Читать интересную книгу Невезуха - Хмелевская Иоанна

А, вспомнил, перед самым отпуском Кайтека, то есть Каласантия. Примерно дней десять-одиннадцать назад. Я завез ему этакий мини-миксер, скорее мельничку, для перца, можжевельника...

Даже не знаю, для чего еще, он любит специи.

— Значит, вы знаете, где он жил?

— В нескольких местах. Я лично знаю два...

Секундочку, почему жил? Он ведь и сейчас там живет?

— Не совсем. Скорее перестал. Мне очень жаль, но сначала вы ответьте, а уж потом я.

И куда вы завезли эту мельничку?

— В Лесную Тишину. Это местечко такое под Млавой. Он чаще там жил.

— Вот и вы заговорили в прошедшем времени.

— Это вы меня заразили. Что случилось?

Он уехал? Умер?

— Умер. Точнее, его убили. У вас слесарная мастерская, это ваша профессия... Вы когда-либо видели его огнестрельное оружие?

Мариуш Ченгала некоторое время стоял, словно окаменев, глядя на Гурского ничего не выражающим взглядом.

— Господи Иисусе... — произнес он наконец в ужасе. — Вы шутите?..

— Полиция, в общем-то, такими вещами не шутит, даже на первое апреля. Вы знали Михалину Колек?

— Колек?.. Сейчас.., чтоб мне... Колек?..

Конечно, я знаю Михалину. Это его вроде как... домохозяйка.., обожательница... Не знаю, как сказать... Верный пес.

— А кого ещё вы знали из окружения пана Доминика? Знакомые, друзья?

Мариуш Ченгала встряхнулся, как собака, вылезшая из воды.

— Ужасно... Момент, я вам отвечу на все вопросы, дайте только прийти в себя. А при чем здесь Михалина... Как это вообще могло случиться?! Когда?!

— Девять дней тому назад. Что вы делали тринадцатого?

— Что я делал... Тринадцатого? Пан начальник, да откуда же я могу знать, что я делал тринадцатого? Ничего, то же самое, что и всегда, — сидел здесь и что-то чинил. Или, может, мотался по городу, искал болванки для ключей, в последнее время я их часто закупаю... Не знаю, не могу сказать, но ничего другого я делать не мог... А, нет, секундочку. Тринадцатого вечером.., а вас какое время интересует?

— С утра до вечера.

— Так вот тринадцатого вечером я был в казино. Во Дворце культуры. Я так подумал: тринадцатое число, может, оно как раз окажется счастливым. Ну и отправился в казино. Выиграл около тысячи злотых, ушел оттуда ближе к полночи, ведь наступило четырнадцатое, правильно?

— А перед этим?

— Что перед этим?

— Перед казино.

— А, да. Покупками занимался, ходил по магазинам. Думаю, раз уж я все равно в городе, так надо этим воспользоваться. Потом перекусил малость — ив казино...

— Поздравляю. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы видели огнестрельное оружие пана Доминика?

— Видел, — сознался Ченгала, помявшись. — Он мне показывал. Пару раз. Но ведь это не преступление?

— Где он вам показывал? В кабинете?

— В каком кабинете?

После этого последнего вопроса в слесарной мастерской воцарилось молчание, которое продолжалось довольно долго. Роберт уже узнал все, что ему было нужно, и дальше, руководствуясь вдохновением, поступил так, как и требовалось, разумно и действенно, хотя и крайне неохотно и со смешанными чувствами в сердце, потому что в первый момент этот парень ему понравился...

* * *

Лукаша Дарко Бежан тоже нашел легко.

Поймав его по сотовому телефону, он узнал, что тот как раз возвращается с пассажиром из Тарчина. Нет, фамилии пассажира он не знает и спрашивать не будет...

— ..Что? — услышал Бежан в трубке. — А, пожалуйста, пассажир говорит, что может сказать. Станислав Микульский <Популярный польский киноактер (р. 1929 г.), прославился после выхода многосерийного фильма «Ставка больше, чем жизнь».>.

— Кто-кто? — изумился Бежан.

— Станислав Микульский.

— Да вы что, не узнали Микульского в лицо? Капитана Клосса?

— Капитана? — в свою очередь изумился Дарко. — А, понял. Нет, это не он. Просто имя и фамилия совпали.

— И куда вы его везете?

— В Варшаву.

— Другими словами, вы будете здесь минут через сорок?

— Через пару часов. У меня заказ ровно на два часа. Клиент имеет право делать по дороге все, что ему заблагорассудится, даже на меже посидеть и жаворонкам «цып-цып» покричать. Это не мое дело. Через два часа — пожалуйста, звоните, и я подъеду, куда прикажете.

— Но вы позвоните мне, если что-то изменится?

— По какому номеру?

Бежан, не раздумывая, сообщил ему номер своего сотового, что вообще-то делал крайне редко. Потом он утверждал, что вдохновение Роберта оказалось заразительным и в тот момент снизошло и на него.

Спустя двадцать минут мобильник зазвонил, и прежде неизменно вежливый Лукаш Дарко разразился в трубку потоком изысканнейших ругательств. Прежде чем удивленный майор успел среагировать, Дарко разъяснил причину своего чудесного настроения.

— Вы можете прислать какую-нибудь патрульную машину или мне искать кого-то из приятелей? — мрачно спросил он, расширив наконец словарный запас за счет лексикона, принятого в приличном обществе. — Моя тачка вся вдребезги. Холера, значит, не судьба... Взрывчатку мне подложил, мать его в бога душу через задницу, так я и разбежался покрывать его, сукина сына. Так что с машиной?

— А где вы находитесь?

— Черт его знает. На какой-то проселочной дороге, к западу от Варшавского шоссе, где-то между деревнями. Тут даже ни одного знака поблизости нет. Я ехал по его указаниям: сейчас налево, теперь направо... Речка тут рядом течет, заросшая такая... А, минуточку, вон люди бегут.

Может, что-то узнаю...

— Не пускать их!!! — дико заорал Бежан. — Остановите, не то они все затопчут!

Сейчас кто-нибудь приедет от нас. Вы только спросите, где находитесь!

— Неподалеку какие-то Пшипки, — через несколько секунд сказал Дарко. — Похоже, что я посредине между двумя Волями. Кровенской и Пыпковской...

Под вой сирены Бежан завидными темпами выбрался из города и прибыл на указанное место через тридцать четыре минуты. Патрульная машина из Груйца приехала ещё раньше.

Бывшее транспортное средство Лукаша представляло собой нечто невообразимое, среди жалких останков легче всего опознавались багажник и задние колеса. Остальное догорало, будучи разбросано по грядкам молодой капусты, один из обломков валялся у кустарника, метрах в десяти. В проселочной дороге зияла основательная дыра.

— Слава богу, что я был застрахован от всех возможных несчастий, — вместо приветствия мрачно сообщил Бежану Лукаш. — И на кой черт я заправлялся? Спокойно доехал бы до Варшавы, так нет, он уперся, обезьяна поганая...

— Кто?

— Клиент, гребаная его душа. Пассажир.

И к тому же, как мне кажется, он себе алиби устроил. Я вам все расскажу, так что если они меня и угробят, то пусть это им с рук не сойдет.

— И где же ваш клиент? Постойте. Каким чудом вы вообще выбрались из всего этого невредимым? И откуда вы знаете, что это была взрывчатка?..

Лукаш Дарко как-то странно посмотрел на него, и Бежан прикусил язык, осознав, что ведет себя как истеричка. В конце концов, не он же пострадал, а Дарко. И нарушил основное правило ведения допросов: никогда не задавать двух вопросов одновременно. Кажется, вопросов было даже три штуки.

— Я заговоренный, — усмехнулся Лукаш. — Самое страшное уже позади, хотя, признаться, струхнул я здорово. А тип убежал вон туда...

Он указал пальцем на стоящий метрах в двухстах покосившийся овин. Повсюду светились дыры, полуоткрытые ворота висели на одной петле, а крыша наличествовала лишь наполовину. Взрыв не нанес овину никакого вреда.

— Велел мне подождать на дороге, у него, мол, там дело, он сходит и вернется...

— Какое, к шутам, дело могло быть у него в такой развалюхе?

— А черт его знает. Люди иногда такое напридумывают, что вам в жизни и в голову бы не пришло, я-то уж кое-что повидал. Может, он там когда-то что-то закопал, сам или его предок? На мой взгляд, этот овин будет постарше нас обоих, вместе взятых. Или с кем-то встречался там, или в тайник решил что-то запрятать? Я не стал гадать, хочет — пусть идет, мне все равно, могу и подождать. Так бы и дождался прямого рейса на тот свет, если бы не приспичило сбегать в кустики, чтобы.., как бы это сказать.., я тут уже достаточно наматерился.., в общем, деликатно выражаясь, чтобы отлить. У машины как-то неловко было — как на сковороде, видно со всех сторон. Кто знает, может, тут какая скромница венок свой у реки плетет...