во главе. Недолго просуществовала эта самобытная армия. В 1810 г., после отречения Людовика Бонапарта от престола, Голландия вошла в состав Французской империи, и еврейские солдаты были распределены между различными французскими полками. Спустя два года Голландия была занята немецко-русскими союзными войсками, изгнавшими французов, а в 1815 г. была восстановлена оранская династия. Переходная эпоха «первой эмансипации» кончилась.
То была бурная эпоха, вызвавшая потрясения во всех областях жизни голландского еврейства. Кризис дал себя чувствовать больше всего в области экономической. Наполеоновская «континентальная система», направленная против торговли Великобритании, но ударившая по всей европейской торговле, в особенности разорила Голландию и ее еврейское купечество, имевшее обширные сношения с Великобританией. Богатые негоцианты закрывали свои торговые фирмы и проживали остатки капиталов; несостоятельные же классы терпели крайнюю нужду. Пауперизм достиг таких размеров, что две трети амстердамской общины ашкеназов жили на средства благотворительности. Население Амстердама в эпоху республики и империи лишь немного увеличилось: в 1808—1813 гг. община ашкеназов состояла из 30 000 человек, а сефардов — 2800. В Гааге жило 2180 евреев; меньшие общины ашкеназов находились еще в Роттердаме, Лейдене и Гронингене. В области духовной культуры шла непрерывная борьба старого с новым. В широких массах ашкеназов еще прочно держался немецко-еврейский язык. На этом языке велось преподавание в традиционных школах, хедерах и иешивах, которые далеко не были вытеснены реформированной школой. О последней, впрочем, мало заботились и реформисты: «новые люди» посылали своих детей в общие христианские школы, с тех пор как их стали туда допускать; но такие школы служили фабриками ассимиляции. Центральная консистория, цитадель новаторов, вела упорную борьбу с «жаргоном» и требовала, чтобы правления синагог писали свои деловые бумаги на голландском языке, но требования эти редко исполнялись. Не был доведен до конца начатый перевод Торы на голландский язык. Вообще, относительная густота еврейского населения в Голландии задерживала здесь рост ассимиляции, которая тогда быстро распространялась в других странах.
§ 25. Римская и Цисальпинская республики; Италийское королевство
Нигде эфемерная эмансипация, проникшая из революционной и наполеоновской Франции, не вызвала такой внезапной перемены в положении евреев, как в Италии, особенно в Церковной Области, где сразу столкнулись враждебные силы — Церковь и Революция, Гетто и Свобода. В большинстве государств раздробленной Италии евреи переходили к гражданской свободе от состояния рабства, а не от полусвободы, как это было в Голландии. Еще гетто города Рима было сковано цепями папского регламента 1775 года (§ 7), еще средневековый желтый знак пестрел на шляпах отверженцев, и гончие псы церкви травили эту массу клейменых людей — а издали слышался уже гул революции, и все ближе придвигалась французская армия свободы к стенам Рима. В январе 1793 г. в Риме произошла первая вспышка восстания, подготовленная французским агентом Бассевилем, но окончившаяся плачевно: Бассевиль был убит толпою фанатиков церкви. Толпа попыталась разгромить живших в Риме французов, но, встретив отпор, направилась по линии наименьшего сопротивления, в еврейский квартал. Здесь она ознаменовала свою победу над революцией разграблением нескольких еврейских лавок. Воспользовалась удобным поводом для грабежа и папская администрация. Она распустила слух, что у одного еврея-торговца нашли несколько тысяч «триколора», трехцветных кокард, приготовленных для революционеров. На этом основании полиция арестовала раввинов и старшин гетто, а затем освободила их под условием уплаты огромного штрафа. Чтобы затруднить сношения гетто с городом, администрация приказала строго следить за исполнением пунктов старого регламента, обязывавших евреев носить желтый кружок даже внутри гетто и запрещавших им выходить в город в ночное время. В течение ряда лет удары, наносимые во Франции абсолютизму светекой и церковной власти, вызывали в Риме озлобление, которое вымещалось на обитателях гетто. Казнь Людовика XVI в Париже дала римской черни повод ограбить еврейский квартал. На революционный «культ Разума» отвечали в Риме крещением евреев, хитростью или силою заманенных в «дом катехуменов». В Париже еврей-якобинец Перейра заставил архиепископа Гобеля снять с себя крест в заседании Конвента, а в Риме на еврейских детей насильственно надевали кресты...
Наконец наступил момент, когда вместо дальних отголосков революции Рим услышал ее близкие шаги. В 1797 г. французские войска наводнили Италию. Военный гений корсиканца Бонапарта творил чудеса: пред ним разлетелись, как пыль, армии австрийцев в Ломбардии, склонились правители Сардинии, Тосканы, Венеции, Генуи; дрогнул и папский престол. Территория Церковной Области была сокращена и разорена французскими контрибуциями, а Папа Пий VI дожидался в Риме своей участи. Столкновение римской клерикальной черни с республиканцами, покровительствуемыми Францией, привело к тому, что французский генерал Бертье занял Рим; местные республиканцы провозгласили низложение Папы и верховную власть народа (15 февр. 1798 г.). В тот же день, первый день «Римской республики», евреи сняли со своей одежды клеймо рабства, желтый кружок (sciamano, евр. siman — знак) и возликовали по случаю наступления нового времени. Спустя два дня гетто было иллюминовано и под звуки музыки пред синагогой посажено было «дерево свободы». Утром 20 февраля вышел из Рима, чтобы больше туда не вернуться, низложенный Пий VI, автор бесчеловечного эдикта 1775 года. Старый тюремщик ушел, когда тюрьма гетто раскрылась и по улицам города свободно разлилась волна узников, теперь вольных граждан республики. Новое правительство одним из первых актов своих установило равноправие евреев: «Так как в силу принципов, освященных конституционным актом Римской республики, законы для всех римских граждан должны быть общи и одинаковы, объявляется следующий закон: евреи, отвечающие всем требуемым для получения прав римского гражданства условиям, подлежат общим законам, установленным для всех граждан республики; вследствие этого, с настоящего момента отменяются все особые законы и распоряжения, касающиеся евреев».
Не сразу свыклась христианская масса с согражданством вчерашних рабов. Многие не могли спокойно видеть, как евреи носят трехцветные офицерские кокарды вместо прежнего желтого знака и гордо участвуют в республиканских манифестациях. Христианские соседи гетто иногда прикрепляли к своим кокардам крестики, чтобы их отличали от евреев. Отряды национальной гвардии сначала неохотно принимали в свою среду еврейских добровольцев, но впоследствии это недоверие исчезло, так как евреи доказали свой республиканский патриотизм и выдвинули даже нескольких офицеров в национальной гвардии (Баррафаль и др.). Еврей Иезекиель Морпурго был назначен «сенатором», членом высшего суда республики. Немало, однако, терпели евреи от режима военной оккупации. Невыносима была тяжесть непрестанных контрибуций, налагавшихся на население французскими генералами. Заставляли вносить в военную казну огромные суммы; еврейских женщин принуждали шить одежду для солдат даже в субботние дни, что вызвало ропот в гетто. Большие жертвы несли евреи за свободу и за удовольствие видеть унижение своего врага, католического духовенства. Республиканские власти конфисковали движимое имущество