Джеймс нахмурился, глядя на него. Саймон отлично знал, как Анжелика любит Брутуса, и, даже если он сам верит в это, с его стороны было довольно нелюбезно говорить так.
— У Брутуса тоже есть чувства, — высоким голоском произнесла Хелен, в недовольной гримасе оттопырив нижнюю губу.
— Саймон, Брутус никогда не проявит благосклонность, если будет думать, что не нравится тебе, — заметила Анжелика с улыбкой, которая, на взгляд Джеймса, была явно вымученной.
— Это не имеет значения, потому что Брутус не поедет в Тэрбин-Холл.
Анжелика задохнулась.
— Но…
— Я не хочу, чтобы это животное разрушало половину семейных реликвий Тальботов каждый раз, как только вильнет хвостом.
Джеймс считал, что некоторые из семейных реликвий Тальботов смогут перенести уничтожение, но ничего не сказал, наблюдая за ошеломленным и обиженным выражением лица Анжелики. Его кузен вел себя глупо, отказывая Анжелике в простейшей из свобод, которых она так очевидно жаждала, и если Саймон не будет осторожен, то потеряет самую совершенную вещь, которую имел в своей жизни. Крохотные слезинки начали собираться в уголках ее прекрасных глаз, пока девушка продолжала смотреть на его кузена.
— Леди Анжелика? — тихо проговорил Джеймс.
Она подняла на него взгляд, и маркизу было физически больно от того, что ему пришлось сдержаться и не шагнуть вперед, чтобы поцелуями стереть слезы с её глаз.
— Да, милорд? — ответила она, покраснев от неприкрытого выражения на его лице.
— Еще достаточно времени, чтобы побеспокоиться о том, где будет жить Брутус. — Он снова посмотрел на своего идиота кузена. — На самом деле, если ваши родители не желают держать его, то он мог бы остаться здесь в Эббонли, со мной.
— Тогда я тоже останусь, — решительно заявил Генри. — Чтобы убедиться, что Брутус ест.
— И я тоже, — вмешалась Хелен. — Чтобы убедиться, что ему дают хлеб. Брутус любит хлеб.
— Это любезно с вашей стороны, милорд, — неожиданно вставила Лили. — Должна признаться, что я согласна с Саймоном. Такая большая собака заставляет меня нервничать.
Губы Анжелики скривились, и на мгновение выражение её лица стало весёлым. Кажется, что оба их нареченных не желали иметь ничего общего с мастиффом.
— Ну, здесь большой дом, — беззаботно заметил Джеймс. — Я уверен, что вы и Брутус сможете избегать друг друга до конца вашего пребывания здесь.
— Это весьма нелюбезно, ты так не считаешь? — резко произнес Саймон.
Джеймс заколебался, а затем кивнул.
— Да, весьма. Мои извинения, мисс Стенфред.
— Конечно же, милорд.
Однако Анжелика уставилась на него, с очевидным вопросом в глазах. Он мог угадать, что это был за вопрос. Неужели он все еще намеревается сделать предложение Лили Стенфред, если откровенно находит её такой скучной? Что ж, Джеймс ещё не знал. Ещё есть время, чтобы решить. И так как Эббонли был таким большим домом, то они, вероятно, тоже смогут избегать друг друга большую часть времени, если пожелают.
— О, мне всё равно, кто захочет Брутуса в следующем году, — сказала Анжелика. — Я всего лишь хочу найти его сейчас.
— Джереми и я выводили его вчера на прогулку к озеру, — предположил Генри. — Мы видели следы кролика.
— Он не хотел возвращаться с нами в дом, — отметил Джереми.
Джеймс кивнул и потёр руки.
— Ну, с таким же успехом мы можем начать и с этого места.
Анжелика немедленно прошла мимо Саймона, который вздохнул и оттолкнулся от стены, чтобы последовать за ней.
— Генри, покажи мне, где это место, — попросила она брата.
Мальчик кивнул и заторопился по дорожке.
— Сюда, — произнес он через плечо.
Кто-то прикоснулся к руке Джеймса, и он опустил взгляд, чтобы увидеть, как пальчики маленькой Хелен скользнули в его ладонь. С удивленной улыбкой он крепче сжал руку и позволил девочке вести себя по дорожке. Анжелика обернулась, чтобы бросить взгляд назад, и улыбнулась маркизу, когда заметила его спутницу. До того, как он смог сделать какое-то замечание, она и Генри исчезли в лесу. Саймон и Лили отстали, этим двоим, очевидно, не хотелось присоединяться к поискам.
Всего лишь через минуту три группы потеряли друг друга из виду, следуя по извилистой тропинке, хотя каждые несколько минут Генри или Анжелика выкрикивали имя Брутуса.
— Вон там были еще следы, лорд Джеймс, — подсказал ему Джереми и Джеймс, кивнув, повел детей в том направлении, которое указал мальчик.
— Брутус! — Он пробирался через кусты, дети рассредоточились по обе стороны от него. Что-то запутавшееся в ежевике привлекло его внимание, и маркиз присел на корточки. — Джереми, Хелен, стойте, — приказал он, и дети замерли.
— Леди Анжелика? — позвал он громким голосом.
— Милорд? — мгновением спустя послышался ответ откуда-то поодаль.
— Не спускайте глаз с Генри. Здесь расставлены ловушки на кролика. — Он повернулся к двум малышам. — Вы двое отправляйтесь обратно к дорожке тем же путем, которым мы пришли, и остерегайтесь того, что выглядит вот так. — Он указал на тонкую проволоку и петлю у своих ног. Нога взрослого человека была слишком большой, чтобы попасть в нее, но дети могли пострадать.
— Мы будем осторожны, — послышался ответ Анжелики. — Хотя, как ни удивительно, Генри говорит, что Гастингс рассказывал ему о том, что в этих местах водятся медведи?
Джеймс коротко улыбнулся от беспокойства в её голосе.
— Такого не было с тех пор, как один медведь сбежал с праздника десять лет назад, — ответил он, наблюдая за тем, как его подопечные осторожно пробираются обратно на тропинку.
— О. Великолепно.
Несколько минут спустя он выбрался на небольшую полянку. Там сидел Брутус, одна его лапа попала в ловушку для кроликов. При виде Джеймса мастифф издал звук, похожий на страдальческое и обескураженное гавканье.
— Ты, большой увалень, — нежно произнес маркиз и встал на колени, чтобы освободить собаку. — Я не знаю, насколько ты компетентный сторожевой пес, но твои охотничьи навыки оставляют желать лучшего. — Кожа на лапе мастиффа была немного рассечена, но у него оказалось достаточно здравого смысла, чтобы сидеть и ждать помощи, вместо того, чтобы бороться и туже натягивать проволоку. Джеймс выпрямился и потрепал собачьи уши.
Те же самые уши повернулись к востоку, и в то же самое время Джеймс услышал что-то, что прозвучало очень похоже на хлюпанье носом. Он обхватил рукой кричащий ошейник Брутуса и медленно прокрался вперед. На краю небольшой поляны он остановился, мастифф замер рядом с ним.
— … плачь, Лили, — послышался голос Саймона, и Джеймс нахмурился.