почувствовал себя жутко уставшим. — Зато я выжил. Давайте закончим, лина Эльвира. Мне достаточно загадок.
— Конечно, — согласилась она, убирая прядь за ухо. — Подождём и посмотрим, как пророчество будет сбываться. Проводить вас к Бояне? Она с утра только и говорит, что о самом важном своём пациенте. Неужели вы согласились испытывать её зелья? Браво, о вашей смелости не зря слагают легенды.
Лучший убийца клана ответил ей улыбкой. Слегка кривоватой. Зубами всё ещё хотелось скрипеть и скрежетать.
“Нет, дорогой брат, рожать детей Амелия будет мне”.
* * *
К смотринам папа приказал украсить дом цветами и белыми лентами. Обычно в этот день было принято выставлять своё богатство напоказ, чтобы возможный жених и его семья видели — невесту они заберут из хорошего дома, она привыкла к сытной жизни. Я только посмеивалась, рассматривая столовую.
“Лин Витт старое серебро достал, — удивлялась я. — И тарелки из кессанийского сервиза. Надо же! Соколу придётся постараться!”
Окна приходящая прислуга натёрла до блеска, так что самую большую комнату в нашем семейном гнёздышке заливал солнечный свет. К вечеру его станет меньше, придётся зажигать свечи в шандалах — тяжёлых посеребрённых канделябрах из бабушкиного приданого.
“День старых вещей”, — подумала я и погладила мягкую ткань маминого платья. Голубого по такому случаю. Ричи и Магнус знали о моей любви к белым нарядам, но я решила сделать исключение, чтобы выразить своё уважение семье жениха.
— Повозка уже во дворе, — громко объявил отец, распахивая двери в столовую.
И замер, разглядывая мой наряд. В его глазах мелькнула нежность, а ветерок из коридора принёс мне аромат парного молока.
— Моя девочка, — прошептал он. Погладил по голове, как в детстве, едва касаясь пальцами волос. — Я и не заметил, что ты выросла. Почему ты так жестоко поступила с отцом? Почему не осталась маленькой? Я бы катал тебя на спине и заплетал ленты в косы.
— Я старалась тянуть время, но остановить его невозможно, — неловко пошутила и обняла папу. — Отдашь меня Соколу, а мы тебе потом внучку приведём. Будешь катать её на спине и заплетать косички, хорошо?
— Трёх внучек, — начал торговаться лин Витт, — И так уж и быть, одного внука. Надеюсь, Магнус к тому времени не будет слишком стар, и мы вместе побегаем по полигону. Кстати об отце предполагаемого жениха. Он написал, что сестра с племянницами уехали отдыхать на соседний остров. Потянуло их к пляжу с белым песком и купанием голышом при свете луны. Ведьминские развлечения. Не знаю, как Магнус отпустил. Так что сегодня они с Соколом будут одни. Ну и я не стал никого приглашать. Посидим в тесном кругу.
С тётушкой Сокола я была знакома, а с её дочерьми даже пыталась дружить в детстве. Но тогда ещё было не модно подражать ведьмам, поэтому мои взгляды они высмеивали. Хотела ли я их видеть в день своего почти-обручения? О, нет, точно нет!
— Так даже лучше, — ответила я. — Совет ещё нужно пережить. Слухов и так будет много. Пойдём встречать гостей?
Папа положил мою руку на сгиб локтя и повёл к главному входу. Я так привыкла, что от традиций в клане не отступали ни на шаг, что ждала пёструю толпу девушек с корзинами фруктов и цветов. Жених задаривал невесту подарками прямо с порога. Но когда наш старый привратник потянул за ручку двери, в проём юркнул мальчишка в форме кадета академии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Лин Витт, — наспех поздоровался он, не поднимая взгляд. — Принимайте.
Я лишилась дара речи. Корзины от повозки к нам несли ученики Магнуса. Рослые, плечистые выпускники и парнишки помладше.
— Что удумал? — фыркнул отец. — Наказания никак не закончатся? Мы по молодости манекены таскали из сарая на полигон и обратно, а он”залётчиков” к сватовству подрядил? Ох, видели бы нас старейшины…
— Хорошо, что платья не заставили надевать, — очень тихо пробормотала я, но один из кадетов услышал. Вздрогнул даже.
“Я дочь своего отца”, — мысленно ответила я на его негодование, возвращаясь взглядом к корзинкам.
Ричи разорился на целых шесть наборов. Крупные плетёнки, щедро украшенные белыми лентами и розами. Всё как принято: отдельно фрукты, отдельно вино, отдельно какие-то сладости. В самой дальней корзинке на бархатной подушке лежало ожерелье из золотых пёрышек с перламутровыми бусинками. Комплект украшений завершало колечко в виде пера, обхватывающего палец.
Я едва удержалась от восторженного писка. Никакое другое ювелирное украшение мне не понравилось бы больше, чем этот соколиный гарнитур. К серьгам в ушах я уже привыкла, носила их с гордостью, а теперь украшений со смыслом стало больше.
“С маленьким напоминанием, чья ты невеста”, — промелькнуло в мыслях, и тут на пороге появился жених.
Я на мгновение забыла обо всём на свете. Чувствовала себя так, будто по весне, распахнув окно, подставила лицо под лучи солнца. Тепло окутывало с ног до головы. Радость разливалась во мне.
— Ясного неба, — поприветствовал нас лучший убийца клана и церемонно поклонился.
О, боги, я впервые за много лет видела его не в чёрном мундире, а в простом, но изысканном камзоле. Вышивка украшала ткань цвета слоновой кости лишь на рукавах. Из-под манжет выглядывало тонкое кружево. Но самым удивительным был шейный платок и булавка с бриллиантом. Куда делся суровый воин? Передо мной стоял аристократ из древнего рода.
— Лин Гвидичи, — поклонилась я. — Для меня честь открыть для вас двери моего дома.
Пусть он ещё не привык к своему родовому имени, но мне было важно показать, что я по-прежнему принимаю его со всем прошлым и будущим. Его настоящего. Целиком.
— А для меня честь быть приглашённым к столу.
Он бережно держал мои пальцы в ладони, благоухал ароматом жасмина и улыбался. Настоящего жасмина. Того, что лежал в корзине среди других цветов.
— Мы с подарками, — напомнил Магнус ход церемонии. — Жалеть кадетов, конечно, язык не поворачивается, но десять бутылок вина — это тяжело. Руки завтра будут дрожать. А им заклинания плести.
— Проходите в дом, — спохватился отец. — Корзины можно поставить сюда.
Я отвернулась от цветов, сладостей, звона стекла и вереницы кадетов. Смотрела только на того мужчину, которого совсем скоро назову мужем.
— Тебе идёт светлый камзол. Обещай, что будешь чаще его носить.
— Для тебя я готов наряжаться хоть каждый день, — тихо ответил он, крепче сжимая мою руку.
— Если папа даст благословение, — шутливо напомнила я. — Учти, он настроен оградить свою девочку от первого бабника Фитоллии.
— Я привёл серьёзное подкрепление, — Сокол глазами показал на Магнуса. — Запасся провиантом и разработал тактику осады. Вот увидишь, уже к третьей бутылке бастионы упрямства падут.
— Противник опытен и подготовлен, — погрозила я пальцем. — Как бы нападающим не угодить в собственную ловушку.
— Но ты же не оставишь нас лежать на поле брани, побеждённых красным фитоллийским? Донесёшь до полевого лазарета, развёрнутого в комнате для гостей? Мы с Магнусом привыкли храпеть в комфорте.
— Так вот зачем вы пришли на самом деле? — расхохоталась я. — Сватовство — удобный предлог?
— Репетиция помолвки и свадьбы, — проворковал Ричи мне на ухо. — Я всех демонов Бездны уговорю нам помочь, не то, что твоего отца.