— М-э-эм, я могу задавать вам вопрос?
— Да. Я думаю, можете, — произнесла Ленобия, больше опасаясь улыбки, нежели вопроса.
— Ваша кобыла звала вас, когда я вас испугал.
— Вы не испугали меня. Вы сильно удивили меня. Между этими двумя понятиями есть значительное различие.
— Может быть вы и правы. Но как я вам говорил, кобыла звала вас. Потом вы заговорили и она успокоилась, хотя не представляю, каким образом она смогла услышать вас отсюда.
— Это вовсе не вопрос, — сухо заметила Ленобия.
Его брови удивленно изогнулись.
— Вы умная леди. Вы знаете, что я удивлен.
— Вы хотите знать, может ли Муджаджи слышать мои мысли.
— Хочу, — сказал Трефис, изучая её и медленно кивая головой.
— Я не привыкла обсуждать с людьми дары нашей Богини.
— Никс, — сказал Тревис. Когда она пристально посмотрела на него, он лишь пожал плечами и продолжил. — Так зовут вашу Богиню, верно?
— Верно.
— Никс беспокоит, если вы обсуждаете её с людьми?
Ленобия пристально изучала его. Казалось, что за этим не стоит ничего кроме истинного любопытства.
— Что бы ваша мать ответила на этот вопрос?
— Она рассказывала, что Ива много писала ей о Никс, и что Богиня не видела в этом ничего плохого. Разумеется, Ива и я не переписываемся, и я не слышал о ней с тех пор, как она приходила на мамины похороны, но тогда она казалась довольно-таки здоровой и определенно не вызвала гнев Богини.
— Виллоу? Ива?
— Они были детьми в шестидесятых годах. Мою маму назвали, как дождь, Рэйн. Так вы собираетесь ответить на мой вопрос?
— Я отвечу, если вы, в свою очередь, ответите на мой вопрос.
— Идет, — сказал он.
— Никс даровала мне способность понимать лошадей. Я конечно не могу буквально читать их мысли, также как и они не могут прочитать мои, но я получаю от них изображения и эмоции, особенно от таких лошадей, с которыми я тесно связана, как моя Муджаджи.
— И вы получили от Бонни информацию, изображения и тому подобное обо мне?
Ленобии пришлось подавить улыбку, вызванную его рвением.
— Получила. Она в самом деле любит вас. Вы о ней хорошо заботитесь. У неё интересное мышление, у вашей кобылы Першерон.
— Она такая, хотя… временами изворотлива.
Ленобия улыбнулась.
— Но никогда не бывает слишком активной, даже когда забывает, что она весит две тысячи фунтов и едва не перешагивает через обычных людей.
— Верно м-э-эм, я верю, что Бонни перешагнет и через простых вампиров тоже, если дать ей хоть малейший шанс.
— Я запомню это. — сказала она. — А теперь мой вопрос. Почему вы окуривали помещение?
— О-о, вы это видели? Нуу, м-э-эм, мой отец отчасти потомок народа Маскоги, которые вероятно знакомы вам, как индейцы Крик. Я унаследовал некоторые его традиции — окуривание нового места одна их них.
Он помолчал и слегла улыбнулся.
— И теперь, я думаю, вы спросите меня, почему я взялся за эту работу.
— Бонни уже ответила мне на этот вопрос.
Ей было приятно увидеть, как его глаза расширились от удивления.
— Вы же сказали, что не можете читать мысли лошадей.
— Полученные от Бонни знания рассказывают о том, что вы в течении некоторого времени постоянно путешествовали. Из чего следует, что мы всего лишь следующая остановка на вашем жизненному пути.
— Она справится с этим? Я имею в виду, эти переезды не причиняют ей вреда, правда?
От этих слов ковбоя легкий жар потек по её венам и запульсировал в теле.
— Ваша кобыла в порядке. Она счастлива, пока она с вами.
Он сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.
— Хорошо, это успокаивает. После смерти моей матери мне было трудно делать все одному. Без нее ранчо стало не таким как было прежде.
Недалеко от них тишину утра нарушили звуки двигателей и крики.
— Какого черта?
— Понятия не имею, но собираюсь узнать.
Ленобия встала и быстрым шагом направилась на звуки беспорядка. Она заметила, что Тревис не отставал от неё. Она взглянула на него:
— Когда Неферет беседовала с вами, она не упомянула о довольно неприятных событиях, которые произошли недавно в этом Доме Ночи?
— Нет, м-э-эм, — ответил он.
— Хорошо, возможно вы захотите пересмотреть свое решение относительно этой работы. Если вы ищете спокойствия, то это место безусловно не для вас.
— Нет, м-э-эм, — повторил он. — Я никогда не бегу от драк. Я не ищу их, но если они находят меня, то я не бегу.
— Очень плохо, что вы, ковбои, больше не носите шестизарядные револьверы, — пробормотала она.
Трейвис похлопал себя сбоку по куртке и мрачно улыбнулся.
— Некоторые из нас все еще делают это, мэ-эм. Оклахоме хватает здравого смысла, чтобы быть штатом, разрешающим хранение оружия.
Ее глаза слегка округлились.
— Рада слышать это. Просто подсказка: если у этого будут крылья — как у птицы, но красные глаза — как у человека, приготовьтесь стрелять.
— Вы же не шутите, не так ли?
— Нет.
Вместе они последовали на шум по светлеющей территории и приблизились к центральному участку школы. Когда они достигли прекрасной лужайки, они замедлили шаг и остановились. Ленобия покачала головой.
— Я не могу в это поверить.
— Вы не хотите чтобы я в них стрелял, не правда ли?
Она нахмурилась.
— Пока нет. Не хочу.
Затем она шагнула в середину потока из грузовиков, сенокосилок, мужчин — несомненно человеческих мужчин — и присоединилась к женщине-вампиру с туманным взглядом, но безусловно рассерженной, которая смотрела на всех них со злобой.
— Вы оглохли или тупые? Я сказала вам, чтобы вы не прикасались к моей земле, и в особенности не прикасались к моей земле в это дурацкое время дня, когда преподаватели и студенты пытаются спать.
— Гея, что здесь происходит?
Ленобия схватила вампиршу за руку, поскольку она выглядела так, будто собиралась броситься на бедного, озадаченного, держащего планшет мужчину, который неразумно выступил вперед как лидер группы. Он смотрел на Гею со смесью ужаса и восхищения, которые были понятны Ленобии. Гея была высокого роста, стройная и необыкновенно привлекательна, даже для вампира. Она могла бы быть потрясающе успешной моделью, если бы вместо этого не была совершенно удовлетворена процессом ухода за землей.
— Эти мужчины, — Гея произнесла эти слова так, словно они были ругательством, — появились просто так и стали нападать на мои земли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});