Поклонившись, Хакон встал и вернулся назад. Рыцарь передал приору дощечку, тот покрутил ее и, небрежно бросив на пол, снова повернулся к оракулу Рульфу.
— Оракул, я, кажется, спросил, где же Кабаньи Клыки?
Альфа хотел что-то добавить, но Зигфрид требовательно поднял руку, даже не повернувшись к вождю:
— Рагнар, я уже прекрасно понял, что ты о своих землях знаешь меньше, чем замковая прислуга.
Вождь свирепо поджал губы и с ненавистью пронзил взглядом оракула Рульфа. А на оракула надо было посмотреть в этот момент — от уверенности старика не осталось и следа. Да и Грэй побледнел.
Я усмехнулся такой иронии судьбы — Серые Волки посерели от страха.
— Рюгла… Кабаний Клык… он сейчас занят охраной земель, — неуверенно начал Рульф, покосившись на Рагнара, — Знаете, в Проклятых Горах появились странные нули…
Зигфрид чуть топнул ногой, и дрожь от этого достигла моих ног несмотря на то, что постамент был монолитной плитой. Вот это мощь. Я ясно почувствовал — это стихия земли, какой-то недостижимый для меня уровень.
— Не смей заговаривать в моем присутствии о нулях, — приор сжал кулак, — Вторая мера пытается оправдаться происками инфериорского мусора — это позор. Рагнар, ты тоже прикроешься нулями?
— Великий мастер, Кабаньи Клыки не так давно потеряли целую деревню из-за ереси нулей, — начал было Рагнар, — Если бы не происки Скорпионов…
— О, Небо, за что мне это? — Зигфрид хлопнул себя по лицу, а потом ногой подтолкнул дощечку к стопам Альфы, — Это что, вождь?
Тот нехотя поднял печать, покрутил ее, и со вздохом ответил:
— Свидетельство, что Кабаны приняли новую веру…
Тут Зигфрид встал, и по залу будто прокатилась волна незримой силы. Не знаю, как звери, но я остро ощущал желание бежать отсюда как можно скорее — приор был в тихой ярости.
— Вы, зверье, размякли на своей западной окраине, — приор обвел всех взглядом, — Забыли, что такое настоящая ересь и почему за нее такое суровое наказание? Я сказал — настоящая ересь!
В зале царило молчание.
— На востоке звери отвернулись от Неба, и поддались влиянию мерзкой Бездны… Именно там сейчас идет война.
Я с интересом слушал приора, опасаясь поднимать глаза выше его ног. Раз за разом мне приходилось ощущать его внимательный взгляд, и я боялся лишних мыслей в своей голове. Особенно о том, что произошло на Перевале.
Зигфриду навряд ли это понравится. Точнее, его голове.
— Мы отправляем на войну зверей, преступивших закон, но все так же верных Небу, — приор опустил взгляд на пленников, и я с облегчением понял, что Скорпионов, скорее всего, помилуют, — Именно поэтому стаи, где укоренилась настоящая ересь, вырезаются на корню! И это правильно — нельзя пополнять ряды врагов.
Приор пошел по постаменту, обходя по кругу и пленных Скорпионов, и вождя Серых Волков. Он играючи поднял меч, и, взмахнув им, направил на Альфу. Тот не посмел даже шелохнуться.
— Ты подводишь меня, Рагнар. Мало того, не видишь, что происходит у тебя под носом, так еще я должен за тебя решать такие вопросы?
Он забрал у него печать и, скривив губы, небрежно потряс ею.
— Нулевая ересь. Что может быть смешнее? Просветленные, проповедующие среди грязи сказку о том, что она может перестать быть грязью.
Зигфрид поднял печать над головой:
— Когда Кабаньи Клыки присылали письма, они сообщали о ереси и произволе со стороны Зеленых Скорпионов. Но умолчали об этом.
Он смерил взглядом Альфу, который не сводил глаз с клинка у своей груди.
— Быть может, Рагнар, стоит подумать о смене вождя в землях Серых Волков?
— Великий приор, стая Пятнистых Рысей всегда хранила верность приорату, и вы должны знать, что мы с радостью… — начал было зверь, у которого на кожаный нагрудник была накинута пятнистая шкура.
— Молчать, Гвала! — рявкнул приор, и он снова повернулся к Рагнару, — Хороший вождь должен следить за шакалами. Они думают, что могут использовать приорат в своей грызне.
Он хлопнул себя по нагруднику, и звуковая волна мягко ударила по лицу. Я все больше поражался силе третьей меры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В зале никто не смел разговаривать, пока вещал приор, и стояла абсолютная тишина. Зигфрид чуть понизил голос, прищурившись:
— Я прожил достаточно много, Рагнар, и чувствую, что тут все гораздо серьезнее.
Приор убрал меч от груди Рагнара, и тот облегченно выдохнул. Затем Зигфрид обвел взглядом присутствующих.
— Кто может сказать, что кроется за всем этим? — он снова поднял печать, — Ради чего можно вырезать древний род?
Повисло гробовое молчание, звери будто задумались над вопросом. Тишину тут же нарушил звонкий голос Хильды:
— Ауритовая жила.
Под сводами зала послышался единый вздох толпы, и все взгляды скрестились на черноволосой воительнице.
Оказалось, даже приора Зигфрида можно было удивить — он резко обернулся, золотая волна волос упала на плечи.
— Что ты сказала?
— Высший мастер, стоит ли слушать девку, которая еще сегодня кувыркалась с первушником? — послышался елейный голос Рульфа.
Приор даже не обернулся в сторону оракула. Он лишь поманил Волчицу выйти на постамент, а потом сказал:
— Хильда Дикая, внучка славной Белой Волчицы, повтори.
Она поднялась, встала рядом с Рагнаром и спокойно сказала, кивая на печать в руках Зигфрида:
— Великий мастер, рядом с деревней Белых Волков богатая жила аурита. Именно там и была спрятана печать, чтобы клятву Кабанов не узрело Небо.
Приор посмотрел на дощечку в своих руках, закусив губу. Потом перевел тяжелый взгляд на испуганного Рагнара, так же оглянулся и на бледных Рульфа с Грэем.
— Вы, звериная шваль… Если прецептор узнает, что от него скрыли залежи аурита… И это в то время, когда Инфериор как никогда нуждается в небесном воинстве?
— Должно быть какое-то объяснение… — промямлил Рагнар.
— Возможно, ее только обнаружили, — осторожно выдавил Рульф.
— Молчать!
Зигфрид с силой метнул дощечку в пол, и та разлетелась на множество осколков. Большинство зверей сразу же посмотрели вверх, прикладывая два пальца ко лбу, а я скривился — стоило рисковать своей жизнью, чтобы потом увидеть, как результат твоих трудов разбился вдребезги.
Приор не утрудил себя священными жестами, а прошел обратно к трону и устало опустился на него. Зазвенели доспехи, ударившись о камень.
— Снимите с них кандалы, я хочу услышать их… — Зигфрид устало махнул в сторону Скорпионов.
— Великий мастер, это опасные преступники, которые вырезали целый род, — как будто заученным текстом начал Рульф, — Стоит ли…
— Оракул, кажется, ты еще не осознал всей проблемы? — приор удивленно посмотрел на Рульфа, будто впервые увидел.
В тишине из толпы вышли несколько воинов и стали отстегивать кандалы и разматывать веревки. Впервые я услышал вздох облегчения из уст Хорма и Торбуна.
— Великий мастер, будете ли вы возражать, если Лунный Свет приведет лекаря? — спросил Хакон.
— Не буду, — задумчиво ответил Зигфрид, глядя куда-то вдаль.
Тут в зале послышалась толкотня, и через толпу протиснулся стражник. Он выглядел запыхавшимся, будто только что пробежал не один десяток километров.
Десятки взглядов скрестились на нем, и тот, упав на колено, произнес:
— Великий мастер Рагнар… уф!.. разрешите доложить.
Альфа, бросив испуганный взгляд на приора, недовольно поморщился:
— Не сейчас, зверье пустое! Пшел вон!
Тот округлил глаза и в панике замотал головой:
— Великий вождь, не могу!
Рагнар покраснел и собрался было рявкнуть на стражника, но Зигфрид оборвал его:
— Вождь, пусть стражник доложится. Тебе не интересно, что творится в твоем городе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рагнар, подарив стражнику убийственный взгляд, процедил сквозь зубы:
— Говори.
Тот, чуть ли не заикаясь, произнес:
— Великий пре… пре… прецептор…
И снова под сводами зала пронесся единый испуганный вздох. Я усмехнулся, глядя на Рагнара — вся краснота мигом слетела с лица вождя, сменившись молочной белизной. А приор Зигфрид взметнулся с трона и рыкнул, просверлив докладчика взглядом: