тяжелых орудий, встроенных в гнёзда вокруг ворот, говорили достаточно, о важности этого места лучше любых слов. Правда, питания на орудия не подавалось уже долгое время, как не проводилось и обслуживание, потому сомнительно было, что они смогли бы выстрелить даже если бы возникла необходимость.
Отмахнувшись от посторонних мыслей Янтарь вошел в щель между створками ворот и оказался в насыщенном статикой царстве Бога-Машины. По стенам, полу и потолку, словно вены и капилляры, змеились трубы и кабели, некоторые проржавевшие и мёртвые, другие всё еще полные энергии и назначения. Внутри четырёх массивных адамантиевых цилиндров метров по десять в диаметре каждый, тикали и щёлкали скрытые механизмы, напоминающие звуком старые часы, а между ними возвышалась на два метра над полом квадратная инфоколыбель с десятками кабелей соединения. Пол покрывал толстый слой пыли, смятый и рассеяный лишь там, где только недавно прошли магос и два боевых брата, стоящие в ожидании в центре священного зала.
Магос Вульф при помощи четырёх сервочерепов изучал соединения, кабели, проводку и заканчивал лёгкий ремонт, когда Янтарь подошел к нему и остановился.
— Напомните, магос, что может произойти, если вы не справитесь? — библиарий еще раз задал вопрос, который уже озвучивал ранее.
— Что угодно, — не поворачиваясь, ответил Магенрад Вульф. — Расплавление ядер реактора. Спонтанные возгорания. Неконтролируемая стрельба из всех орудий. Потеря управления судном. Завершение всех процессов во всех системах и полная перезагрузка с риском потери возможности включения.
— Ободряющая перспектива, — улыбнулся Янтарь.
— Вероятность негативного исхода не более двадцати трёх процентов, брат-эпистолярий Янтарь, — поспешил утешить собеседника эксплоратор и, завершив запаивание контакта, повернулся к нему.
— А в случае успеха? — снова поинтересовался псайкер.
— У вас будет полная картина того, что может или чего не может ваш корабль, а я, кроме получения необходимых знаний, смогу даже посадить его без серьёзных повреждений рядом со стенами столицы Фрации, — ответил магос.
— Звучит убедительно. А взлететь потом мы сможем? — уточнил Янтарь, слегка щурясь.
— При накоплении должной мощности реакторов это возможно, — кивнул жрец Бога-Машины.
— Тогда начинайте. Мы нужны на поверхности, — так же кивнул оставшийся за главного на борту библиарий.
Повторного приглашения Вульфу не требовалось. Он перевёл сервочерепа в автономный режим, освобождая свои блоки мыслеуправления, а затем при помощи встроенных в тело антигравитационных колец воспарил над инфоколыбелью и устроился в её центре. Механодендриты из под полусгоревшей красной рясы выдвинулись и зашуршали кабелями, подключая магоса к системам связи с машинным духом линкора, а сервочерепа освещали его и фиксировали пикт-рекордерами весь процесс. Минуту спустя всё было готово, и магос-эксплоратор высшего ранга Магенрад Вульф отключил свои линзы и вокс-приёмники, чтобы максимально снизить нагрузку на сенсорную систему и освободить больше памяти для грядуего погружения. Осталась активной лишь аварийная система предупреждения, завязанная на его сервочерепа.
Подмастерье и смотритель магоса отошли чуть дальше, чтобы лучше видеть происходящее, и молодой десантник, затеявший это, напряженно сжал губы. В его глазах плескалось любопытство и надежда, интерес и сдерживаемое напряжение. Янтарь понадеялся, что тот не ошибся, и тоже перевёл взгляд на Вульфа.
На инфоколыбели загорелись зелёным какие-то датчики, затем еще и еще, начало нарастать напряжение в кабелях вокруг, а в одном из адамантиевых цилиндров что-то заскрежетало и послышался ускоряющийся лязг шестерней, напоминающий попытку кого-то огромного прожевать металл. В зале ярко загорелся и погас свет, начав мигать, а тело магоса дёрнулось, как от удара мощным разрядом тока. Затем эти разряды начали бить чаще и Магенрад Вульф задёргался, как взбесившаяся марионетка, не подавая никаких признаков жизни в потухших линзах. Спустя несколько мгновений вздрогнул весь корабль, заставив трёх десантников покачнуться, и по оси судна прокатилось усиливающееся рычание скрытых механизмов. Кабели, соединяющие техножреца с инфоколыбелью, заискрили и брат Каэрин, молчаливый наблюдатель, приставленный к служителю Марса, поднял болтер, наводя его на продолжающее дёргаться тело.
— Подожди! — брат Кенхеард выставил руку перед ним.
Хранитель слегка повернул в его сторону голову в безликом шлеме, но болтер оставил направленным на Вульфа.
Последовал душераздирающий скрип и показалось, будто палуба под ними сейчас разорвётся под действием резко выросшей силы гравитации, от которой Астартес упали на пол и не могли даже пошевелиться. Одна за другой начали прорывать трубы, выпуская охладительные газы и пар, а затем всё затихло. В адамантиевых цилиндрах мерно тикали шестерёнки, напоминая о прекрасно работающем часовом механизме, гравитация выровнялась.
— Теперь у нас есть нужные данные, — провозгласил магос через динамики на стенах, пока его собственное тело оставалось неподвижным.
XXXV
Карл отчаянно не хотел идти вперёд и чувствовал, как всё его тело сопротивляется этому. Он искал и находил себе тысячи оправданий, чтобы развернуться и выкарабкаться наверх, подальше от проклятой пещеры, но продолжал двигаться наощупь, скользя израненной ладонью по холодным камням. Может быть, ничего страшного там уже и нет. Парочка остроухих чужаков и четыре ангела смерти, которые их зарежут, а ему нужно будет просто отпеть их. Или опознать какой-нибудь безобидный труп. Да, пожалуй, этот вариант ему подходил. Безопасный труп. В принципе, что такого, если он станет трупом. Спокойно и тихо, никакой опасности, вокруг друзья… Мужчина вздрогнул, ощутив холод дула винтовки под подбородком, и тут же отвёл его в сторону. Когда он успел так направить его? Возможно, стоило оставить огнестрельное оружие и попросить себе нож? Да, определённо ножом было удобнее…
Старый снайпер прикусил губу, чтобы почувствовать что-то реальное, и ощутил во рту приводящий в сознание вкус крови. Ему нужно было идти вперёд, чтобы помочь Ангелам Ночи, что бы они не делали там. От него зависит что-то важное. Это дело того стоило.
Убеждать себя в этом было сложно, особенно когда неоформившийся тихий голос в голове говорил обратное, но проигрывать Карл не любил.
За очередным изгибом пещеры он услышал звон клинков и стоны, от которых дрожь пробрала до костей. Ноги будто налились свинцом и отказались повиноваться. Человек услышал своё громкое тяжелое дыхание будто бы со стороны, а затем заставил себя сделать шаг. Вперёд. Только вперёд. Давай!
На выходе в идеально круглую залу с гладким потолком и стенами, освещенную тусклым потусторонним светом, исходящим от большого, метра три в высоту, белого кристалла в форме слезы, которого в прошлый раз тут не было, Карл остановился и ахнул, увидев извивающееся море тел, где-то слипшихся, где-то живущих своей жизнью кусков, которые хватались за поножи, пояса и руки Ангелов Ночи, вопили и причитали, молили и страдали, изливая безумную какофонию на уши всех, кто мог слышать. Их было много. Наверняка появились новые, которые пришли сюда с