десятки раз, едва не заставив меня расстаться с завтраком, если бы тот, конечно, до сих пор оставался в разрушенном и отстроенном заново желудке. О том чтобы хоть как-то ориентироваться в таком положении не могло быть и речи, и боюсь, если бы не поддержка Сириуса, я бы точно свалился наземь, столь мощным был удар по органам чувств. Одной рукой опершись о холку кота, что, в прочем, было весьма удобно, ведь я действительно едва не сложился пополам от дурмана, а второй попытавшись зажать рот и нос, дабы отрезать хотя бы ароматы, я медленно двигался вдоль улиц. Колоритная, должно быть, картина.
— Смотри куда прешь! — громом отдалось в ушах, сразу после слабенького удара в плечо.
— АМР-Р-Р-Р!
Продолжать движение, несмотря ни на что. Нельзя убивать идиотов, за то, что они идиоты. Это понимаю я, это понимает Сириус, и, к сожалению, это понимают и сами идиоты, что отчего-то совсем не испытывают страха за свою жизнь, так смело общаясь с тренером огромной хищной кошки, удерживаемой в узде исключительно воспитанием. Оные люди за сотни метров обходят обычных дворовых бродяжек, но мне, волею судьбы, суждено наткнуться именно на мнящего себя бессмертным.
— И тварь свою приструни!
Взмах рукою на звук, и ужасающая вонь мегаполиса вновь беспрепятственно входит в ноздри, но зато в уши влилась приятная трель хнычущего где-то внизу полудурка, кажется, лишенного нескольких зубов. В ноздри ворвался аромат крови, слегка приглушивший остальные запахи.
— Идем, — сдерживая рвотные позывы проговорил я, потрепав кота по шее.
Помех никто чинить не стал, и до отеля мы дошли беспрепятственно. Пусть я прекрасно слышал, как роптали прохожие, а кто-то даже вызывал полицию и скорую, но меня это совсем не волновало. Собственное самочувствие стояло на первом месте, а от закона, надеюсь, меня как-то прикроют.
Уже подходя к зданию, я смог хотя бы выпрямиться, и сосредоточиться на ауре Сириуса. Да и глаза уже не так сильно болели из-за пробивающего сквозь веки света. Пусть и медленно, но мои тело и сознание адаптируются к возросшей чувствительности.
— Здравствуйте! — звонким, веселым голосом воскликнула девушка, отчего я едва удержал лицо.
— Доброго вечера, — уверен, улыбка вышла весьма вымученной, — Так вышло, что я потерял ключ от своего номера, — вместе с одеждой, но знать ей об этом ни к чему, — Не подскажете, что можно предпринять?
— Ваше имя и номер проживания, пожалуйста.
— Алекс Скар, семьсот пятый.
— Документы?
— Тоже утеряны, а покедекс остался в номере.
— Угу… — стук клавиш был неприятен, но вполне терпим.
— Со мной живет девушка. Если она сейчас там, то можно попробовать позвонить в номер, и попросить принести покедекс.
— Хорошо, секунду.
Повезло мне, или нет, но Мисти действительно оказалась в номере, причем, судя по фоновому звуку из трубки, была она там не одна. Девушка спустилась вниз достаточно скоро, и все неурядицы с ключом решились в миг получения моего покедекса, ибо его же можно было использовать и для идентификации личности, и для оплаты штрафа. Удобно, однако.
— Что случилось? — обеспокоенно шепнула Мисти, пока мы ожидали создания новой карточки для доступа к номеру, — И где твоя одежда? Тебе не идет белый, — со странной интонацией в голосе фыркнула она.
— Объясню, когда поднимемся. И вообще-то мне идут любые цвета.
— А Сириус тебе зачем? — не унимался мой рыжик.
— Нужен, — несколько резче, чем следовало, ответил я.
Не уверен, обиделась девушка, или нет, ведь открывать глаза я пока опасался, но на всякий случай обнял ту за талию, крепко прижав к себе.
— Извини, просто… очень насыщенный вышел день, — шепнул ей на ушко.
— Да ничего, — голос ее был несколько удивленным, не больше.
До самого номера мы добирались в тишине, не считая гомона на ресепшене, грохота лифта и шума из некоторых номеров. Всю дорогу нас сопровождал Сириус, которого я отозвал лишь у самых дверей номера, в котором, вполне ожидаемо, я почувствовал чью-то ауру. Весьма развитую, стоит отметить, пусть и слабее, чем у Мисти.
— Привет! — громом ударила по моим мозгам Лили, стоило отворить двери.
— Тише, пожалуйста…
— А что случилось? Кто-то перебрал с алкоголем? — почти что шепотом произнесла девушка, — И чего ты глаза закрываешь? Эм-м… Я может не вовремя?
С последней фразой она вновь подняла громкость голоса, но, кажется, наткнулась на суровый взгляд Мисти, отчего тут же сдулась, вновь перейдя на шепот.
— Нет, всего лишь последствие мощной психической атаки, — скинув обувь, я прошел вглубь номера, в гостиную.
Леди последовали за мной, ведя тихий скоротечный разговор, вникать в который не было никакого желания. Но и отрезать звук, увы, я не мог, а потому прекрасно слышал о странном желании Лили оставить нас наедине, дабы мы могли в чем-то разобраться. Очередной непонятный выверт женской логики.
— Оу… Извини тогда, — продолжила она, когда мы оказались в комнате с диванчиком, парой кресел, чайным столиком и прочими атрибутами гостиной номера в роскошном отеле, — Мисти говорила, что ты был на миссии… — в ее голосе мелькнули странные вопросительные интонации, — И… Как она прошла? Или это секрет?
— Не уверен… У-уф…
Усталости, как таковой, не было, но желание плюхнуться на диван, да вытянуть ноги было столь манящим, что отказать себе в такой малости я просто не мог. Мебель, кстати, была весьма качественной, ибо диванчик не издал и скрипа.
— Мне не давали каких-то особых указаний, так что, думаю, могу рассказать что-нибудь интересное.
Рядом уселась Мисти, так что я не преминул умостить свою ладонь на осиной талии, пока рыжая красавица также прижалась ко мне поплотней. Помня, насколько ее смущали подобные действия при сестрах, я не мог не попытаться посмотреть, хотя бы одним глазком. И действительно, пусть даже простейшее потолочное освещение гостиной отдавало сильными резями и жжением в глазах, но разглядеть хитро улыбающуюся Лили, усевшуюся в кресле напротив, как и мило покрасневшее ушко Мисти, я вполне себе успел. Да-а, это тебе не провокационные фотографии на фоне оазиса отправлять.
— Но сначала… Я бы не отказался выпить чаю, и послушать, какими судьбами тебя занесло в Селадон.
— Ой! — подорвалась Мисти, кратковременно оглушив меня на одно ухо, отчего я рефлекторно прикрыл его освободившейся ладонью, — Ой… — повторила она уже тише, — Извини… Я сейчас