не настоящие ещё плантации, то достаточно густые компактные скопления, удобные для сбора халявного урожая. Пока население не слишком плотное – хватает ему этого за глаза, и совершенно незачем корячиться и надрывать жилы на этой настоящей земледельческой обработке полей и огородов. Делать им, что ли, больше не хрен? Поначалу-то колонисты пытались завести привычное им средиземноморское хозяйство. За неимением волов друг на друге пахали, мля – это ж охренеть! А оказалось, что зря горбатились – не пожелали в этом местном климате приживаться ни пшеница, ни даже ячмень – ага, даже вот на этих роскошных кубинских краснозёмах! И в результате пришлось им в конце концов у диких туземцев их продвинутое собирательство собезьянничать. Но то касается лишь съедобной растительности, для себя выращиваемой. Товарной продукции, на продажу идущей, много надо, да ещё и сорт более-менее стандартный желателен. Тот же табак, например – как раз из этой категории. Сами местные гойкомитичи его дикорастущим собирают, и им хватает, но эдемским колонистам потребовались плантации. Сперва-то они схитрожопили, соседей туземных пересадить к себе и выращивать его настропалив и за бесценок его у них скупая, дабы самим с этим делом не заморачиваться. Но очередная зловредная привозная хворь повыкосила тех соседей, а новых приучать и подряжать – это не один год пройдёт. А кто же несколько лет ждать станет, когда товар каждый год нужен? Вот и начали колонисты, покряхтев от досады, сами табак выращивать – и для себя любимых, поскольку курить-то они у дикарей первым делом научились, и для продажи трансокеанским торговцам вроде нашего Акобала. Зато теперь у самого города небольшие, но вполне настоящие табачные плантации раскинулись. Расширить их эдемцам – ни разу не проблема, так что увеличение табачных поставок – вопрос вполне решаемый. Дайте боги, чтобы и с кокой так же легко всё разрулилось!
Ведь Акобал прав – проблем у жителей здешнего финикийского Эдема хватает. Но это их головная боль, а мы прибыли сюда аж из-за океана не по их делам, а по своим собственным. Вот ими и займёмся…
16. «Медвежья» охота
– Мыылять! Ну ни хрена себе, сказал я себе! – этот обещанный нам туземными охотниками-проводниками местный кубинский «медведь» поначалу особого впечатления не производил – ага, пока на четвереньках был и уйти от нас пытался. И вовсе не так уж и неуклюже, кстати говоря, как это можно было бы предполагать, учитывая его настоящую биологическую принадлежность. Хотя и до натурального-то медведя ему в скорости его передвижения, конечно, как раком до Луны, что данный экземпляр и продемонстрировал нагляднейшим образом. Мы даже и не запыхались, догоняя его. Зато когда он, отчаявшись в попытках слинять, развернулся, встал на дыбы, растопырил когтистые лапы и заревел – вот тогда да! Ну, зубки-то – так себе, ничего подобного медвежьим клыкам в его пасти нет и в помине, но вот коготки на лапах – мля, всем коготкам коготки! Куда уж там до них тому медведю! Попадись ему в лапы – как не хрен делать пополам раздерёт! Собственно, именно это он и попытался нам продемонстрировать, раскинув свои хорошо вооружённые лапы пошире, этот «медведь», а на самом деле – местный наземный ленивец…
– Стреляем по очереди! – прошипел я, опомнившись. – Хренио! Стреляй в него первым! – зверь всё же способен хоть и не на медвежий, но всё же на довольно быстрый бросок в атаке, и нужно было на случай промаха иметь запасные выстрелы наготове. Тем более что наши гойкомитичи нас об этом предупредили… Мля! Так и есть! Правильно они нас предупредили!
Болт испанца поразил «медведя» прямиком в грудь, но совсем не так глубоко, как мы надеялись, и разъярённый зверь попёр на нас. Хвала богам, что это не настоящий медведь, а ленивцевая пародия на него! Когти когтями, но как раз сейчас они ему только мешают, а ведь рулит-то в данный момент скорость!
– Расступаемся и бьём его с боков! – скомандовал я Велтуру, тоже вооружёному арбалетом.
Опустившийся для атаки обратно на четвереньки зверь представлял теперь собой гораздо худшую мишень, да и скрытая в толще шкуры костная «броня», о которой нас и предупреждали проводники, на боках у него наверняка покрепче, чем на брюхе. Но ведь охотятся же на него сами дикари со своими дротиками, верно? Вжарим ему сейчас залпом, а там и Васькин перезарядится.
Расступились, подпустили поближе, вжарили оба ему в бочины, тот взревел и снова вскинулся на дыбы, и этим моментом воспользовался успевший уже перезарядиться Хренио. В общем, завалили мы «косолапого мишку», как его там по-научному? Самый здоровый, со слона который, мегатерием дразнился, более мелкий, с быка величиной – милодоном, а этот островной «медведь» – хрен его знает. Ну и хрен с ним, пущай тогда медведем и будет у нас числиться зверюга эта бронированная. Ага, ленивец, мля!
– Ду и што, типерь даволид? – прогундосил я как при самом тяжком насморке, поскольку мой нос был уже зажат пальцами левой руки. – Ду вот да хреда тибе сдалась эта вадючая туша? – Туша в натуре воняла так, что впредь при наличии другой дичи охота на ЭТО хрен когда меня больше заинтересует.
– Я ди видават, што АДО такое! – прогундосил аналогичным манером в ответ шурин. – Я иво в гавде ди вазюкал!
– Од саб извазюкался в гавде, как тибя увидил! – подгребнул его Васкес, тоже старательно зажавший нос.
– Scrofa stercorata et pedicosa! – констатировал предусмотрительно оставшийся поодаль Тарх, и я кивнул ему в знак понимания на предмет грязной завшивевшей свиньи и своего полного с ним согласия, поскольку внятный ответ на латыни с зажатыми ноздрями у меня едва ли вышел бы.
– Милят! Хозяйский срач! – присоединился к нашему общему мнению и Бенат, тоже остановившийся рядом с этруском.
– Ага, срань господня, – согласился я, отойдя от зловонной туши и освободив наконец ноздри. – Ну и вот как ты теперь собираешься свежевать и разделывать этот свой роскошный охотничий трофей? – это я уже Велтура подгребнул, который, собственно, и втравил нас в это пахучее охотничье недоразумение.
Тот явно и сам не имел ни малейшего представления, как это теперь сделать, и энтузиазмом уж точно не горел, но на его счастье наши проводники-туземцы оказались не столь брезгливы…
Ноги же у этой охотничьей блажи моего шурина выросли всё из того же самого праздника Астарты. Мы-то ведь тогда по жрицам ейным пошли. Я сам по не высказанной открытым текстом, но зато тщательно подготовленной папашей Аришат предварительной «договорённости», остальные наши – и за компанию со мной,