Царапаю ноготками его каменную грудь, изучаю суровое лицо, анализирую каждое слово. И… поверить не могу.
— Подожди, Ян, — встряхиваю волосами. — То есть… ты уверен, что я предала тебя и сдала компанию Александру. И при этом продолжаешь защищать меня? — прищуриваюсь с подозрением.
Левицкий вздыхает тяжело, выдает некое подобие усталой улыбки и укоризненно головой качает. Будто в его глазах я не предатель, который пытался слить компанию, а несмышленый ребенок, прыгавший по лужам на улице и вернувшийся домой в грязи. И теперь серьезному взрослому его отмывать придется.
Но в следующий миг Ян произносит слова, от которых сердце совершает финальный удар в ребра и замирает, наконец-то успокоившись. Ведь эта фраза сильнее признаний в любви:
— Я же сказал, что всегда буду выбирать тебя…
Укладывает руки мне на талию, а потом ведет к животу. Чувствую жар родных ладоней. Точнее, мы вдвоем с малышом его чувствуем.
Не знаю, как трактовать жест Яна. А сама молчу.
Он ведь не может знать?..
Обиды последних недель отступают, пережитые страхи стираются — и вот я уже сама становлюсь на носочки и тянусь за поцелуем. К единственному мужчине, с которым чувствую родство. Духовное, несмотря на то, как нас воспринимают окружающие.
— Александр не твой отец, Мика, он лгал тебе, — сообщает тихо, прерываясь на секунду.
— Я знаю, — хрипло отзываюсь, но Ян уже не слышит. Или не воспринимает мой ответ, зациклившись на своей версии.
— Все будет хорошо, ёжик, верь мне, — шепчет и покрывает поцелуями мои пылающие щеки, спускается к шее. — Никому тебя не отдам. Сам накажу, — добавляет, проводя носом вверх. Щекочет дыханием ушко и прикусывает мочку, будто готов перейти к наказанию.
Прямо здесь. В кабинете компании Левицких. Совсем с ума сошел!
— Не за что меня наказывать, — фыркаю ехидно.
И тут же отталкиваю от себя чересчур расплавившегося Яна. Потому что дверь в кабинет вдруг открывается без стука.
— Вон все пошли, — рявкает Левицкий и за запястье меня хватает.
Разворачивается к вошедшему, а меня за спину задвигает. Будто прячет.
И хоть защищать меня в конкретной ситуации, по сути, не от кого, в душе все равно приятное тепло разливается. До того момента, пока Ян не выдает сердито:
— Марк? А ты какого хрена здесь забыл?
* * *
— Добрый день, пан Ян, — выдает тот невозмутимо. — Рад встрече.
Рискует подойти ближе и руку протянуть Левицкому. А Ян в камень обращается, не спешит пожимать ладонь, как он думает, врагу. В ответ летит кривая ухмылка.
Все-таки Марк — кремень, а не человек. В прошлом полицейский, он не зря возглавлял службу охраны в особняке. До того момента, как его сменил Филип.
Главное, что в сложной ситуации Марк согласился мне помочь и поднял старые связи в полиции. Ради Адама, которого я сразу же ввела в курс дела, он пошел на риск. Мы сработали, как настоящая команда, несмотря на то, что мы толком и не знакомы были с Марком — виделись лишь единожды. В тот день, когда я в Польшу вернулась, а его самого Ян в гневе уволил.
— Где Филип? — игнорируя Марка, Левицкий оглядывается на меня. — Почему он не с тобой? Какого черта бросил и не обеспечил охрану? — раздраженно цедит.
— Наверное, потому что он слегка занят сейчас… — изгибаю губы в ехидной улыбке. — Филипа задержали вместе со всей бандой канадцев, — ввожу его в ступор. — Ян, он работал на Александра. Как, по-твоему, «папаша» добрался до меня? Если каждый мой шаг был под контролем? — добиваю Яна, отчего тот бледнеет. Сложно ему осознавать, что не сумел меня защитить…
Сильнее руку мою сжимает, вынуждая меня ойкнуть и поморщиться. Тут же отпускает.
— Доминика, начальник группы захвата просил передать вам слова благодарности, — официальным тоном обращается ко мне Марк. — Александр Левицкий до настоящего времени находился в международном розыске за мошенничество. Скрывался под чужими документами, менял имена, — объясняет скорее Яну, потому что я и так все это уже знаю.
Кошусь на Левицкого, считывая его эмоции. Все-таки нелегко ему, наверное, слышать, что его родственник — преступник. Дядя Алекс зря времени не терял после побега в Канаду. Но теперь ответит за все перед законом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Благодаря вам, Доминика, полиции удалось поймать его с поличным, — подытоживает Марк и тепло усмехается, наконец, снимая маску строгого служителя закона, пусть и бывшего. Сейчас он окончательно ушел в охранное дело.
— А медаль дадут? — подбородок вздергиваю шутливо. Но осекаюсь и Яна под руку беру. Боюсь, у Левицкого мозг вскипит, а сам он взорвется, уничтожив все вокруг.
— Разве что шоколадную, — по-доброму подкалывает меня Марк.
Одной шутливой фразой Яна в бешенство приводит. Чувствую его напряжение, которое буквально искрит, — и по руке Левицкого поглаживаю. Кажется, пришло время мне ненадолго вернуться к своему «хобби» — и подмешать ему… успокоительное! Иначе злость и ревность точно его доведут.
Взглядом указываю Марку на дверь, и он понимает меня без слов. Мы на удивление быстро нашли общий язык, пока готовили «подставу» для дяди Алекса.
— Позже сообщу, как продвигается дело Александра Левицкого. Всего доброго.
Стоит Марку скрыться за дверью, как Ян разворачивает меня к себе лицом. Смотрит пристально. Ощущение, что в самую душу заглядывает.
— Рассказывай, — приказывает тихо.
— В тот день Филип отвез меня к Алексу, — шокирую Яна. — Мы просто поговорили, и я согласилась участвовать в его махинации, — спешу его успокоить, но получается слабо. Он в ярости и готов ринуться в бой ради меня. — Вечером я сообщила обо всем произошедшем Адаму, — закусываю губу виновато.
Помалкиваю о том, что просила деда не говорить ничего Яну. Я была уверена, что вспыльчивый Левицкий помешает мне провернуть эту авантюру. Но иначе дядю Алекса поймать не удалось бы. На живца ловили. И им стала я.
— Так дед знал? Почему вы оба мне голову морочили, — вздыхает Ян, но эмоции свои подавляет, чтобы на меня не выплеснуть ненароком.
— Ты бы не позволил… — опускаю ресницы.
— Безусловно! — даже не спорит. — Я бы никогда не поставил тебя под удар. Хрен с тем дядей Алексом, но тобой я рисковать не собираюсь. Ни в коем случае.
— Прости, Ян, — бубню виновато, потому что именно так себя и чувствую. — Я не видела другого выхода. Узнав о предательстве Филипа, мы с Адамом решили выйти на Марка. И вместе придумали план, как вывести Александра на чистую воду. Ну и… — откашливаюсь я. — Вот, — обвожу рукой разгромленный кабинет Левицкого.
Выслушав меня, Ян немного успокаивается. Ласково поглаживает меня по щеке, целует нежно. Не пугает больше. Наоборот. Приручает. Совсем как раньше.
— Адам рассказал тебе о твоих настоящих корнях? — уточняет хрипло.
— Да, — шепчу, понурив голову. — Я в курсе, что неродная вам всем.
С трудом подавляю огорченный всхлип. Вспоминаю, как ревела в объятиях Адама, сорвавшись. Я так привыкла считать себя его внучкой, что правда едва не уничтожила меня. Зато я поняла, почему от меня ее так ревностно скрывали. О чувствах моих беспокоились, вот и держали в неведении.
— Мой милый ёжик, — Ян ведет своим носом по моему.
— Все в порядке, — чуть отстраняюсь и шумно втягиваю воздух. — Я приняла это. Важнее, что наши с Даной родители были хорошими, порядочными людьми. А не мошенниками из Канады. Ведь в какой-то момент я даже предположила, что мы похожи с Александром. Одинаково подлые и…
— Ты чего, Мика, — укладывает палец на мои губы, не позволяя закончить. — Ты моя чистая, добрая девочка, — Ян становится совсем ручным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Именно поэтому ты поверил в мое предательство? — продолжаю выставлять иголки. Которых у меня почти не осталось. С Яном так хочется быть мягкой и беззащитной.
— Я решил, что тебя обманули, — признается. И я благодарна ему за то, что он не юлит и не изворачивается. — В порыве эмоций ты способна на многое, — сводит брови.
— Но я никогда бы не предала вас с Адамом. Никакие обиды не заставили бы меня пойти на подобное, — вспылив, тычу пальцем ему в грудь. — Потому что я люблю вас, — выпаливаю на эмоциях, о которых только что и говорил Ян. И тут же ругаю себя.