Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— План уже выполняется?

— Так точно. На территории Персии находится уже более пятисот бойцов особых групп…

01 августа 2002 года

Исламский халифат, Тегеран. Здание бывшего посольства Российской Империи

— Аллах! Акбар! Махди! Рахбар!

Четыре слова — как четыре всадника апокалипсиса. Четыре удара по цивилизации, Аллах Велик, Махди вождь — и все? Все?! Этих четырех слов достаточно, чтобы отринуть все — образование, воспитание, какую-никакую, но мирную и спокойную жизнь и отправиться на джихад? Неужели эти четыре слова так много значат?

Нет, все-таки здесь — не Россия, и эти — никогда не станут русскими, как их не учи. Может, и станут — в четвертом-пятом поколениях, но не сейчас. А может быть — мы просто переболели. Раньше ведь тоже были четыре таких слова — прямое, равное, тайное, альтернативное… или как там — голосование. Четыреххвостка — в начале двадцатого века все мыслители России, вся интеллигенция думала, что стоит ввести эту самую четыреххвостку — и наступит на русской земле благодать. Какая, почему так сразу — на это внимание не заостряли. Главное — выборы, причастность к власти. Причастились — Ивано-Вознесенск кровью захлебнулся, там весь город поднялся, да и другие не лучше. А за спинами погромщиков — все они, британцы. Не верите? А что такое профессиональный революционер? Это не работающий, не производящий никакого общественного продукта человек. Но он же на что-то должен существовать. Родная партия деньги дала? А партии — кто дал? Вот то-то и оно…

И тут британцы есть. Точно есть…

Их было двое — всего двое, но по-другому они и не работали. Бес остановил машину, которую они угнали вчера в Куме на одной из улиц на въезде в Зеленую зону. Из машины вышел — но остался неподалеку, держа наготове автомат и прячась в одном из проулков. Его невозможно было опознать, как русского диверсанта — потому что по национальности он был татарином, а кроме того — в Керманшахе они разжились черной тканью и соорудили из них что-то типа шемах[621]. Здесь многие заматывали лица, надеясь что Аллах не увидит творимого ими зла.

Увидит…

Араб пошел, вливаясь в поток людей, спешащих в Зеленую зону. Туда шли с пустыми руками — а навстречу — шли, бежали уже с полными, тащили добычу. Дипломатический квартал… и люди, которые жили в нищете, только сейчас получили возможность урвать хоть что-то от этой жизни. И пользовались этим на всю катушку… в числе мародеров Араб увидел какого-то феллаха, автомат он тащил, закинув его за спину, так что он висел параллельно земле, а в руках он тащил добычу, системный блок от компьютера, без шнура для питания, да еще и пробитый пулей. Вероятно, не зная чего схватить, он схватил первое попавшееся под руки, от чего отказались более опытные мародеры, и тащил это… сам не зная, что с этим делать, но это теперь было его, и свою добычу он был готов отстаивать с оружием в руках.

Как же быстро исчезает цивилизация…

Блок-пост на въезде в зеленую зону был побит пулями, а потом и подожжен — но трупов здесь не было видно. Шлагбаум просто свернут, непонятно зачем. По дороге — проносятся машины, с зажженным даже днем светом, с боевиками, набитыми в салон подобно кильке, по десять — двенадцать человек, водитель постоянно давит на клаксон, чтобы ехать было веселее. Из окон — черные и зеленые флаги, стволы автоматов, небритые заросшие бородами рожи, хмельные от крови и анаши глаза…

Араб, сын казака убитого вот этими… с трудом сдерживался, чтобы не засадить очередь на весь магазин, а потом — будь что будет.

Нет. Надо терпеть.

Улочки дипломатического квартала, Зеленой зоны — поваленные явно взрывами деревья, потом их поджигали или ломали теми же взрывами, растаскивали в стороны, сожженный БТР на углу улицы — распахнутые люки, жирная копоть на броне, сгоревшие шины — что он здесь делал? Как он тут оказался?

Везде — пулевые отметины, кое-где и кровь. Здесь — меньше, чем в других местах, некоторые кварталы кровью просто залиты.

Толпа. Запах гари и вонь разлагающихся трупов — привычные запахи для Тегерана последних дней. Рев какой-то музыки со всех сторон, вперемешку с призывами азанчи к намазам, которым мало кто следует. Революция — со всех сторон. Революция — более интересное дело, чем читать Коран да обращаться к Аллаху по пять раз в день.

Орда…

А вот и русское посольство.

Поваленные несколько секций забора, на остальных — какие-то простыни, исписанные лозунгами, самыми разными. Несколько легких машин, ровной стежкой стоящие у ворот — все взорваны. Это — следы работы эвакуационной группы, с этими машинами, доставленными вертолетами, они сдерживали нападающих по периметру, пока основные силы не закончили эвакуацию. Потом — они собрали их здесь и взорвали — доставить их назад было невозможно, а оставить в распоряжении боевиков — нельзя. Некоторые машины не загорелись, и с них, искореженных зарядами, уже свинтили все целое, что только можно было.

Крикнув посильнее четыре магических слова — Аллах акбар Махди рахбар — Араб в числе прочих сунулся в сад посольства — вроде как выяснить, нет ли там чем поживиться.

В саду — полный завал, здесь раньше была одна из точек эвакуации — все деревья, сад, который растили больше ста лет — повалены и на скорую руку превращены в баррикады. Везде — следы пуль и осколков, били с вертолетов, судя по разлету. Никто так и не пытался растащить баррикады, все просто перебираются через них, толкаясь и пихаясь.

Здание посольства. Какие-то лозунги через громкоговоритель, привязанный к балюстраде балкона второго этажа. Изрытая разрывами земля…

Ого… А вон и пулеметная точка — вон там, с единым пулеметом на станке, и не просто так — а в укрытии. Анархистов такое сделать не заставишь. И эта точка… прикрывает от атаки по фронту, и около нее трое, а двое таскают обрубки стволов, укрепляют позицию. Это анархистов тоже делать не заставишь.

И наблюдатель… На крыше наблюдатель со снайперской винтовкой. Тоже не похоже, что просто так там сидит, прохлаждается.

Араб шлялся в саду еще минут десять, пока не убедился кое в чем — в посольство мародеров не пускают. Кто-то останавливает их и отправляет обратно, а одного буквально выпнули из здания. И еще он увидел мелькнувшего на балконе второго этажа человека, в таком же шемахе, как и у него — только не черном — а белом в красную крапинку. Араб хорошо разбирался в таких вещах, и знал, что шемахи такой расцветки не покупают, а выдают.

Все понятно…

Не привлекая внимания, Араб снова выбрался на улицу, побрел дальше, присматриваясь, что бы украсть. Для маскировки своих намерений, он покопался в одной из разбитых машин у тротуара — и выдрал себе систему навигации. Тут народ примитивный, магнитолу выдрали, а систему навигации не догадались, а она меж тем куда дороже, чем магнитола. А он — поковырялся ножом, да и выдрал. И тащит, чтобы от прочих мародерствующих элементов не отличаться. А что идет, осматривается — так ищет, что еще плохо лежит, что к рукам прибрать. Таких тут — на двенадцать дюжина.

Итальянское посольство. Бывшая вилла, кто-то пальнул по ней из гранатомета, а потом начался пожар, который никто не тушил. Ловить нечего, даже мародеров нет.

Посольство Священной римской империи. Следы боя, все ворота — настежь. Здесь можно было бы долго держаться, германцы накувыркались в Африке, научились строить посольства и опорные пункты. Настоящие бастионы, чтобы держаться в таких посреди бушующего моря мятежа — нужны крепкие нервы — но с нервами-то как раз у немецкого народа был полный порядок. Здесь — тоже была вертолетная площадка.

Влившись в поток мародеров, Араб прошел к посольству — тут все по-немецки практично, если дорожка, так аккуратно заасфальтированная, если фонтан — так небольшой, без особых архитектурных изысков — но фонтан. Видно, что сад планировали в расчете на оборону — бетонные клумбы как огневые точки, само посольство тоже сделано на редкость прочно. Пожара не было, но стекла — выбиты все.

Через свороченную набок дверь Араб зашел внутрь — та же самая анархия, самое ценное: офисную технику, компьютеры, кондиционеры вынесли в первую очередь, теперь ломают и тащат мебель. Его чуть не сбил с ног человек, который тащил два стула, один из них искореженный, трехногий. Зачем ему трехногий-то…

Здесь заложников нет.

На выходе с ним случилась неприятность — на него обратили внимание. Двое, от одного анашой разит, второй вроде не обкурился еще — но тоже приключений ищет. Что хотят — непонятно, Араб не знал фарси. Но знал арабский, еще с детства и потому, сообщив, что видит перед собой сыновей собаки и, ткнув одному в морду стволом автомата — Араб прошел мимо. Связываться с ним не решились, отстали.