— Тогда нам стоит начать.
И я потянула его за собой в столовую.
Глава 28. Разговоры о будущем
Стол ломился от закусок и горячих блюд. Бараньи рёбрышки с кислым соусом, фаршированная утка и рассыпчатый жёлтый рис. Из напитков — вино для мужчин, яблочный сок для меня. Графин с ним поставили специально поближе к моему месту.
Папа сел справа, а гостей посадили напротив. Стоило оторвать взгляд от тарелки, как я натыкалась на довольного собой Сокола.
Я принюхалась, не скрываясь, раз уж все присутствующие за столом в курсе моего маленького секретика. Хотела прочитать эмоции Ричи, понять, что он прячет за своей весёлостью, но привычно потерпела неудачу. Ароматы наших отцов перебивали те слабые отголоски, которые можно было поймать. Азарт, судя по блеску в глазах, исходил от Магнуса, а мой папа источал запах бумажной пыли — сосредоточенности.
“Торговаться будет”, — поняла я.
— Утка сегодня великолепна, — с сытой улыбкой сказал Магнус. — Твоя дочь готовила, Витт?
— Вы до сих пор живы, — неловко пошутила я. — значит, готовила наша повариха.
— А скатерть вышивала швея? — продолжал допытываться будущий свёкор. — И на стол накрывали слуги?
Я хотела ответить, что у меня в штате работает искусная швея, а тарелки на стол я умею расставлять магией, но не стала. Кажется, Магнус решил сбить мою стоимость на рынке невест, чтобы убедить папу — первый бабник Фитоллии будет мне отличной партией.
— Да, — покорно кивнула я, на всякий случай снова втягивая воздух.
Никакого злорадства или гнева со стороны приёмного отца моего жениха. Только азарт и тонкие нотки отцовской заботы.
— Таз у неё узкий, — продолжал “закапывать” меня свёкор. — Рожать будет тяжело.
— В повозку вместо лошади не запряжёшь, — подхватил лин Витт, — надел не вспашешь. Одна беда с этими магически одарёнными аристократками. Их несчастным отцам приходится давать за них богатое приданое, чтобы хоть чем-то компенсировать негодность невесты. Три тысячи золотых вас устроят, дорогие сваты? Не считая сукна, посуды и домашней утвари из серебра.
— Даже не знаю, — протянул Магнус, накалывая кусочек утки серебряной вилкой из того самого приданого. — Она ещё и нюхач. Да и годы не те…
Ричи скрипнул зубами и прикрыл глаза. Я боялась, что вступится за меня и устроит скандал, но жених с трудом сдерживал смех. Я видела, как дрожали его ресницы и кривились губы.
— Пересидела в девках, ага, — согласился отец. — На работу зачем-то устроилась, науки изучала. Четыре тысячи золотых.
Я от удивления даже забыла мысленно съязвить. Вот настолько негодная невеста? Прямо на целых четыре тысячи золотых?
— Без ножа меня режешь, — качал головой будущий свёкор. — Умная женщина — горе в семье. Бедный мой сын. Она ещё и красива! Видят боги, никакого проку в хозяйстве не будет. Но четыре тысячи — хорошая сумма. Я добавлю к ним пять своих, если по рукам ударим. Пусть молодые распоряжаются ими, как захотят.
Кажется, Магнус решил за день нарушить больше традиций клана, чем я за всю жизнь. Обычно золото из приданого семья жениха забирала себе, но за Сокола отец решил ещё и приплатить. А все деньги передавались нам.
“Видят предки, это не я заразила семью жениха бунтарскими замашками!”
Аромат хвои заполонил столовую. Шокировать свёкор умел и любил. Светился, рассматривая наши вытянувшиеся лица. Даже невозмутимый Сокол не ожидал от отца подобных фокусов.
— Девять тысяч, — выдохнул он. — Что мы будем делать с такими деньгами? Ладно, дом большой построим, сад вокруг него разобьём. А остальное куда?
— Не девять, а чуть меньше, — для начала поправил его Магнус. — Других сбережений у меня нет, а свадьбу я хочу сам организовать, как велят традиции. Я давно откладывал монету за монетой. Оружие для тебя, учителя магии, инструкторы стоили дорого. Но ты слишком быстро вырос, мой мальчик. Начал брать заказы и сам за себя платил. Сначала за меч, потом за артефакты, редкие книги. Я гордился и продолжал копить. Боялся, что когда-нибудь тебя принесут с поля боя на пропитанной кровью холстине, и мне не хватит золота на лекарей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вспомнила обескровленное лицо Ричи после его битвы в Трезде. Тогда он выжил благодаря стараниям Этана и Бояны. Но воины клана часто бывают в шаге от смерти. Почему я не задумывалась над тем, что однажды Кеннет Делири снова отправит своего лучшего убийцу на задание, с которого тот может и не вернуться?
— Я решил, что больше не буду брать заказы, — тихо ответил Сокол. — Хоть короля попросят убить, хоть всех его министров. Я дал тебе слово, отец, и я его сдержу. Зачем деньги? Давай тебе новый дом построим. А то крышу пора перекрывать, двери рассохлись, ставни скрипят.
— Нет, — покачал головой Магнус. — Мой дом стар, как я, и нам много не нужно. Не отказывайся от золота, пожалуйста. Я так рад, что ты полюбил Амелию, что заговорил о семье. Детям нужен отец, помнишь? Живой и здоровый. Ты хороший маг, один из лучших в клане. На деньги можно купить лицензию и ставить стационарные порталы в любом королевстве. Дело своё открыть, зажить тихой, спокойной жизнью. Как ты мечтал.
— Кеннет Делири меня не отпустит, — пробормотал Ричи и надолго замолчал.
Я боялась пошевелиться, чтобы не упустить ни одного оттенка эмоций. В тишине они “звучали” особенно ярко. Мужчины думали и переживали. Пласты сомнений внутри двигались, как материки на карте. Разбивались друг о друга, рождая горы и провалы.
— Мне придётся учиться, — наконец, заговорил лучший убийца клана. — Боевая магия почти не пригодна в быту, деньги платят за другое. Искать помощников, открывать кабинет в Фитоллии.
Магнус кивал, и даже мой отец положил руки на стол, неотрывно глядя на будущего зятя.
— Но я согласен, что с прежней жизнью нужно закончить. Амелия достойна большего, чем обычный головорез. Пусть и с приставкой “лучший”.
Я прятала взгляд от смущения. То, на что Ричи был готов ради меня — практически подвиг. И пусть глава клана хоть лопнет от злости, ему придётся искать другого убийцу в свой ближний круг. Фредерико Гвидичи тоже достоин большего, чем участь вечного охранника семьи Делири.
— Тебе станет скучно на второй месяц такой жизни, — скривился лин Витт. — Потянет на приключения и обратно в бой. Прости, но я не верю, что ты уберёшь меч в ножны навсегда.
— Люди меняются, — осторожно ответил Сокол. — Даже такие пропащие, как я.
— Неужели? — отец вскинул брови. В букет эмоций словно кто-то бросил горсть корицы. Я никогда не понимала, почему у разочарования такой странный вкус. — Не давай пустых обещаний, пожалуйста. Свою сущность бабника ты переломить не смог. Впереди суд чести и разбирательства с Малией. Они серьёзно осложняют подготовку к свадьбе. Мы с твоим отцом посовещались и решили отложить официальное объявление о помолвке на три месяца. Пусть в клане забудут о скандале. Хотя бы перестанут так активно обсуждать. Ты знаешь, что Малия не может сидеть в подвале кланового дома молча? Требует, чтобы пришёл жених и выпустил её оттуда. А до тебя по клановой связи не достучаться. Дежурные волосы на голове рвут. Магнуса дёргали вопросами, что делать.
— Я разберусь с дисциплиной в том отряде, — холодно пообещал Сокол. — Больше вас не побеспокоят. Доказательства, что я не был первым мужчиной у Малии, уже есть. До заседания суда меньше недели. Она уйдёт оттуда с позором.
— А если старейшины всё-таки вынесут приговор не в твою пользу, то сядет по обвинению в шпионаже? Таков твой план?
Я вздрогнула и закрылась от эмоций. Слишком сильными стали. Да, мужчины давили их в себе, не давали выплеснуться наружу, но дар нюхача позволял их чувствовать.
Теперь я понимала, чего стоило моему отцу дать согласие на свадьбу. Как его разрывало изнутри от желания выставить за дверь “наглого Соколёнка”. Но я любила Ричи. Призналась в этом Магнусу, разрешила ему пуститься в уговоры, и отец уступил. Ради меня.
— Нет, обвинения в шпионаже абсурдны, — не стал лгать лучший убийца. — Я придумал их лишь для того, чтобы арестовать друзей её брата и выяснить, с кем она спала. Если на допросе истинный виновник сознается, я предъявлю его старейшинам. Всё кончится тихо и счастливо. Да, я мечтаю удавить её своими руками, но по-настоящему вредить не намерен. Нет удовольствия в том, чтобы воевать с женщиной.