Вот это было как раз по душе старому воину: добрая битва на кулаках, хотя битвой это было уже не назвать. Выбив из противника всё, что можно было выбить, Метатрон собрал всю свою оставшуюся эссенцию в один «Железный Кулак» и обрушил его на врага. Грамматона словно смяло катком. То, что осталось от демона, мгновенно распалось в тлеющий пепел и развеялось по воздуху. Аура Метатрона сильно потускнела.
Диссидии, в свою очередь, не составило особого труда справиться со своим противником. Один на один у демона не было шансов. Ангел, способный обращать демоническую магию против её владельцев, был словно создан для схватки с грамматонами. В конце концов Диссидии удалось обернуть свои цепи вокруг шеи врага и тот в судорогах упал на колени. Он попытался вырваться, но было видно, что сил у него уже не оставалось. Большую часть своей эссенции он истратил в битве, а оставшуюся высосала цепь. И без того бледный демон вдруг полностью обесцветился. С его телом произошло то же, что и с телом его собрата.
Я стал медленными шагами приближаться к серафимам. Ангелы вздохнули с облегчением, но битва все ещё была не окончена. Чернокнижник снова сумел выкарабкаться из океана. Он еле стоял на ногах, и было ясно, что двигал им лишь инстинкт самосохранения, а не желание продолжать бой. Серафимы переглянулись и двинулись к нему. Дойти до грамматона, однако, им было не суждено. Откуда-то издали раздался приглушённый звук, напоминавший выстрел, и серафимов отбросило на двадцать, если не тридцать метров назад.
Рядом с демоном появился человек в богатой классической одежде. Как ни странно, ауры его я не чувствовал: либо у него её не было, либо он отлично её маскировал. Я даже не мог сказать был ли это человек, ангел или демон. Но обстоятельства подталкивали меня к решению в пользу последнего.
Незнакомец держался спокойно и немного надменно. Ростом незнакомец не превосходил обычного человека. Если бы не его неестественно бледная морщинистая кожа, то я бы мог принять его за актёра, разодевшегося для исторической пьесы.
Незнакомец окинул поле битвы взглядом и медленно захлопал: «Браво! Просто браво!» Было сложно сказать, искренне ли он был впечатлён или же просто насмехался над ангелами. «Спектакль был просто захватывающим! Я получил огромное удовольствие и за это я оставлю вас в живых», – произнёс он нараспев, криво улыбаясь.
Серафимы медленно поднялись и стряхнули с себя грязь. Метатрон сердито фыркнул; Диссидия же очень внимательно следил за каждым движением своего нового противника. По его ауре было ясно что он мобилизует всю свою эссенцию для второго боя.
«Увы, на этой ноте мы вынуждены покинуть вас, – незнакомец отвесил ангелам низкий поклон, а затем посмотрел на меня: – Было очень приятно снова тебя встреть увидеть, Годфри. Обещаю, в следующий раз будет намного интереснее». С этими словами он щёлкнул пальцами и прямо позади него открылся маленький, пышущий огнём портал. Незнакомец мельком взглянул на грамматона, который тут же покорно вошел внутрь, после чего сам последовал за ним. С резким хлопком портал закрылся, оставив на земле чёрный круг из пепла.
Броня ангелов и их оружие исчезли, а их воинственные ауры снова сгладились. Они о чём-то заговорили, изредка поглядывая на меня. Я направился к ним, прихрамывая.
– Ты займешься смертными, я – инфраструктурой, – ткнул Метатрон Диссидию пальцем в грудь.
– Изволь не согласиться с тобой, груда мускулов, – ответил Диссидия своему громадному товарищу.
– Нет уж, изволь на этот раз заняться смертными!
– И с какой же стати?
– Потому что в прошлый раз в Туле была моя очередь! – ответил Метатрон.
– Ах, да… Истину говоришь, верзила. Забыл я про Асгардур, – Диссидия недовольно почесал затылок.
Ангел медленно подошёл к мерцавшему поблизости облаку голубого света. Душа смертного была искажена; её явно что-то задело во время битвы. Диссидия положил руку себе на сердце и достал оттуда небольшое количество своей эссенции, после чего соединил её с душой смертного, которая понемногу начала восстанавливаться. Так он проделал ещё с доброй дюжиной душ.
Я молча следовал за своим спасителем, который в свою очередь делал вид, что не замечал меня. Через пару минут я собрался с духом и спросил ангела: «Не боитесь, что барьер будет восстановлен раньше времени?» Диссидия медленно посмотрел на меня, а затем спокойно ответил: «Разрушенного восстановление и пострадавших спасение – естественный процесс вселенной нашей. Там, где есть добро, есть и зло. Там же где нет зла, нет и добра. Не бывать одному без другого. Там, где хаос – и порядок присущ. Где порядок, всегда хаос вспыхнуть может. Делать что вздумается без каких-либо последствий и угрызений совести – порядок, естественный для мира нижнего. Следовать правилам и соблюдать дисциплину – порядок, естественный для верхнего мира. Ваш же мир имеет как и порядок, так и хаос. Одно должно быть равно другому. И за этим следят хранители баланса вселенной и космоса, – закончив восстанавливать очередную душу, он выпрямился и продолжил: – Доминионы не спят. Не отдыхают. Они всегда следят. Всегда смотрят, наблюдают они. Пока наши дела не закончены, они не позволят смертному миру вернуться в первородное состояние», – с этими словами Диссидия направился к очередной душе, разминая на ходу шею.
Я оглянулся на берег, где стоял Метатрон и, закрыв глаза, делал странные жесты. Всё, на что указывали его руки, возвращалось туда, где было до битвы: вмятины на контейнерах выпрямлялись; катер Нины сам по себе вернулся на место, а капли воды сползли с него и вернулись в океан. Обломки собирались вместе и восстанавливали бетон и стены. Фонарные столбы выпрямлялись, а лампы собирались из осколков и снова загорались. Грязь возвращалась в землю. Ангел буквально возвращал время вспять.
Я не раз слышал, насколько красивым может быть процедура восстановления, но узреть это своими глазами было особой привилегией. Вот значит, как орудуют ангелы своей эссенцией вне боя: невидимыми тонкими волнами она обволакивалась вокруг всего, что было затронуто битвой и приказывала восстановиться. Всё разрушенное вновь собиралось воедино, как гигантская мозаика. Было исправлено и починено далеко не всё, но теперь док и склады хотя бы не выглядели так, будто в них порезвилось стадо слонов.
– Что ты скрываешь, Льюис Феникс? Или, может быть, лучше звать тебя «Годфри»? – спросил меня Метатрон, не оборачиваясь.
– Я задаю этот вопрос себе с момента своего рождения. Дай знать, если разберёшься что к чему.
– Ты – ходячая проблема. И чего тебя архангелы так на руках носят?
Хорошо, что как раз в этот момент подоспел Диссидия, иначе я бы наверняка сболтнул чего-то лишнего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});